Сергей Черкасов: учить стихи — это кайф

Сергей Черкасов родился в один день с Игорем Северяниным, по стихам которого у него подготовлена отдельная поэтическая программа. Фото: AFP / Scanpix

16 мая свое 50-летие актер Русского теат­ра Сергей Черкасов­ встретит на сцене — в спектак­ле «Старший сын», где он играет одну из самых значительных ролей в своей карьере. Кроме теат­ра, юбиляр любит поэзию и велосипед.

С каким настроением встречаете юбилей?

Как-то все странно и неожиданно. Я делю гримерку (в ней и проходила беседа. — Ред.) с молодыми коллегами, старшему и 30 нет. Всегда считал себя их сверстниками. И вдруг выясняется, что я не так уж юн, оказывается. Ладно, будем считать, что подошел к половине пути.

Что означает самовар на картинке у вашего зеркала?

Так я же коренной туляк. Из старинного рода староверов, там большая их община.

Кроме самоваров, Тула славится своим оружием, пряниками... Только не театральными традициями.

Наш город славится также велотреком, построенном еще в конце XIX века. Я — велосипедный маньяк. Когда-то мечтал стать знаменитым велогонщиком-трековиком. Не довелось, но велосипед и сейчас для меня ценнее телевизора, компьютера и телефона. Если не накрутил за лето хотя бы тысячу километров — считай, пропало лето.

Как же вы пришли к театру?

Театры в Туле тоже есть. В том числе народный, в котором я занимался. Есть профессиональный кукольный, там я даже успел поработать до армии машинистом сцены. Иног­да доверяли и озвучивать Волка, поскольку я обладал, как говорили, подходящим голосом.

Службу проходили в каком-нибудь армейском театре?

И близко не было. После школы по настоянию отца я закончил школу ДОСААФ, получил водительские права и сразу — в армию. В часть ПВО. Был водителем, химиком и много кем еще. Наряды, дедовщина — все это прошел. К этому времени я уже твердо решил стать актером и после армии поступил в Горьковское театральное училище.

Почему именно в Горьковское?

Конечно, подумывал о Москве, но дело было перед Олимпиадой, и город был практически закрыт. Мне посоветовали Горький. Я легко поступил и не жалею.

В городе был филиал МХАТа, и к нам нередко наезжали столичные знаменитости. Особенно час­то, раз-два в месяц — Евстигнеев, сам горьковчанин.

Давал он мастер-классы и в нашем училище. Сам приезд мэтра был событием, привлекавшим всеобщее внимание. Евстигнеев приезжал на «Волге», парковался, как правило, врезаясь в дерево, и выводил из машины свою очередную пассию.

Как вы попали в Таллинн?

Однажды в наше училище поступил парень из Таллинна. Он рассказывал, что у них там в театре такое ставят, что в остальном Союзе просто немыслимо. Мы и без того считали Прибалтику почти заграницей, а тут еще эти рассказы. Многие захотели там работать. В Таллинн попал я один. Меня посмотрели и сразу взяли — сказали, что нужен такой русский типаж, голубоглазый блондин, эдакий Иванушка-дурачок. Это было в 1985 году.

Для меня тогда Русский театр был как ступенька куда-то дальше, но... Вскоре пролегла граница, все изменилось. В общем, с тех пор я здесь.

Помните первую свою роль?

Сашка Кондратьев в одной военной постановке. Но по-настоящему большая первая работа — в спектакле «Сон в летнюю ночь». Отличный был спектакль — звонкий, солнечный, музыкальный, с юмором. Пять лет шел.

Вообще, мы были очень энергичны. Сейчас молодые порой скрипят — мол, слишком много танцев. А нам все это было в радость — танцы, движение. В сказке «Морозкино и Обноскино» ходил на руках и при этом пел вживую, без всяких микрофонов... Сейчас не повторю, не просите.

Довольно трудно представить вас на сцене скачущим, прыгающим, ходящим на руках. Привычнее другой образ — такой мягкий, совестливый, сомневающийся во всем человек.

Мне нравятся такие роли. Барон Тузенбах в спектакле «В Москву! В Моск­ву!», Лебедев в «Иванове», тот же Сарафанов в «Старшем сыне»... А наш новый спектакль «Пиросмани» — это гимн сомнению.

Вы только представьте: гениальный художник до самой кончины сомневается, что умеет рисовать. Мы много говорили об этом с постановщиком этого спектакля Женей Ибрагимовым. Только сомневающийся человек способен создать что-то новое. Самоуверенному же, тому кто решил, что все умеет и знает, этого не дано.

А в жизни вы уверенный в себе человек?

Нет. Скажем, начинаю литературную программу и думаю: может, в зале сидит человек, который в тысячу раз лучше знает того же Есенина или Пушкина, но не высовывается. А я лезу. Или пошучу над кем-то, потом терзаюсь: а вдруг человек обиделся? Извиняюсь все время перед всеми. У врачей есть закон: не навреди! Мне кажется, он должен быть законом для всех.

Ваши родители имели отношение к театру?

И отец, и мама — из технической интеллигенции, работали на тульских военных заводах. При этом безумно любили поэ­зию. Бывало, идем с отцом на рыбалку, он декламирует «Утро» Никитина: «Куст заденешь плечом — на лицо тебе вдруг брызнет роса серебристая».

И отряхивает надо мной этот мокрый куст. Или с мамой поссорится, и тогда вспоминает пушкинского Алеко: «От прав моих не откажусь, или хоть мщеньем наслажусь...». У отца была феноменальная память. За минуту-полторы прочитывал книжную страницу и повторял почти дословно.

Вот, значит, откуда это у вас. Как-то на одном пушкинском мероприятии вы так много и непринужденно читали по памяти «Евгения Онегина», что, казалось, дай время, весь роман прочитаете.

Всего «Онегина» наизусть я знал в училище. Сейчас могу его часа два читать, не больше. Если задаться целью, наверное, восстановил бы.

Вы же и еще кучу стихов знаете.

У меня подготовлено 13 поэтических программ. В каждой в среднем от 30 до 40 стихотворений. В фетовской даже 54. Вот и считайте. Порядка 400 с лишним стихотворений в голове. Сейчас делаю четырнадцатую программу. Не скажу, по какому автору, боюсь сглазить.

Это ж с утра до ночи зуб­рить надо. Плюс теат­ральные роли.

Так мне это в кайф! Стихи-то замечательные. По карманам у меня всегда рассованы какие-то текс­ты. Машины у меня, слава богу, нет. Еду в троллейбусе и учу. Пошел в лес за грибами — бубню, благо никто не слышит. Но не Черкасов герой этих программ. А Пушкин, Есенин, Бунин, Фет, Саша Черный, Игорь Северянин...

Кстати, Северянин тоже родился 16 мая.

Конечно, я всегда читаю его стихи в этот день. На этот раз по не зависящим от меня причинам пришлось отодвинуть Игоря Васильевича на один день.

Сергей Черкасов

Родился 16 мая 1959 года в Туле.

·    1985 — окончил Горьковское театральное училище.

·    С 1985 — работает в Русском театре Эстонии.

·    Сыграл 79 ролей в театре, две большие и несколько десятков эпизодических в кино.

·    С 1998 — выступает с поэтическими программами.