Татьяна Маневская: я — самый счастливый человек

Татьяна Маневская отмечает двойной юбилей премьерным спектаклем «Волки и овцы», где исполняет роль хозяйка большого поместья Меропии Мурзавецкой. Фото: Русский театр

Актриса Русского театра Татьяна Маневская говорит, что всегда хотела быть актрисой и много работать в театре, так в ее жизни и получилось.
 

В этом году актриса Русского театра Татьяна Маневская отмечает двойной юбилей: свое 60-летие и 30 лет в труппе таллиннского театра. Отмечаются круглые даты, как это принято в театре, спектаклем с участием юбиляра. Для Маевской это будут «Волки и овцы», которые покажут на сцене Русского театра 10 ноября.

Шла на интервью с вами и думала, что Маневская и 60 лет — это несовместимые понятия. А как вам кажется?

Я, конечно, тоже не верю в возраст, не чувствую его. Хотя, надо признать, факт остается фактом. В одном из своих моноспектаклей я играла женщину, из того типа, что рано взрослеют сердцем и умом, чтобы, как говорится, навсегда остаться детьми.

И я тоже рано стала взрослой и с тех пор не чувствую возраста, но не сказала бы, что я выгляжу сильно моложе. Чуть-чуть моложе.

Недавно получила поздравления из Москвы: мне написали что-то из серии «все сбудется», про какие-то надежды. Я воспринимаю такое с улыбкой и больших иллюзий не питаю. Но так устроен человек — ему хочется мечтать, хочется хороших ролей, хочется жить.

И юбилей, как водится, решили отметить премьерой.

У нас в театре о точных датах никто не задумывается, все весенние и летние дни рождения отмечают осенью, а мои 50 лет вообще в декабре отмечали. Это в порядке вещей. И чем же еще отмечать юбилей, если не премьерой? «Волки и овцы» — спектакль музыкальный, длинноты в нем сейчас поджались, он современный, интересный, хорошо читается.

Я классический вариант этой пьесы видела в Малом театре, и это мало кто выдержит. Мне нравится моя роль в этом спектакле, я люблю спектакли и роли, где зритель смеется.

В текущем репертуаре у вас все в порядке с занятостью: сказки, комедии.

Да, и сказочки есть, и «Примадонны», и «Тартюф». Жаловаться не могу. Последние пятнадцать лет — это мое время. Я с институтских времен играла мам из-за высокого роста, фактуры.

В свое время с Мати Унтом я сделала три моноспектакля, один из них очень хочу восстановить.
Моноспектакли — это потрясающий опыт для актера, я бы всем его советовала, но для этого нужна хорошая драматургия, я ищу, держу себя постоянно в курсе всех подобных пьес, однако подходящего материала очень мало.

Помню, двадцать лет назад Жанна Моро в Москве показывала моноспектакль, все пришли посмотреть на нее, она ходила по сцене, что-то рассказывала, а пьеса оказалась непонятная.

Есть еще немецкая пьеса, называется «Концерт по заявкам», там женщина приходит после работы, молча ходит, что-то делает, потом таблеточки принимает. Не пользуется популярностью среди зрителей, ее в институтах часто ее ставят.

Одним словом, я в поиске такой пьесы и скоро поеду в Россию как раз на фестиваль моноспектаклей, возможно, там найду что-то.

Правда ли, что вашу актерскую судьбу благословила сама Фаина Раневская?

Был коротенький эпизод. Я в первый год тогда не поступила, и с одной стороны — не мыслила себе будущего вне театра, с другой — была не очень уверена в себе. Через старшего брата разыскала телефон Раневской, попросила прийти к ней показаться.

Помню, встретила в театре меня актриса Бестаева, еще молодая, указала, что наверху сидят Анисимова-Вульф и Раневская, две старушки, одной чуть ли не сто лет, другой — девяносто, Островского ставят, и как раз у них перерыв.

Я им рассказала, что хочу быть актрисой, прочитала главу из «Дон Жуана» Байрона. Не знаю, чего это я вдруг ее выбрала, это же сплошная эротика, хотя без вульгарности. Причем одета я была, как обычно, хорошо, нарядно, это придавало мне смелости. Я не была деревенской девушкой, но необычной. Они даже не сразу поняли, что я хочу учиться, даже сказали, что я сразу могу быть актрисой.

