Вернувшись недавно из Индии и Пакистана, я подумала, насколько разными могут быть две дочери одной матери. Одна из сестер — пестрая, кокетливая и пышущая радостью Индия, а другая — сдержанный и более задумчивый Пакистан.
Индия и Пакистан — разноликие и загадочные страны-сестры
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Они живут в одном доме, но на разных этажах. Окна одного открыты на Запад, другого на Восток. Они не слишком много знают друг о друге, но когда они встречаются на улице, то уже издалека понимаешь, что это родственницы. У них одинаковая походка, похожие черты лица и похожие ценности.
Когда в 1960-е годы польский журналист и писатель Рышард Капущинский посетил Пакистан и Индию, он обратил внимание, что женщины прикрывали свое лицо от посторонних взглядов, а проходя мимо него, поворачивались к нему спиной. «Паранджа ушла, но рефлекс остался», — напишет он потом.
Даже сегодня, пятьдесят лет спустя, проезжая по Индии и Пакистану, трудно заметить женщин на улице. Они тут есть, но их просто не видно.
Жизнь женщины в этом обществе проходит в основном в семье, передвигаться без охраняющего женщину мужчины в обществе не принято. Долг женщины выйти замуж, рожать детей и ждать появления внуков, без которых жизнь женщины, якобы, не имеет ценности.
Свободный выбор
На второй день после прибытия в Индию мать владельца моей гостиницы мадам Пури приказывает мне отправиться на рынок и приобрести приличный шальвар-камиз (salwar kameez). То, что у меня уже имеется двухметровая шаль, в которую я время от времени заворачиваюсь, мадам Пури не интересует.
«Шальвар-камиз, — требует она решительно. — А то ты выглядишь, как какая-то растрепанная пенджабка». «Пенджабские женщины работают как лошади, поэтому их мужчины и относятся к ним, как к лошадям», — объясняет мистер Пури, супруг мадам Пури.
«Женщина должна быть нежной, — вмешивается мадам Пури. — Я, например, даже в гости к своей сестре не осмеливаюсь идти одна. Мужчины на улице переглядываются, шепчут. А если кому-то вздумается меня потрогать?» Слуга подносит ей стакан воды с сахаром.
Мое возражение, что навряд ли кто-то захочет пощупать 70-летнюю мадам Пури, утонуло в кряхтении пожилой дамы.
Когда вечером я включала телевизор, я видела другую Индию. Как в Пакистане, так и в Индии в политике много очень смелых, непосредственных, прямых женщин, начиная от Индиры Ганди и экс-президента Пратибхи Патил до всемирно известной и любимой Беназир Бхутто («которая была прежде всего дамой, а потом уже политиком»), которую убили в 2007 году.
Когда в столице Пакистана Исламабаде я встретилась с тамошней журналисткой Киран Назис, то последняя была скептически настроена по отношению к влиятельным женщинам, пожаловавшись, что они ничего не делают на благо простого человека, что пережитки кастового общества в Индии чувствуются сильнее, чем Пакистане.
«У власть держащих есть свои интересы, которые не имеют ничего общего с интересами бедных. Женщинам элиты и среднего класса позволено в нашем государстве гораздо больше. У них имеются более широкие возможности, и с бедными девушками они сталкиваются только в фойе спортклуба, когда им приходится переступать через ведро уборщицы. Это две совершенно разные вселенные», — считает она.
Киран более десяти лет проработала специальным корреспондентом англоязычной газеты в Лахоре и очень много выезжала в зоны конфликтов.
Она, как и многие другие специалисты-женщины, жаловалась, что даже среди таких достойных специальностей, как врачи, учителя, адвокаты, имеется много дискриминации. Прежде всего, считается, что женщины не так умны, как мужчины, имеется также и сексуальное домогательство, поскольку работающую женщину считают существом со слабой моралью.
Все упирается в образование. В образованном обществе женщины более свободны. Большие города пример тому, как работающая и посещающая школу женщина способна сама себя обеспечить, а выйдя замуж, не должна зависеть от настроений мужа.
Религиозный авторитет Пакистана Ага Хан как раз в то время, когда Рышард Капущинский путешествовал по стране, проводил образовательную кампанию, в которой объяснял бедным семьям, что если у них есть деньги на обучение только одного ребенка, то это обязательно должна быть девочка: «Мальчики всегда найдут работу, но вы же не хотите, чтобы ваши дочери остались в зависимости от опеки мужа и его семьи».
Наиболее отрицательно к работающим женщинам относятся малообразованное старшее поколение и жители определенных районов Пакистана, где у власти находятся радикальные исламисты-фундаменталисты.
