Программе языкового погружения исполнилось десять лет

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Александр Бедереу благодарен своим родителям за то, что они отдали его в класс с языковым погружением. В английский вуз он поступил без    проблем.
Александр Бедереу благодарен своим родителям за то, что они отдали его в класс с языковым погружением. В английский вуз он поступил без проблем. Фото: Михкель Марипуу

На сегодняшний день к программе языкового погружения присоединились 38 детских садов, 36 школ, в ней      участвует почти 5000 учеников и 1000 педагогов.

В декабре этого года программе языкового погружения исполнилось десять лет: 12 лет — с начала проекта, и 10 лет — реальной практики. В 2000 году к программе первыми подсоединились первоклассники Таллиннской Ляэнемереской гимназии, Мустамяэской гуманитарной гимназии, Кохтла-Ярвеской общей гимназии, Нарвской Ваналиннаской школы.

На сегодняшний день в программе участвуют 38 детских садов, 36 школ и почти 5000 учеников и 1000 педагогов. В этом году окончили гимназию 82 ученика из классов раннего погружения, из которых четверть окончила школу с золотой или серебряной медалью.

Александр Бедереу — один из таких «экспериментальных» учеников, который окончил класс с полным языковым погружением в Ляэнемереской гимназии. «Я получил серебряную медаль, пятерок не было только по русскому и литературе», — говорит Александр, который приехал домой на рождественские каникулы из Анг­лии, где учится в университете Лидса на финансиста. Молодой человек отмечает, что в университет поступил без проб­лем с первого раза.

Овладевает как родным
«Мне все давалось легко, я уже до школы хорошо говорил по-эстонски, и в общем благодарен родителям за такой выбор. Да, мы в классе чувствовали себя особенными, учились не так, как все, о нас фильм снимали для Эстонского телевидения. В Англии мне сейчас эстонский не пригодился, но, как и любой язык, он только на пользу, и я, имея такой опыт, посоветовал бы учиться в таком классе», — говорит Александр.

По словам Александра, он решил изучать финансовое дело в Англии, поскольку качество тамошнего образования показалось ему более высоким. Свяжет ли он свою жизнь с Англией или вернется в Эстонию, молодой человек пока не решил. В английском вузе он учится первый год и заверяет, что эстонский язык пока не забыл.

Координатор программы языкового погружения в дошкольных учебных учреждениях Эстонии Светлана Белова, подводя итоги за десять лет, отмечает, что хотя всегда есть к чему стремиться, практика погружения, по ее оценке, принесла прекрасные результаты.

По ее словам, программа языкового погружения все более востребована и все больше детских садов присоединяются к ней, растет и желание родителей обучать детей эстонскому языку по этой методике, начиная с детского сада и продолжая в школьных классах погружения.

Саму Белову в языковое погружение привел интерес профессиональный и личный. Она долгое время работала учителем русского языка и литературы, преподавала в эстонской школе, решила получить второе образование — учитель английского языка, а после рождения ребенка ей самой стало интересно, какие возможности могут быть у ее ребенка для изучения эстонского языка.

Основное отличие метода языкового погружения от традиционного обучения языку заключается в том, что сам язык не является тем, чему учат. Ученики занимаются чем-то разумным, важным, интересным — и при этом используют другой язык. Таким образом, язык осваивается детьми незаметно, в ходе игр, заданий, обсуждений, словом — в естественной среде, и ребенок овладевает им как родным.

«В детских садах все начиналось с полного языкового погружения, проводились различные исследования, сравнивалась готовность к школе детей из групп погружения и детей, посещавших обычные группы. Согласно результатам, у детей из групп языкового погружения все показатели были немного выше — и говорение, и понимание, и общее развитие», — рассказывает Светлана Белова.

«Очень многое зависит от учителя. Как при традиционном обучении, так и при обучении по системе погружения важна поддержка семьи. Однако если выбирать для среднего ребенка между обычной группой и группой с погружением, то в группе с погружением он приобретет гораздо больше», — уверена координатор программы.