Я потом думала, зачем я к ним приходила? Поняла: чтобы мне кто-то сказал, что я могу быть актрисой. В детстве я, не обладая крепким здоровьем, много времени провела в лечебном пансионате, и у меня не было никакой веры в себя. А они уделили мне минут двадцать тогда, поулыбались, посмеялись, обсудили репертуар. И на будущий год я поступила. 

А с первого раза почему не получилось?

В первый раз было трудно, у меня было  расхождение внешних и внутренних данных. Стройная, высокая, густые каштановые волосы. Внешне — статная такая героиня. А как рот открою — так смешно. Я-то противоречия не видела. Ну, и потом, позднее мне это сослужило добрую службу, ведь понятно, что характерная актриса совсем необязательно должна быть крокодилом.

Вы поддерживаете связь с театральной Россией?

И очень тесную, дружу с питерским и московским союзами театральных деятелей. Оказывается, у нас, эстонских актеров, теперь жуткая проблема: нам нужно оформлять разрешение на работу, если мы хотим сниматься в России.

Oт меня недавно вот так ушла одна роль.
Выяснилось, что в России совсем необязательно иметь вид на жительство, но надо иметь разрешение на работу, и для этого надо полгода просидеть в России.

Так что занятым у нас актерам, которые являются гражданами Эстонии, это совершенно невыгодно. За исполнителя заглавной роли, возможно, кинокомпании и похлопотали бы, но для второстепенных ролей, когда на роль можно местную актрису найти, не будут, конечно.

Вы — гражданка Эстонии, но родина ваша — Россия.

Родина моя — Россия, родина — она одна. В Эстонию я приехала в 1982 году на спектакль к Роману Виктюку, кроме того у меня тут и личный интерес был.

Думала, что временно, но тут был театр, к которому я привязалась. Я почему-то не решилась принимать другие предложения. Для поколения 1970-х было так: если работать, то либо у Эфроса, либо у Любимова, а если в другом театре — то все равно, в каком.

И я решила, что мой театр — здесь, а там буду сниматься в кино. И немного поснималась. Потом нескольким актерам дали гражданство за особые заслуги, и я оказалась среди них.

Родом вы из Сибири, оттуда и корни?

Корни не сибирские, я там просто родилась, выросла же в Питере. И папа, и мама — смоленские, я пыталась разгадать происхождение фамилии, что так до конца и не разобралась, что к чему.

А эстонский язык за время жизни в Эстонии выучить удалось?

Язык дался на бытовом уровне — я понимаю, читаю, в магазине говорю свободно, но когда с эстонскими друзьями начинаю что-то обсуждать, мы все-таки переходим на русский.

А к Эстонии я всегда относилась с жутким интересом, без какого-либо негатива или предвзятости. У меня тут много друзей, я много спектаклей смотрю. Может, даже когда-нибудь напишу книгу «Эстония  — мой рай», но это будет книга с большой долей юмора. Мне здесь интересно, хорошо.

В последние годы немного побаиваюсь за театр, дом-то простоит наверняка, а вот в какой форме останется Русский театр, еще неясно. Например, в последние годы у нас стали провожать актеров на пенсию, раньше актеры традиционно играли до последнего вздоха.

Для того, чтобы проявиться полностью, русскому актеру, конечно, надо работать в России, но я гневить судьбу не буду, мне всегда здесь интересно жилось, к тому же у меня была эстонская романтическая история. 

Что в вашей жизни есть, кроме театра?

Кроме театра — брат и племянницы в Петербурге, с кем я поддерживаю тесные отношения. Кроме театра у меня есть… театр.

Даже смешно в таком возрасте говорить, но у меня сплошные планы, связанные с работой. Кажется, что пора смириться и засесть у телевизора, но нет. Я всегда хотела много работать, быть актрисой, и так и получилось. И поэтому я — самый счастливый человек.

Татьяна Маневская

•  Родилась 5 мая 1952 года в Сибири, выросла в Ленинграде.

• Окончила ЛГИТМиК (1976). В 1975-1982 годах — актриса Ленинградского Молодежного театра на Фонтанке.

• Роли текущего репертуара: «Приключения Чиполлино и его друзей» — Графиня Вишня старшая, «Примадонны» — Флоренс, «Чайка» — Ирина Николаевна Аркадина, «Фредерик, или Бульвар преступлений» — Мать Фредерика, «Тартюф» — Госпожа Пернель, «Эквус» — Лора Стренг, «Лисная сказка» — Индюшка, «Сказки для Ежика. «...Правда, мы будем всегда?» — Бабушка, Зима.