Вы будете смеяться, но в Русском театре опять происходит что-то странное. На этот раз – массовое по меркам театра увольнение шести молодых актеров. Зачем это надо – неясно.
Русское театральное обрезание
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Как стало известно в начале марта, Русский театр не продлит договоры с Николаем Бенцлером, Даниилом Зандбергом, Дмитрием Кордасом, Михаилом Крячком, Вадимом Малышкиным и Александром Синяковичем. В интервью порталу rus.err.ee художественный руководитель театра Марат Гацалов подчеркнул, что это «не увольнение, это непродление договоров на следующий сезон, то есть с некоторыми актерами просто будет изменен формат сотрудничества».
Увы, это не более чем словесная эквилибристика: с актерами Русского театра заключены срочные трудовые договоры, и что есть прекращение такого договора, если не увольнение? Да, актер может продолжить «сотрудничество» с театром на основании ролевого договора и играть в отдельных спектаклях. Но по такому договору платят копейки, а если худрук не считает тебя годным, какой смысл с театром вообще сотрудничать?
Одновременно сообщалось, что театр намерен вернуть на работу артистов, которые ранее служили в Русском театре. Из старшего поколения – Лилию Шинкареву, Елену Яковлеву, Лидию Головатую и Леонида Шевцова, из младшего – Сергея Фурманюка и Александра Кучмезова, а также пригласить Алину Кармазину и Татьяну Космынину. Если учесть, что две молодые актрисы Русского театра уходят в декрет, получается нечто вроде размена: восемь актеров убыло, восемь прибыло.
Как метет новая метла
Зачем понадобился такой размен? Выяснить это нам не удалось – худрук Марат Гацалов предпочел проигнорировать вопросы «ДД». За него ответила пресс-служба театра в лице руководителя отдела рекламы и продаж Андреса Ингермана: «Непродление контракта с шестью актерами и намерение пригласить восемь актеров связано с художественными планами и желанием сбалансировать труппу».
Совсем недавно, в декабре 2012 года, Марат Гацалов на вопрос «ДД», планируются ли увольнения или сокращения, отвечал: «Никаких сокращений в рамках штатного расписания мы не планируем. Прибавлению я был бы рад, но, увы, меня ограничивают бюджет и штатное расписание. У нас в труппе 28 человек. Это мало для такого театра». Смысловое ударение тут, как теперь ясно, стоит на словах «в рамках штатного расписания». «Бюджет театра ограничен, – говорит Ингерман, – исходя из этого приходится принимать сложные, непопулярные решения». Почему увольнение коснулось именно этих актеров? Ответы пресс-службы не слишком внятны: «Таково видение худрука касательно того, как должна быть сбалансирована труппа... Решение о непродлении договора с тем или иным артистом давалось чрезвычайно сложно». К слову, намерение взять в театр восемь актеров вместо увольняемых – это пока намерение, а ведь, по словам Ингермана, «есть еще и объективные обстоятельства». Чем именно продолжится эта эпопея – бог весть.
Для актеров, которых, по словам Гацалова, «не увольняют», случившееся стало сюрпризом. «У меня было внутреннее чувство, что этим кончится, но заранее никто ничего со мной не обсуждал, – говорит Александр Синякович. – В Эстонии я не останусь, само собой. У меня белорусский паспорт, без трудового договора я не имею права тут находиться. Думаю, что все спектакли с моим участием из репертуара уберут. Кроме, наверное, “Моцарта”, там мне найдут замену». «Мне было сказано, что худрук сомневается в моем профессионализме», – комментирует Вадим Малышкин.
О, баланс! О, Марат!
Последние годы несчастную труппу Русского театра балансировали по-разному. Как несложно заметить, из шести увольняемых актеров четверо пришли в театр при прошлом худруке, Наталии Лапиной (Бенцлер принадлежит к мхатовскому выпуску, из которого в театре остались единицы, Малышкин играет в театре с 1998 года). Тогда же, при Лапиной, театр покинули некоторые актеры старшего поколения. Объяснялось это тем, что труппе необходима свежая кровь. Позднее, летом 2011 года, из театра ушли Фурманюк и Кучмезов, кроме того, актрисы Шинкарева, Яковлева и Головатая были переведены на ролевые договоры, а Зандберга и Кордаса приняли, наоборот, на обычный договор сроком на один год. Случилось все это после трагической гибели актера Андрея Зубкова и сотрясших Русский театр конфликтов между Лапиной и артистами. Марат Гацалов, таким образом, возвращает труппу в «долапинское» состояние – сознательно или нет, другой вопрос.
Проблема в том, что театр не стоял на месте, а работал и развивался. В частности, увольняемые актеры заняты во множестве постановок. «Множество» – не преувеличение: речь о десяти спектаклях для взрослых (из тринадцати имеющихся в репертуаре театра) и всех семи – для детей. Причем некоторые спектакли зависят от увольняемых очень сильно: в «Собачьем сердце», «Приключениях Чиполлино» и «Трех толстяках» заняты по четыре из шести актеров, в «Примадоннах», «Лисной сказке» и «Можно, я буду Моцартом?» – по три, в «Тартюфе», «Лесе», «Игроках», «Старшем сыне», «Чайке», «Рождественских духах» и «Сказках для Ежика» – по два, и чаще всего это далеко не эпизодические роли.
