В моду вошли фильмы, в которых герои боевиков давних лет возвращаются к прежним занятиям, доказывая, что они еще вполне могут дать фору молодым.
Тряхнуть стариной перед смертью
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Старики-разбойники! Вот что первым приходит на ум, когда смотришь фильм «Реальные парни» с тремя лауреатами Оскара — Аль Пачино, Кристофером Уокеном и Аланом Аркином — в ролях престарелых гангстеров.
Только в комедии Рязанова сострадание к людям, которых пытаются списать по возрасту против их воли — основная и почти единственная тема. А в фильме Фишера Стивенса все осложнено тем, что один из героев обязан убить другого, своего близкого друга.
В последнее время вошли в моду фильмы, в которых герои боевиков давних лет возвращаются к прежним занятиям и убеждают, что они еще ого-го как могут дать молодежи сто очков вперед. Только что Брюс Уиллис в который уж раз доказал, что такой крепкий орешек, как он, не по зубам никому. Сильвестр Сталлоне в «Неудержимых» собрал ветеранов жанра экшн, и они оказались на высоте.
В жанре крепкой мужской дружбы
У этой моды несколько причин. Первая, конечно, в том, что цивилизованный мир помимо почтения к сединам еще и понимает, что в старости люди тоже хотят и имеют право жить полноценной жизнью. Каждый — на свой лад. Вторая — в том, что герои прежних лет ярче и харизматичнее тех, кто утвердился на экране в последнее время.
Возможно, потому что в эпоху их становления мастерство актера и режиссера значило больше, чем спецэффекты, трюки и пиротехника. Технические возможности были хуже нынешних, а самоотдача артистов, их способность выжать из роли максимум — выше.
«Реальные парни», несмотря на опасную профессию героев и несколько эпизодов со стрельбой (последний вообще снят круто, круче только пасхальные яйца), экшн только отчасти. А в основном это т.н. buddy movie (бадди-муви), фильм о силе и благородстве мужского братства.
Часто в основе таких картин лежит история двух полицейских-напарников, которые постоянно подвергаются смертельной опасности и поочередно выручают друг друга из критических ситуаций. (Пример? Хотя бы «Танго и Кэш» Андрона Кончаловского.)
Бандиты тоже время от времени находятся на волоске от смерти. «Реальные парни» построены на парадоксе: их герои — вне закона, но не вне нравственности, не вне ценностей, которые делают человека человеком.
Вэл (Аль Пачино), отсидев 28 лет в тюрьме (на суде он не сдал подельников и взял всю вину на себя), выходит на свободу с чистой совестью и отсутствием какой-либо перспективы. Хотя какая тут перспектива, когда Вэл заказан, и убить его поручено старому другу Доку (Кристофер Уокен). Большой босс Клэпхендс (Марк Марголис) не простил Вэлу смерть своего сына.
Герой Аль Пачино потрепан, оброс неопрятной бородой, в его огромных карих глазах — печаль и ожидание. Выйдя на волю, он собирается оторваться по полной, программа-минимум для него: напиться, сходить в бордель и совершить что-нибудь, предусмотренное уголовным кодексом.
Герой Уокена выглядит добропорядочным пенсионером, который живет в тесной холостяцкой квартирке и на досуге пишет очень неплохие пейзажи. О прежней профессии Дока напоминает только его киллерский прищур прежде, чем нанести на холст последний мазок.
Третий друг, Хирш (Алан Аркин), неизлечимо болен. Приятели забирают его из дома для престарелых и вовлекают в авантюру с угоном шикарной тачки (раньше во всех их преступных операциях Хирш выполнял обязанности водилы).
Старик умирает, ожидая, пока два друга вершат свое не то чтобы очень черное (речь идет о праведной мести), но все же откровенно криминальное дело.
Для бандита это такая же прекрасная смерть, как для актера — на сцене, в роли короля Лира, или для офицера — на поле брани, со знаменем в руках.
Док открывается Вэлу. Задание босса должно быть выполнено в течение 24 часов.
Зритель должен постоянно находиться в напряжении: убьет или не убьет? Есть ли выход? Доку отрезаны все возможности нарушить приказ: боссу известно о том, что у старого гангстера есть внучка Алекс (Эддисон Тимлин), которой сам Док до сих пор не решился открыться. Клэпхендс шантажирует Дока и уверен, что держит его на крючке...
Эта история могла бы стать шедевром
Но не стала. Вроде бы, в ней есть все для того, чтобы получился берущий за душу, сентиментальный и в то же время увлекательный и не чуждый юмора фильм. В сюжет вставлены неожиданные повороты.
В багажнике угнанной машины приятели обнаруживают избитую и изнасилованную девушку; Вэл, приняв лошадиную дозу виагры, попадает в прискорбное и смешное положение; за несколько часов до того, как приговор должен быть приведен в исполнение, приятели грабят магазин одежды и переодеваются в роскошные вечерние костюмы, хотя это, вроде бы, бессмысленно.
Трагикомичен эпизод, в котором Вэл исповедуется католическому священнику: за сутки он успел столько нагрешить, что смиренный служитель Господа приходит в ужас. Сцена, в которой герой Аль Пачино танцует с девицей из бара, напоминает один из лучших фильмов актера «Запах женщины».
Но всего этого недостаточно. Фишер Стивенс актер с большим стажем, но как режиссер, снявший только несколько короткометражек, один сериал и один игровой фильм (в соавторстве), полностью положился на мастерство оскаровских лауреатов, игнорируя ту истину, что как бы ни были хороши исполнители, если режиссер не поднимается выше уровня заурядного ремесленника, то слишком многого ожидать от фильма (или спектакля) напрасно.
Больше половины фильма снято в тягучих, вялых ритмах. Возможно, Стивенс хотел через это растекающееся по пространству кадра время передать ритм жизни своих дряхлеющих героев.
Однако именно в старости кажется, что время бежит стремительно, каждая секунда дорога, так как этих секунд осталось немного. А если один из героев знает, что он приговорен, а другой помнит, что должен привести приговор в исполнение, — тем более.
Фильм, в принципе, должен нести где-то внутри себя трагическое зерно: в старости, увы, ничего не вернешь — ни былого драйва, ни надежды на светлое будущее, ни душевного комфорта. Своеобразную романтику преступного образа жизни не воскресить.
Трагедия здесь двойная: во-первых, потому что Доку поручено убить старого друга, во-вторых, потому что невозможно второй раз войти в одну и ту же реку: слишком много воды утекло, и река не та, и люди не те.
Стивенс не решился досказать эту историю до конца, оборвав ее в момент перестрелки. Пожалел публику, которая успела привязаться к героям. Финальным кадром стала картина, которую в начале фильма рисовал Док: холмы в час заката. Для фильма о закате героев прошлого — вполне уместная концовка.