Полное языковое погружение начинается с пяти лет, когда у ребенка уже есть неплохая словарная база на родном языке, и все занятия проходят только на эстонском. По словам координатора, с самого начала в программе участвовали девять детских садов, и все начиналось именно с полного погружения.

Когда в 2009 году была создана новая программа языкового погружения для дошкольных учреждений, то в ней было прописано и полное погружение, и частичное — когда с ребенком в детском саду работает один русскоговорящий учитель и один эстоноговорящий.

Частичное погружение возможно в более раннем возрасте — начиная с трех лет. Белова заметила, что сейчас приверженцев полного погружения и частичного — примерно поровну, хотя последних все же чуть больше.

Перенимали опыт
По словам Беловой, в основе эстонской модели языкового погружения лежит опыт Канады и Финляндии — в 2000 году нашим школьным учителям помогала канадская сторона, а тех, кто собирался заниматься языковым погружением в детских садах, обучали финны, где такая практика существует более 20 лет.

В Финляндии языком погружения обычно выбирают второй официальный язык страны — шведский. Таким образом обеспечивается и наличие учебных материалов и учителей.
«Кстати, Финляндия сама перенимала этот опыт у Канады.

В регионе Вааса, откуда были наши учителя, 25% населения говорит на шведском, там языковое погружение особенно актуально. В плане изучения языков они ушли вперед — окончившие школу ребята знают пять языков, говорят, что двух-трех языков недостаточно, а пять необходимо для того, чтобы быть конкурентоспособным в Европе», — рассказала Белова.

По информации с сайта Эстонского центра языкового погружения, в детском саду в Финляндии учеба проходит только на шведском языке. В 1-м и 2-м классах школы примерно 10-15% учебного процесса ведется на финском и 5% на английском языке.

Все остальное — на языке погружения. Читать и писать дети учатся прежде всего на языке погружения. В 3-м и 4-м классах 60-70% учебного процесса осуществляются на языке погружения, 20-30% — на финском языке и 10-15% — на английском. В 5-м и 6-м классах изучение английского и немецкого языков занимает 10-20% времени, а остальные уроки делятся поровну между финским языком и языком погружения. По той же модели ведется обучение в старших классах основной школы.

По мнению Беловой, то, что сейчас наши детские сады могут выбирать между полным и частичным погружением, — важный шаг вперед, поскольку чем больше выбор у родителей и самих детсадов, тем лучше.

«Если говорить о полном погружении, то здесь акцент делается на изучении эстонского языка, а в случае час­тичного погружения большее внимание уделяется командной подготовке учителей, чтобы носители разных культур могли эффективно работать, сотрудничать, понимать друг друга. Методическая подготовка была важна с самого начала, и в следующем году мы собираемся расшрить круг учителей-тренеров», — говорит она.

Так, в рамках программ Фонда интеграции и миграции поддержку получают педагоги, логопеды и школьные руководители детских садов и школ с обучением как на эстонском, так и на русском языке, чтобы они были готовы работать в многоязычной учебной среде с учениками с разным уровнем знания эстонского языка.

По словам Беловой, в следующем году планируется запустить пилотный проект по двухстороннему языковому погружению, то есть чтобы эстонские дети тоже не оставались в стороне от программы языкового погружения.

«Учителя, работающие в группах языкового погружения, видят, как изучение языков влияет на общее развитие — дети быстрее реагируют, они легче решают проблемы, любое задание им в радость. Было бы здорово, чтобы и у эстонских детей была возможность изучать русский язык по этой методике», — рассказывает Белова.

Будущее ребенка
По ее мнению, решение отдать ребенка не в класс с языковым погружением, а в эстонский детсад и эстонскую школу нужно принимать очень взвешенно. Нельзя рассматривать это решение как только правильное или только неправильное, ведь каждый родитель сам берет на себя ответственность за будущее своего ребенка.

«Если родитель так решил, то он не должен сомневаться в правильности решения, однако следует знать, что программа погружения осуществляется в условиях двуязычия.

