То же самое произошло и с золотым содержанием: вместо того, чтобы получить золотое содержание, равное 2,22168 грамма, рубль получил лишь 0,987412 г золота. Таким образом, рубль был недооценен в 2,25 раза, а покупательная способность рубля по отношению к импортным товарам, соответственно, во столько же раз уменьшилась.
В результате импорт резко подорожал, и заграничные вещи, которыми советского покупателя и до этого не баловали, перешли в разряд предметов роскоши. Новые деньги стали справедливо называть «хрущевскими фантиками».
Если цены в госторговле изменились ровно в десять раз, то на рынке – лишь в 4,5 раза. Так, если в декабре 1960-го картофель был в госторговле по рублю, а на рынке – от 75 копеек до 1 рубля 30 копеек, то в январе, как и было предписано реформой, магазинный картофель продавался по 10 копеек за килограмм.
В августе 1992 года Эстония перешла на кроны. В одну ночь деньги поменялись по привычному соотношению 1 к 10. Причем тогда каждому человеку меняли только 1500 рублей, за которые давали 150 крон. У многих людей были на руках гораздо большие суммы, которые они копили годами, и появились проблемы с обменом денег.
За день до обмена в магазинах покупалось все без разбору – только бы потратить деньги, хотя большинство магазинов могли похвастаться только пустыми прилавками, особенно торговавшие одеждой.
Вахур Крафт, президент Банка Эстонии в 1995-2005 годах, в издании Kelder пишет, что в один из послереформенных дней ехал вместе с сыном из Выру в Каркси-Нуйа. Билет стоил 30 или 50 крон. И Крафт думал о том, что же будет дальше...