Запрет на словесное выражение ненависти убьет свободу слова?

Юку-Калле Райд привлек внимание своей футболкой с надписью «Коммуняк — в печь!», когда в период выборов в органы местного самоуправления в 2009 году явился в ней на вечер Цент­ристской партии. По новому закону, Райд был бы привлечен за это к уголовной ответственности. Фото: Прийт Симсон

Подготавливаемый Минюстом законопроект, которым криминализируется разжигание розни и ненависти,   может ограничить конституционные права — свободу слова и право на свободу самовыражения.
 

Семь лет назад Юку-Калле Райд заказал 1200 футболок с надписью «Коммуняк — в печь!». Ныне член Рийгикогу, Райд вспоминает, что это случилось во время избирательной кампании президента Арнольда Рюйтеля, когда старые коммунисты начали выползать изо всех щелей.

Однако акция Райда привлекла внимание СМИ после того, как Инд­рек Таранд надел такую футболку на публичное мероприятие — футбольный матч на стадионе в Кадриорге. Вся эта история вызвала немало споров и полемики, но дело так и ограничилось разговорами. Теперь же в этом вопросе наметились перемены.

Нынешним летом Минис­терство юстиции инициировало поправки в Пенитенциарный кодекс. Если точнее, то речь идет о своего рода пакете, предусматривающем изменения в нескольких законах, которые касаются ряда тем, от отмывания денег до служебных преступлений. Однако с точки зрения содержания наибольшего внимания заслуживает положение о разжигании вражды и криминализации словесного выражения ненависти.

Разжигание розни и ненависти и сейчас ограничено законодательно, но, согласно ныне действующему закону, следует показать прямую связь между словами и делами, а в соответствии с новым законопроектом этого не требуется и будет достаточно только слов.

Список символов вражды
Проще говоря: раньше Юку-Калле Райд мог безнаказанно носить футболку с надписью «Коммуняк — в печь!», т.е. если за этим призывом не следовало никаких реальных действий в отношении коммунис­тов, то и для самого Райда это никаких последствий не имело. Футболка с подобной надписью могла нравиться или нет, но право на свободу слова защищало того, кто ее надел.

По новому же законопроекту Райду пришлось бы отвечать за свой поступок тремя годами тюремного заключения. Законопроект предусматривает, что разжигание вражды должно быть систематическим и публичным.

В соответствии с одной из трактовок, систематичность означает не менее трех раз, а что касается публичности, то тут есть разница, нарисована свас­тика на наружной стороне забора или на внутренней — это конкретный пример того, как трактуется публичность.

Разумеется, Юку-Калле Райд не единственный, кому пришлось бы несладко. Так, например, нашему финскому другу Йохану Бэкмену — это тот самый человек, который оправдывает советские репрессии и депортацию — больше не стоило бы приезжать в Эстонию, поскольку тюрьма была бы ему обеспечена.

Вероятно, стать осторожнее пришлось бы и актерам Мярту Аванди и Отту Сеппу, которые пару лет назад в телепередаче «Tujurikkuja» (юмористическая скетч-передача. — Ред.) шутили на тему депортаций. Теперь подобные шутки могут закончиться не только взрывом хохота.

На прошлой неделе в передаче «Kahekõne» на ETV Мярт Аванди сказал, что сейчас, например, он не стал бы шутить по поводу пророка Мухаммеда, поскольку это преступление на государственном уровне.

На самом деле Аванди ошибся: как было уже сказано выше, согласно ныне действующим законам Эстонской Республики, сейчас еще можно шутить относительно пророка Мухаммеда, но в будущем будет по-другому.

Практика других европейских государств (к слову, в качестве одной из главных причин, почему и в Эстонии необходимо ограничить свободу слова, Министерство юстиции приводит то, что в других странах Европы такие законы уже есть) подтверждает, что исламисты наиболее активно подают иски и обвиняют критиков в исламофобии.

Положение усложнится и для верующих. Например, два года назад Тойво Тянавсуу написал в Päevaleht статью «А если моя дочь влюбится в свою подругу?» — и эту историю назвали словесным проявлением враждебности. Тогда дело ограничилось лишь критикой, но согласно новому законопроекту, Тянавсуу мог бы бронировать себе камеру в Тартуской тюрьме.

Тем не менее, следует признать, что все вышеприведенные примеры являются чисто теоретическими. В отношении поправок в законы, предложенных Минюстом, Институт по правам человека подготовил весьма основательный ответ.

Глава института Март Нутт подчеркивает, что сейчас речь идет всего лишь о рабочей версии, и он надеется, что в министерстве учтут критику. «По поводу Юку-Калле Райда и футболок с надписью «Коммуняк — в печь!» я думаю, что относиться к этому нужно как к шутке, а не как к разжиганию вражды», — сказал Нутт.

Сам Юку-Калле Райд тоже переводит все в шутку: «Будем надеяться, что люди все-таки благоразумны».

