Андрей Анисимов: Эразму поем мы славу

Андрей Анисимов, писатель Фото: SCANPIX

Любой закон, который в последнее время принимает Российская Дума, дает повод поразмышлять, кому российский народ доверил свое законотворчество, считает писатель Андрей Анисимов. А уж к последнему закону — о курении — лучшим комментарием может стать сочинение Эразма Роттердамского «Похвальное слово глупости».

Великий Ларошфуко как-то обмолвился, что ум человеческий имеет границы, тогда как глупость человеческая беспредельна. Но еще раньше Эразм Роттердамский, мучаясь от тоски в дорожной карете, сочинил свое «Похвальное слово глупости». Путешествовал он долго, добирался из Италии в Англию, что в начале XVI века комфорта не сулило.

Естественно, в те далекие времена о существовании Российской Думы Эразм и не помышлял. Столкнись он с этим явлением, думаю, прибегнул бы к более резким оборотам речи, растеряв всю галантность, присущую его веку. Собственно, любой закон, который в последнее время выходит из-под пера думских сочинителей, дает повод поразмышлять, кому российский народ доверил свое законотворчество.

Но если ранее принятым законам можно со скрипом предложить хоть какое-то объяснение — например, «закон Димы Яковлева» давал повод вброса холуйского адреналина в депутатский организм; закон о зарубежной собственности для высоких чиновников позволял думцам как бы подать пример нравственной и идео­логической чистоты, в том числе и своих рядов; закон об оскорблении чувств верующих зад­ним числом оправдывает посадку дев из Pussy Riot (и неважно, что принимали его бывшие комсомольцы-атеисты, поскольку он во благо режиму), — то закон о курении выглядит иллюстрацией к нетленкке Эразма в чистом виде.

Курить вредно, и с этим не поспоришь. Но не менее вредно для страны, когда из ее казны воруют. Причем воруют даже на святом деле здорового образа жизни. До какого же предела нужно довести коррупцию, чтобы сам презедент был вынужден работать сторожем на строительстве Олимпиады!

Только подумайте, именно там, в своей сторожке, а не в Кремле он был вынужден принимать державных визитеров из других стран. Конечно, сторожка у него там не бедная, называется резиденцией, но смысла служебных обязанностей владельца не меняет — Владимир Владимирович служит там сторожем, пытаясь не дать растащить все и кое-как окончить стройку. Теперь это дело его чести.

Почему бы Думе не помочь лидеру нации в этом и не издать особый закон, запрещающий воровство на строительстве спортивно-оздоровительных комплексов? Ведь это строительство ведется во благо здоровья нации, о коем Дума трогательно печется.

Но, видать, с курением бороться проще. Да и Сталина на них нет, а то он бы со своей трубочкой, в которую ссыпал табачок из папирос «Герцеговина», показал им закон о курении. По десять лет без права переписки каждому думцу. В те годы такая формулировка означала расстрел.

Кстати, при нем в пригородных поездах существовали специальные вагоны для курящих, а в кинотеатрах и при концертных залах оборудовались комфортабельные курительные комнаты. Туда курящие мужчины радостно сбегали от своих матрон поболтать о своем, о мужичьем.

Все это вовсе не пропагандировало курение. Особенно среди детей.

Самым действенным методом борьбы с этим детским злом считался отцовский ремень. Средство настолько действенное, что в ребячьем кругу курение считалось чуть ли не уголовщиной. Если ты чадил окурок, тебе кричали — дурак, курит табак, спички ворует, дома не ночует. Весь этот набор характеризовал отъявленного малолетнего негодяя. Причем в оценке самих ребят.

Вот такое отношение отцовский ремень вырабатывал в детском народе. Поэтому курили два-три человека в классе, обычно дети пролетариев, кои сами чадили махру и баловались самогоном. Остальные росли здоровенькими.

Огромный урон этому курительному запрету нанесла война и ее герои в отражении художников той эпохи. «Давай закурим по одной, давай закурим, товарищ мой». Это слова из песни. После войны ремень снова начал восстанавливать табачное равновесие. Однако нынче детей пороть не положено, они могут на папеньку в полицию заявить. Поэтому курят и пьют наши чада с десяти лет практически открыто.

Польза от наказания тех, кто продает алкоголь и никотин в детские руки, весьма сомнительна. Многие отроки в четырнадцать лет выглядят на все двадцать, а за отказ могут с продавцом поступить невежливо. Чтобы их отвлечь от вредных привычек, нужно вернуть совковые кружки в каждый двор и материально поощрять энтузиастов, желающих заниматься воспитанием малолетних бандитов.

Но про это в Думе молчат. Хотя о Сталине в последнее время вспоминают часто. Постепенно кровавый диктатор становится все более привлекательным товарищем, видимо, давая крылу националистических мракобесов повод для национальной гордости. Только вот жаль, не успел всех безродных космополитов пострелять — умер бедолага.

Они уже винят даже Гитлера, что пошил недостаточно абажуров из кожи еврейских либералов. Что уж о Сталине говорить. Он хоть и грузин, но наш, русский. Но Путин трубку не курит, занимается дзюдо и пытается дожать Сочи, чтобы не краснеть перед миром.

Теперь о курении. Запретить курить штука полезная, другое дело — как? Первым делом после принятия этого закона в стране необходимо срочно наладить массовое производство рулеток. Поскольку с производством в России сложности, деньги разворуют, а рулетки выпустят опытной партией в количестве десяти штук, проще закупить их в Китае. Там сделают. Зачем столько рулеток? Чтобы мерить.

Каждому полицейскому по рулетке, каждому курильщику тоже. Мерить нужно расстояние. Вышел из метро, отмерил пятнадцать метров, доставай сигареты, зажигалку — закуривай. Закурил — к тебе бежит сотрудник полиции. Он тоже с рулеткой. Измеряет расстояние от твоей сигареты до входа в метро. Молись, чтобы метры в его рулетке сов­падали с твоими. Скажете, метр есть метр… Ошибаетесь — за тысячу рублей с курильщика метр у полицейского будет такой, какой нужен ему, а не вам.

Еще сложнее с детскими площадками. Вышел папаша с ребенком погулять, только отошел на положенные пятнадцать метров от песочницы, не успел прикурить, а возле песочницы уже педофилы толпятся — они же не курят. Если их нет и все нормально, а у папы хорошее зрение, то он видит, как его чадо играет в песочнице, и спокойно закуривает. А вдруг чадо побежит к папе, а тот с сигаретой! В страшных снах такое не приснится.

Конечно, если помечтать, что Россия богатая страна, пенсионеры в ней жируют, дети проводят лето в спортивных лагерях за казенный счет, последнего малолетнего наркомана вылечили на прошлой неделе, тогда только закона о курении в России и не хватало. Осталось побороть курение — и рай на отдельно взятой час­ти суши тут же наступит. А если нет, бедный Эразм перевернется в могиле.

Но пока что трудно представить, как этот закон будет исполняться на деле. А если серьезно, вообще трудно себе представить, как этот закон будет исполняться. Пока что в столице государства Российского непросто найти не только место для курения, но и урну. Урны в Москве заменяют таджики, которые бегают по улицам и подбирают окурки. Но это уже другая тема — тема нелегальной эмиграции, закон о которой еще впереди.