В истории можно выявить критические моменты и судьбоносные решения, оказавшие огромное влияние на все последующие события.
История в сослагательном наклонении
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Это всегда было хорошо известно писателям, которые охотно описывали такие ситуации или поступки, а также незначительные с виду события, тем не менее, приведшие к радикальным изменениям в обществе. Не зря мы говорим об исторических моментах, исторических решениях и даже исторических личностях, такие решения принимавших.
Александр Солженицын писал, что если бы Столыпин не был убит в 1911 году, он предотвратил бы мировую войну и, соответственно, вызванные ею несчастья царской России – а значит, и захват власти большевиками, Гражданскую войну и миллионы жертв этих трагических событий. То есть одним из важнейших событий ХХ века, согласно Солженицыну, было убийство Столыпина, а одним из важнейших исторических личностей – его убийца Богров. Трудно судить, прав ли Солженицын – мы не знаем, смог бы Столыпин на самом деле предотвратить войну. Но неоспоримо то, что его преждевременная смерть была трагическим, судьбоносным событием для России.
Следуя логике великого писателя, значение поступка террориста Богрова сопоставимо со значением решений и действий Ленина и Троцкого в Петрограде перед октябрьским переворотом. Не будь их в то время там, большевики, вполне возможно, даже не предприняли бы попытки захватить власть. Так считал известный писатель-эмигрант Марк Алданов, и это мнение разделяет журналист и писатель Леонид Млечин, недавно посетивший Тарту.
Событий, оказавших огромное влияние на последующую историю, много, но часто мы понимаем их огромное значение лишь задним числом. Меня волнует одно такое событие – или, скорее, даже не событие, а поведение и решения эстонского правительства и военных поздней осенью 1919 года.
Между красными и белыми
21 октября передовые части Юденича стояли уже в Пулково, откуда был виден купол Исаакиевского собора. Но, как пишут в своих воспоминаниях офицеры Северо-Западной армии, союзники белых – эстонцы – не спешили им помочь. Они, как утверждается, иногда даже не выполняли взятых на себя обязательств. Когда, по воспоминаниям Троцкого, судьба Петрограда висела на волоске, всякая помощь со стороны эстонских сил, руководимых генералом Лайдонером, бывшим полковником царской армии, могла оказаться решающей.
Эстонцы могли бы укрепить левый фланг Юденича и помочь гарнизонам прибрежных фортов, готовых перейти на сторону белых. Этого сделано не было. Эстонские власти вели переговоры о мире с большевиками, обещавшими признать независимую Эстонскую Республику, и, по-видимому, колебались, не зная, кого им поддержать – белых или красных. Когда Северо-Западная армия потерпела поражение, отношение эстонских военных и гражданских властей к отступающим белым стало прямо-таки враждебным. Бойцы СЗА были разоружены и помещены в лагеря, где тысячами умирали от недоедания и тифа.
Никто не знает, жалел ли 30 лет спустя заключенный Владимирской тюрьмы, умирающий от голода и мучений бывший генерал и главнокомандующий Эстонских вооруженных сил Йохан Лайдонер, что не оказал тогда Северо-Западной армии более действенной помощи. Его все же трудно осудить. Ведь не только Лайдонер и другие эстонские руководители, а многие политики, офицеры, солдаты, да и миллионы крестьян и рабочих поверили обещаниям большевиков, не зная, что вместо мира им предстоит страшная гражданская война, а вместо хлеба – голод; что землю у них отнимут, а их самих раскулачат.
Подобным несерьезным обещанием была и предложенная Лениным и Троцким эстонцам независимость. Тартуский мир между Советской Россией и Эстонией был умным тактическим ходом большевиков, которые таким образом достигли сразу нескольких целей: эстонские силы не представляли больше угрозы в петроградском направлении, СЗА была ликвидирована, Красная армия могла перебросить больше сил на юг, где шла война против деникинцев. Кроме того, Эстонская Республика как первое государство, признавшее власть большевиков и установившее с Советской Россией дипломатические и торговые отношения, в течение нескольких лет служила своего рода «советским офшором».
В то же время большевики уже подготавливались к экспорту в Эстонию мировой революции: первая такая попытка была предпринята в 1924 году, однако она потерпела поражение. Когда Красная армия в 1940 году оккупировала Эстонию, это уже было сделано не во имя мировой революции. По выражению главы наркоминдел Молотова, Советский Союз просто возвратил себе потерянные территории.
В сослагательном наклонении
Принято утверждать, что история не знает сослагательного наклонения. Наш недавний гость Леонид Млечин с этим не согласен. Он считает, что следует думать и о том, что в прошлом могло произойти иначе, если бы были приняты другие решения. Это поможет лучше рассчитать будущие последствия решений нынешних. Итак, если бы Эстонская армия помогла Северо-Западной армии всеми своими силами, то Юденичу с помощью восставших питерцев удалось бы овладеть городом. Это стало бы сильнейшим ударом по военной мощи и престижу большевиков и могло бы привести к их полному поражению.
В таком случае история ХХ века выглядела бы совершенно по-другому. Не было бы Советского Союза. Возможно, не было бы независимых Балтийских республик. Но наверняка не было бы и нацистской Германии и Второй мировой войны. Население России достигло бы трехсот миллионов человек, население автономной Эстонии – двух миллионов. Вероятно, в империи существовала бы и небольшая левая партия, чьи руководители верили бы в грядущую мировую революцию и считали победу белых сил лишь временной аберрацией, неспособной изменить действие железных законов истории.
Не могу согласиться с Владимиром Путиным: крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века был вовсе не распад Советского Союза, а крушение Российской Империи и создание на ее развалинах большевистского государства, именуемого Советским Союзом. В этом сыграли свою роль многие обстоятельства и люди, которые, как правило, сами не ведали, что творят: и террорист Богров, и большевик Троцкий, и полковник царской армии Лайдонер.