Если ребенок попадает в эстонское образовательное учреждение, то крайне важно уделять достаточное внимание родному языку дома. Дети все равно рано или поздно возвращаются к своим корням. Они ищут себе друзей, хотят посещать кружки на русском языке. Лишать их этого нельзя», — считает Белова.

Языковое погружение

• 12 лет — с начала проекта, 10 лет — реальной прак­тики.

• К программе присоединились 38 детских садов, 36 школ.

• В 2012 году окончили гимназию 82 ученика из классов раннего языкового погружения.

• Программа языкового погружения предусматривает преподавание не менее 50% школьных предметов на целевом (эстонском) языке, который изучается параллельно с активным его использованием, в том числе в процессе изучения других предметов или в процессе активной деятельности.

• Цели программы языкового погружения:

- высокое функциональное владение неродным языком;

- овладение языком на уровне, соответствующем возрасту учащегося;

- успеваемость по другим пред­метам на уровне, соответ­ствующем данному классу;

- понимание культуры другого народа и способность ее оценить.

Дети изучают эстонский язык через игру

Директор детского сада Vindi в Таллинне Нонна Мелтсас рассказывает, что их детсад с самого начала программы, вот уже 10 лет, участвует в программе раннего полного языкового погружения, что означает обучение эстонскому языку в игровой форме детей от пяти лет. За это время таким образом было подготовлено и обучено порядка 150 малышей.

«До детского сада я работала учителем эстонского языка в школе, попала на курсы по языковому погружению, мне настолько понравилась методика, что я загорелась этой идеей. Я поняла, что дети должны изучать язык именно через игру.

После того как, выиграв конкурс, я получила место заведующей детским садом, мы тут же, одними из первых в стране, подали заявку на участие в программе языкового погружения. Я с самого начала абсолютно не сомневалась, что в нашем саду должны быть такие группы», — говорит Мелтсас.

В детском саду Vindi полное языковое погружение с участием двух педагогов (один — носитель языка, другой владеет языком на высшую категорию) начинают, когда детям исполняется пять лет, знание родного языка у них уже хорошее, речевые дефекты логопедами выправлены.

Занятия проводятся два года, и затем встает выбор — идти ребенку в эстонскую или русскую школу. «Мы не пропагандируем поступление именно в эстонские школы, многие наши выпускники идут учиться в Таллиннскую гуманитарную гимназию, которая находится по соседству, там также есть классы с языковым погружением. Отмечу, что после полного погружения у детей совершенно нет никаких проблем с предметным обучением на эстонском языке», — рассказывает Мелтсас.

«Конечно, ребенок не сам выбирает группу с погружением, выбирает родитель, и мы понимаем, как важна разъяснительная работа с родителями, им надо все по полочкам разложить, разъяснить, чтобы они, в свою очередь, объяснили своему ребенку, что его ожидает.

Мы не учим, а играем, дети говорят друг с другом на том языке, на котором им удобно. Наша задача — не переводчиков вырастить, а сделать так, чтобы переход с одного языка на другой давался человеку легко. В нашем саду есть и чисто эстоно­язычная группа, и театры к нам приезжают, играющие на разных языках, дети легко и с удовольствием общаются между собой», — рассказывает директор.

По ее словам, она не разделяет опасений, что в какой-то момент ребенок и родитель могут утратить общий язык. «Если дома родитель говорит с ребенком на родном языке, читает сказки, беседует, то родной язык не забудется. И еще один важный момент — если вы не говорите по-эстонски хорошо, не коверкайте его, не учите ребенка неправильному языку», — советует Мелтсас.

Результат может появиться не сразу

 

По словам Максима Пушкина, дочка которого учится сейчас в школе в классе языкового погружения, решение отдать ребенка в детсадовскую группу, работающую по этому методу изучения языка, далось ему непросто.

«Мы стояли перед выбором — отдавать дочку в группу детского сада с полным погружением или нет, информации тогда было мало, и сомнения, конечно, были. Я, как, наверное, многие родители, поверив в языковое погружение, ждал каких-то быстрых и очевидных результатов, но их не было. Сейчас могу сказать, что мы несказанно рады, что все-таки приняли такое решение», — говорит Пушкин.