Я еду из Исламабада дальше в сторону афганской границы в Пешавар. По рекомендации Киран достаю из багажа шальвар-камиз мадам Пури и шаль. И не потому, что кто-то сказал обо мне плохо, а потому, что иначе я чувствую себя на улице голой. Люди смотрят.
Когда я сравниваю Индию, где господствует имеющий добрую славу индуизм, и Пакистан, где царит очерняемый в западной прессе ислам, нет разницы, женщина я или журналист. Пакистан, безусловно, безопаснее для путешествующей женщины. В Индии в переполненных автобусах и поездах мне постоянно приходится бороться с мужчинами, которые хотят тебя облапать.
«Разве я вас лапаю?» — со злостью спрашиваю я у мужчины, который как бы между прочим скользнул рукой мне по ляжке и бесстыдно стал прижиматься ко мне. «Лапайте, лапайте, — прокричал мужчина любезно. — Мадам, щупайте меня, где хотите».
Пакистанцы относятся к женщинам с большим уважением, они достойно держатся на расстоянии. «Даже на слишком большом расстоянии», — пожаловалась мне одна туристка. Для белых женщин Пакистан, якобы, является тем же, чем для белых мужчин Таиланд.
Что касается хиджабов и закрывания лиц, то полностью укрытых женщин я видела только в Пешаваре и Читрале, городах, расположенных у афганской границы. В остальных регионах Пакистана и Индии принято просто закрывать волосы шалью. Даже в самых либеральных регионах, как долина Кайлаши и Мумбаи (бывший Бомбей), полно закрывающих волосы женщин.
Я провокационно спросила у владельца чайного киоска, почему его жена носит закрытую одежду. Он мне с достоинством ответил: «Кто-то соблюдает традиции, кто-то следует нормам религии, а кто-то Голливуду. Свобода выбора».
Под давлением семьи
Общество как Индии, так и Пакистана находится в процессе изменения. В мегаполисах — Дели, Лахоре, Исламабаде — много работающих женщин, в университетах они живут далеко от семьи, занимаются карьерой, замужество откладывают на потом. Когда они возвращаются в деревню, то у них же дома их считают чужими.
В Лахоре я встретила двух мужчин, которые планировали женские соревнования по плаванию. Один был преподавателем университета, а другой чиновником Олимпийского комитета Пакистана.
«Вы, американцы, — обратился ко мне чиновник, — думаете о Пакистане самое худшее. Вы считаете, что мы не выпускаем своих женщин из дома. А вот смотрите, они могут даже заниматься плаваньем».
«В чем же они плавают? В шальвар-камиз?» — пошутила я.
«Нет, нет, — вскричал преподаватель. — Не в камиз. В трико. Не в сари, не в камиз, не в бикини, а в трико. Как принято у профессиональных пловчих».
Дальше они стали обсуждать, что делать, если на соревнование прибудет больше восьми женщин, что создало бы проблемы, поскольку в бассейне только восемь дорожек. В конце концов, они решают, что в этом крайне маловероятном случае они днем раньше проведут отборочный этап.
Когда я возвращаюсь в Дели и рассказываю про пакистанские соревнования по плаванию, мадам Пури драматически всплескивает руками.
«В трико? — скептически уточняет мистер Пури. — Да с тем же успехом моя супруга могла бы пойти на рынок в нижнем белье».
Мистер Пури осуждающе бурчит, когда мадам Пури говорит что-то про смотрение, дразнение и лапанье, но вообще-то у них нет времени заниматься этой ерундой, поскольку их родственница выходит замуж. Речь идет о браке по сговору, сообщает мне мадам Пури с гордостью.
Племянницу мадам Пури Нити слова тети смешат. «Любовь не гарантия. Если ты ее найдешь, то это благословение. Если нет, то такова твоя судьба», — уверена она.
Несмотря на то, что брак заключается по сговору семей, Нити уже давно знает своего жениха, у них похожие взгляды на будущее. «Одним из моих условий было то, что я не хочу оставаться домашней хозяйкой и забросить свою карьеру», — рассказала она.
Нити готовится стать инженером, что во многих странах Европы считается мужской профессией. Исследования показывают, что гендерного разделения профессий в Китае и Индии меньше, чем в славящихся своей эголитарностью странах Северной Европы. На курсе Нити много женщин, большая часть из которых намерена после учебы начать работать. Некоторые из них начали заниматься частным предпринимательством.
«Хотя да, моя лучшая подруга под давлением семьи после замужества оставила свою профессию и стала заниматься домашним хозяйством», — сказала Нити и бросила упрекающий взгляд на мадам Пури.
«Ну, видно, ее муж не хотел, чтобы его жену лапали...», — заметила мадам Пури, разливая чай по стаканам.