Главный автор законопроекта, советник Министерства юстиции Танель Калмет еще ранее говорил Postimees: «Я себе не представляю, чтобы за анекдоты наказывали».

И все же, как говорит Эрик Салумяэ, который работает в Совете церквей, а также в Институте по правам человека, на одном из собраний, когда представителей Минюста просили привести конкретные примеры грядущих изменений, последние ответили: мол, видите, сейчас появляться в футболках с изображением серпа и молота в пуб­личном месте можно, а по новому закону речь это будет уголовное преступление.

А именно, к закону будет приложен список символов, которые могли бы быть использованы для разжигания вражды и ненависти.

В любом случае, ситуация непонятная и допускает разные толкования. И хотя Танель Калмет говорит, что за шутки наказывать не будут, в пояснительной записке к законопроекту сказано нечто другое. Там указывается, что словесным выражением ненависти являются также шутки в адрес нацменьшинств и их представление в негативном свете.

В некоторых государствах имелись прецеденты, когда шутки, песни и выступления комиков заканчивались для них разбирательством в полиции и скамьей подсудимых.

В Минюсте приводят две причины, почему ныне действующий закон надо изменить. Во-первых, этого требуют европейские нормы, а во-вторых, нынешние законы не позволяют обвинить человека в словесном выражении ненависти. Правда, и инцидентов до сей поры было мало.

Прецедентов немного
Например, вспоминается случай, когда на сайте Лауриса Каплинского нашли фразы типа «Простейший и единственный способ избавиться от какого-либо образа мышления — это физическое уничтожение его носителя» или «Поскольку христианство в Эстонии должно бесследно исчезнуть, единственная возможность достичь этого — ликвидация всех христиан и евреев и разрушение церквей». В 2006 году Госсуд оправдал Каплинского, обвинявшегося в разжигании социальной вражды.

По-другому сложилось у Олева Ханнула, который в комментариях на Delfi написал: «евреев — в печь», в 2005 году суд назначил ему за это штраф в размере 3000 крон.

Прецедентов действительно немного, и ссылка минис­терства на немногочисленность судебных разбирательств придает всей этой истории своеобразный оруэлловский подтекст: закон следует изменить потому, что по нынешнему закону нельзя посадить достаточно много людей.

Сейчас законопроект об уголовной ответственности за словесное разжигание ненависти выходит на финишную прямую, круг согласований пройден, и Министерство юстиции анализирует, как действовать дальше.

Законопроект получил поддержку в Министерстве социальных дел, был одобрен Палатой людей с ограниченными возможностями, в Центре информации по правам человека, Объединении защиты сексуальных меньшинств и целевом учреждении «Эстонский центр по правам человека».

В последнем даже рекомендуют ужесточить закон, что несколько удивляет, поскольку от организации, которая в своем названии провозглашает права человека, можно было бы ожидать, по крайней мере, осторожности или некого анализа — не угрожает ли законопроект свободе слова.

С критикой законопроекта выступили Эстонская адвокатура, Эстонский совет церквей, Эстонская Евангелическая Лютеранская церковь и Институт по правам человека.
Законопроект не согласовали в МИДе, сославшись на следующее: «Приведенные в законопроекте изменения в статью 151 Пенитенциарного кодекса, по нашей оценке, могут нарушать одно из основных конституционных прав — право на свободное самовыражение».
Дилемма очевидна.

Стоит заглянуть в online-издания, и мы увидим, что там происходит. Эстонцы ругают русских, русские — эстонцев, все вместе — богатых, политиков, евреев и гомосексуалистов. А с другой стороны — у нас свобода слова и право на свободное самовыражение. Основное право, которое защищено Конституцией Эстонии.

Комментарии

Реймо Meтс

Объединение защиты сексуальных меньшинств

Действующая сейчас в законах Эстонии формулировка в час­ти разжигания вражды просто не работает. Другие варианты, например гражданское производство, которое позволяет защитить себя, сложны, требуют много времени и денег.

В гражданском суде можно добиться извинений и пары сотен евро компенсации, но это все. Большинство людей отказываются от этого, только такие упрямцы, как я, готовы спорить и идти до конца в гражданском судопроизводстве.

Лaурис Kaплински

обвинялся в словесном разжигании вражды

Коль скоро решение касается такой важной вещи, как свобода слова, то прежде всего следовало бы выяснить, какой ущерб нанесла нынешняя ситуация.

Что, происходят массовые избиения, разгорелись чудовищные страсти, мы движемся к гражданской войне? Я этого не вижу. Где-то там внизу что-то, разумеется, происходит, но это происходит и в тех странах, где разжигание вражды уголовно наказуемо.

Министерство должно было бы представить более основательный анализ, разрешит ли ограничение свободы слова накопившиеся проблемы, и нельзя ли прийти к тому же результату без ограничения свободы? Я полагаю, что это выбор между двумя стогами сена — либо свобода слова, либо разжигание вражды. Я склоняюсь к свободе слова.