Цыбуленко: никаких квот для неграждан!

Евген Цыбуленко Фото: личный архив

Проблемы, о которых пишет в своем мнении на Postimees Яак Аллик, во многом надуманы, считает директор центра по правам человека ТТУ Евген Цыбуленко.

Мне кажется, что все эти проблемы во многом надуманы. Тот, кто хотел интегрироваться, уже давно это сделал и прекрасно в Эстонии себя чувствует, тот, кто не хочет, не будет этого делать, даже если  государство будет плясать перед ним польку-бабочку.

Я достаточно встречал людей, как из первой, так и из второй категории. Причем, не надо тешить себя иллюзиями, что, идя на уступки людям из второй категории, можно добиться их расположения. Опыт Украины, Беларуси и других постсоветских стран наглядно показывает, что эти люди не будут удовлетворены никогда, а за каждой уступкой будут требовать только новых уступок. В конечном итоге мы придем к белорусскому варианту, где на требование к представителю госструктуры написать ответ на белорусском, а не русском языке, люди получают ответ: "...мы не будем исполнять Ваши капризы(!)". "Ваши капризы" - это дословная цитата.

Вопрос с переходом на эстонский язык русских школ уже тоже набил оскомину. Я неоднократно озвучивал это, но готов повторить. В Эстонии очень большое количество русских школ. В то же время во многих странах такого формата как русские школы вообще нет. Есть воскресные школы. То есть уже тот факт, что в Эстонии существуют русскоязычные школы, говорит о том, что страна, наоборот, предоставляет нацменьшинствам гораздо больше прав, чем большинство других европейских государств.

Говорят, что детям будет сложно овладеть предметами на эстонском языке. Но тогда позвольте спросить, как они в вузе будут учиться, если они в школе не овладеют терминологией? Ведь гимназия ‒ это уровень,  ориентированный прежде всего на продолжение учебы в университете. В школе они на эстонском учиться не смогут, а в университете вдруг резко смогут? То есть люди, которые ратуют за сохранение русского языка обучения, по большому счету, толкают детей на дальнейшую учебу в России, поскольку в Эстонии тем будет очень сложно учиться в вузе без знания терминологии на эстонском языке.

Вторая проблема ‒ явно излишнее количество русских школ, особенно в Таллинне. Говорят ‒ не хватает учителей. Но как же их может хватать, когда столько полупустых школ? Может, имеет смысл укрупнить школы, закрыть лишние и оставшиеся обеспечить качественным преподавательским составом? И наконец ‒ нужна ли вообще система разделения школ. Ведь школа ‒ это не только знания, но и создание социальной сети между учениками. Другими словами, когда русские дети учатся в отдельных школах, получается добровольная сегрегация ‒ русские сами загоняют себя в гетто. Закончив школу, они не будут иметь школьных друзей из числа эстонцев. А у эстонцев ну будет таких друзей из числа русских, украинцев и т.д. То есть не будут возникать социальные связи. В итоге ‒ два разных мира с совершенно разными инфопространствами, представители которых не будут друг друга понимать.

На вопрос о том, должно ли государство кардинально изменить свое отношение к проживающим в Эстонии представителям других национальностей и вместо того, чтобы «терпеть» их, попытаться подружиться с ними, чтобы увеличить число лояльных государству неэстонцев, я отвечу так: я не считаю, что эстонцы "терпят".

Как написал писатель-фантаст Максим Шапиро об одной вымышленной стране: "Мирра она, как зеркало - улыбнись ей и она улыбнется тебе, ненавидь ее и ты почувствуешь силу ее ненависти. Именно за это я и люблю свою родину." Поменяйте Мирру на Эстонию, и вам станет понятно, как решить этот вопрос.

Что касается проблемы миграции, то, как известно, из Эстонии эмигрируют и эстонцы, так что это общая проблема и решать ее надо сообща, а не деля людей по национальному признаку.

К квотам для неэстонцев на государственной службе я отношусь резко отрицательно. На государственной службе должны быть: а) профессионалы, б) патриоты Эстонии.  Национальность никакой роли тут не играет. Я вообще против любых форм позитивной дискриминации, так как она напрямую ведет к снижению профессионального уровня.