Его дочь Элина ходила в группу языкового погружения детского сада Rukkilill в Кохтла-Ярве, сейчас девочка успешно учится во втором классе Общей гимназии Кохтла-Ярве. По словам папы, ощутимые результаты стали проявляться в начальной школе, когда у ребенка уже накопился определенный словарный запас, она могла понять простую эстонскую речь, могла поддержать диалог и совершенно не стеснялась общаться.

Помощь родителей

По словам Максима, сомнения, одолевающие многих родителей, стоящих перед подобным выбором, типичны. Очень часто люди опасаются, не будет ли ребенку слишком трудно, не скажется ли языковое погружение на его психике, не забудет ли он родной язык.

Максим Пушкин убедился на своем опыте, что страхи эти совершенно необоснованны — в детском саду дочка успешно изучала эстонский язык, в садик ходила с удовольствием, а благодаря занятиям, театральным постановкам и экскурсиям, устраиваемым детсадом, у девочки сформировалось уважительное отношение к эстонской национальной культуре.

Ребенок был абсолютно раскрепощен и социально активен, что же касается родного языка, то здесь многое зависит и от самих родителей, считает Максим.

«Знание родного языка и культуры нужно всячески поддерживать, есть общества культуры, есть кружки по интересам, можно читать с ребенком литературу на родном языке. Конечно, это труд, но такого, чтобы ребенок все изучал сам, а родитель ничего не делал, и не бывает», — говорит Максим Пушкин.

При изучении эстонского языка родитель также должен играть роль мотиватора — дети чувствуют настрой взрослых, поэтому важно поощрять тягу ребенка к знаниям, к изучению языка. Можно посмотреть с ребенком мультфильмы на эстонском, обсудить их вместе.

В списке родительских страхов, по словам Пушкина, есть и такой — смогут ли они помочь ребенку, если тот не поймет что-то в школе, не снизится ли у него успеваемость и не придется ли потратить кучу денег на репетиторов?

«Тут надо смелее обращаться к учителю, если чего-то не понимаешь — подойти на перемене, после уроков, учителя и консультации проводят», — рассказывает Пушкин.

Детский сад, куда ходила Элина, работал и в летнее время, когда многие родители забирают детей и отвозят их к бабушкам-дедушкам. Родители Элины решили не оставлять ребенка без летнего отдыха, но ближе к сентябрю и, соответственно, началу учебы Элина все-таки ходила в детсад. Оказалось, что не зря.

«Когда осенью нужно снова идти в садик, у ребенка — стресс, он уже отвык от этого режима. А моя дочка спокойно шла учиться, в то время как некоторым родителям приходилось буквально тащить своих детей в сад.

В нашем саду были русские группы, эстонские группы и группы с языковым погружением, а летом, когда детей не так много, эстонскую группу объединили с нашей — ведь язык обучения один. И ребенок прекрасно общался с эстонскими детками, что было отличной практикой», — объясняет Максим Пушкин.

Адекватная оценка

На вопрос, не думал ли он перевести дочку в эстонскую школу, Максим Пушкин отвечает, что сейчас торопиться с этим не стоит, но не исключает, что в гимназии, когда языковой уровень и уровень общих знаний ребенка будет выше, она сможет учиться на эстонском языке.

«Я адекватно оцениваю ее знания эстонского языка, бывает, что родители очень хотят отдать своих детей в эстонскую школу, но зачастую — это только их желание, а сам ребенок не готов. Если один из родителей — носитель эстонского языка, то этот шаг может быть оправдан, родитель может помочь, подсказать.

Но если ребенок не справляется в эстонской школе, учеба вызывает у него шок, родители начинают оправдываться — это плохая школа, учителя не любят русских детей. Но дело не в любви, а в том, что ты отдаешь ребенка в школу, где для учеников эстонский — родной язык, и от него ждут того же, плюс специальных программ обучения там нет», — считает Максим Пушкин.


 

Комментарии
Copy
Наверх