Если учесть, что молодых актеров мужского пола в труппе не так много, возникает законный вопрос, что будет с этими спектаклями. К сожалению, и на него конкретного ответа «ДД» никто не дал: «Произошедшее не означает, что все спектакли, в которых заняты три или четыре увольняемых актера, уйдут из репертуара, – говорит Ингерман. – Сейчас ведутся подсчеты и переговоры. Если спектакли будут списаны, мы сообщим об этом отдельно». Отдельный вопрос – роль Александра Синяковича в постановке «Можно, я буду Моцартом?». В экспериментальном спектакле актер играет пациента психушки, у которого отрезают крылья; по ходу действия он практически без одежды выполняет непростые номера, повторить которые могут далеко не все. «На данный момент кандидатура на замену Синяковичу есть, – говорит Ингерман. – Но мы бы не хотели разглашать имена...»
Вот он есть, а вот его нет
Все это выглядит тем более странно, что Марат Гацалов художественно руководит театром с начала нового сезона – и плоды деятельности худрука пока не впечатляют. За это время из репертуара исчез ряд спектаклей, в том числе – две премьеры прошлого сезона, «Три мушкетера» и «Алло, Евросоюз!», а также, что куда удивительнее, две свежие премьеры прошлой осени – «Волки и овцы» и «Обрезание». Получается, что театр закрывает спектакли чуть ли не быстрее, чем ставит. Исчезновение первых двух спектаклей еще можно списать на то, что они поставлены при Лапиной и не соответствовали представлениям Гацалова о театральном искусстве. Однако про премьеры нынешнего сезона этого не скажешь. Худрук обязан следить за тем, чтобы постановки делались не для галочки и на выходе получались полноценные театральные работы. Гацалов, однако, выпустил «слабые работы» (как он говорил «ДД»), которые почти сразу же сам и убрал из репертуара. Как это понимать?
В итоге из пяти взрослых премьер сезона в репертуаре осталось три спектакля: «День космонавтики», «Можно, я буду Моцартом?» и «Да, господин премьер-министр!». «Моцарт» – это эксперимент (и там, напомню, заняты три увольняемых актера, что ставит спектакль под угрозу). О достоинствах «Премьер-министра» можно спорить, но недостатки их, увы, перевешивают. До конца сезона театр планирует выпустить еще три спектакля: «Антигону» и «В добрый час» для взрослых и «Сверчок» для детей. При этом планы худрука меняются «стремительным домкратом»: в том же декабрьском интервью он сказал, что режиссер Роман Феодори будет ставить «Тиля Уленшпигеля» Горина, а в марте Феодори ставит совсем даже «Антигону». Наконец, стоит сказать и о том, что сам Гацалов за весь сезон не поставил ни одного спектакля. К репетициям собственного детища он собирается приступить летом, чтобы этой постановкой открыть следующий сезон. Не слишком ли накладно держать в Русском театра худрука, который целый год ничего не ставит сам?
Директор Русского театра Тыну Ленсмент во всем, что касается творчества, полагается, судя по скупым ответам, на Гацалова. По поводу увольнений актеров он сообщил лишь: «Данное решение долго обсуждалось, и оно чрезвычайно сложно для нас». Не боится ли Ленсмент, что увольнения повлекут за собой сокращение репертуара и отразятся на доходах театра? «Увольнения – это для нас вопрос решенный. Я не считаю, что они серьезно повлияют на наше финансовое состояние». Оно, говорит Ленсмент, стабильно: в 2013 году государственная поддержка выросла почти на 30 тысяч евро, количество спектаклей в последние годы росло (226 в 2011 году, 257 в 2012 году – на 13 процентов), больше стало и зрителей (на 10 процентов), и доходов (на 15 процентов). Про 2013 год пока говорить, конечно, рано.
Комментарии
Этэри Кекелидзе, автор книги о Русском театре «Сцена и время»:
Я не понимаю, что происходит в театре. Когда худруком была Лапина, в труппе почти не осталось пожилых актеров – худрук считала, что в театре мало молодежи, и набрала молодых артистов... Среди них и Александр Синякович, по-моему, талантливый актер, разноплановый, он отлично себя зарекомендовал, у него прекрасный Треплев в «Чайке». Таких актеров еще поискать. Пришел новый худрук – и убирает молодых. А ведь у актеров Русского театра нет возможностей пойти куда-то еще. Их эстонские коллеги могут работать в других театрах, в каких-то проектах, в кино, в рекламе. Русские актеры многих из этих возможностей лишены. Я буду только рада, если в труппу вернутся возрастные актеры, но я не понимаю, почему «или – или»... В последнее время мы получаем из театра победные реляции: как выполняется финансовый план, как растет количество зрителей. Только вот премьер мало. И нельзя исключать, что все это – дымовая завеса, за которой происходит что-то гораздо более существенное.
Борис Тух, театральный критик:
Меня беспокоит то, что в Русском театре есть какое-то постоянное неблагополучие. Почему надо увольнять Синяковича? Нет актеров без недостатков, но в «Лесе» Синякович играет просто здорово, и Кордас, кстати, тоже. Между тем для пожилых актеров есть не так много ролей. Увы, надежды на то, что театр поднимется, пока не сбываются. Нынешний сезон – это сезон неудач. «Волков и овец» убирают из репертуара, а вокруг «Моцарта» устраивается свистопляска, хотя в творческом плане это спектакли одного уровня. До сих пор в каждом сезоне был хоть один достойный спектакль – «Пять вечеров», «Лес», «Фредерик», «Тартюф». Будет ли такой спектакль в этом сезоне – непонятно. Пока я не вижу в театре никаких положительных изменений. Боюсь, сюда примешивается еще и политика Министерства культуры. Если наше правительство не удержится и министр Ланг уйдет в отставку, это будет на пользу всем театрам Эстонии.