Темур Чхеидзе: Я — баловень судьбы

При постановке спектаклей Темур Чхеидзе думает не о том, как проявить в нем свой почерк, а старается как можно полнее и точнее сохранить тональность драматурга. Фото: Пеэтер Ланговитс

Фестиваль «Золотая Маска» открылся в Эстонии спектаклем Санкт-Петербургского БДТ им. Товстоногова «Дядюшкин сон». А накануне мы побеседовали с художественным руководителем театра Темуром Чхеидзе.

Вы приняли БДТ в очень сложное для него время. Вам не было страшно становиться художественным руководителем театра с такой историей и такими традициями?

Не столько страшно, сколько я не чувствовал необходимости стать художественным руководителем. Я несколько раз отказывался от этого поста. В течение многих лет Кирилл Юрьевич Лавров, художественный руководитель БДТ, неоднократно предлагал мне стать художественным руководителем.

Мы с ним бок о бок проработали 18 лет, и это были для меня счастливые годы. Но Лавров искренне считал, что возглавлять театр должен режиссер.

«Я вырос в этом театре при Георгии Александровиче Товстоногове и убежден: во главе театра должен стоять режиссер!» — настойчиво повторял он.

А я думал: ну как же мне тягаться с авторитетом, которым Кирилл Юрьевич пользовался по всей России? Он был человеком светлого ума и огромного таланта. Какие у меня есть основания занимать его должность?

В каких случаях человек хочет стать руководителем? Когда он убежден, что только таким образом сможет претворить в жизнь все то, что считает нужным. А я — баловень судьбы. В этом отношении проблем у меня не было: что я задумывал, то и претворял. Особенно — в БДТ. Так зачем мне лишняя головная боль?

Но когда внезапно Кирилла Юрьевича не стало, передо мной поставили вопрос во всей его обнаженной требовательности. «Вы что, — спрашивали актеры, — теперь возьмете и уедете?» От меня требовали, чтобы я сел в это кресло. Но, невзирая на все просьбы, я устроил в труппе тайное голосование, чтобы убедиться в том, как ко мне относятся артисты. И вот после этого я уже третий год руковожу БДТ.

Эстетика БДТ меняется оттого, что вы в него пришли?

Меняется. Но не оттого, что я в него пришел! Время меняет все. Время приходит, время уходит, как бы я ни старался. Я и стараюсь. Я стараюсь основополагающие принципы театра Товстоногова сохранять.

Но это никак не касается внешней формы или направленности постановок. Как бы ни ставили я или другие режиссеры, какую бы театральную форму ни выбирали, в спектакле непременно должна быть точная, подробная, интересная партитура внутренней жизни образа. То есть технология актерской работы сохраняется.

Я видел много ваших спектаклей, и мне кажется, что самым непривычным по внешней форме для БДТ был «Макбет»…

Наверное. И еще, наверное, «Коварство и любовь». Что бы я ни ставил, я стремлюсь по возможности сохранять тональность автора. Но что такое тональность автора? При всей нашей взаимной симпатии мы с вами будем представлять тональность каждого драматурга по-своему и далеко не во всем сможем совпасть!

Не говоря уже о том, что за 200 лет тональность Шиллера и за 400 лет тональность Шекспира обросли такими наслоениями, что это уже далеко не то, что было в те моменты, когда гении откладывали в сторону гусиное перо, гасили свечу и с сознанием хорошо сделанной работы шли отдыхать…

Это само собой разумеется! Поэтому я специально не стараюсь и не прилагаю усилий к тому, чтобы в спектакле был виден мой почерк. Он и так будет виден! Но чем  разнообразнее репертуар, тем это выгоднее театру.

Я помню вашу «Антигону». Считалось, что пьесу Ануя можно воспринимать только так: пошедшая наперекор власти Антигона — героиня, светлая личность, а правитель Креон — циник и негодяй. И вдруг в вашей постановке оказалось, что и у Антигоны, и у Креона есть своя правота и вся трагедия в том, что две эти правды не могут жить вместе. Одна должна погибнуть…

Только так! Сам Ануй пишет: «В трагедии нет правых и виноватых».

«Дядюшкин сон» — ваша самая новая постановка?

Нет. После нее я поставил еще шиллеровского «Дона Карлоса». Там Валерий Ивченко играет Филиппа, Игорь Ботвин — Карлоса, а Валерий Дегтярь — Позу.

Вас все-таки очень интересует высокая классика?

Да. Да. Да! Хотя я судорожно ищу современную пьесу.

Сколько спектаклей сейчас в БДТ готовится к постановке?

Два. На Малой сцене. Я активизировал Малую сцену: считаю, что она необходима: пусть там ищут и дерзают молодые! Они готовят к постановке «Моего бедного Марата» Арбузова и «Квадратуру круга» Катаева; две прекрасные пьесы советского периода.

Больше года назад произошло это несчастье — война из-за Цхинвала. Как вы пережили эти события?

Пережил? Нет, это не называется «пережил». Эта война что-то убила во мне. Это же глобальная несправедливость со всех точек зрения, и наше поколение, и поколения, которые моложе, через неизвестно сколько лет вынуждены будут ответить за случившееся. Просто так это никому с рук не сойдет. Никому. Ни одной из сторон!

На отношения между творческими людьми это как-то повлияло?

На мою работу в БДТ — нет. Никто из актеров не предъявил ко мне как к грузину претензий, никто не начал сторониться меня. И в Грузии никто из моих друзей не говорил, что я должен уехать из России. Они говорили: ты отвечаешь за театр, ты обязан оставаться в нем.

Сегодня я знаю одно. Здесь правды нет. Ни со стороны Осетии, ни со стороны Грузии, ни со стороны России. Просто все мы очень остро почувствовали, каково это — жить на вулкане.

После кончины Георгия Александровича Товстоногова почти вся петербургская критика, за исключением трех-четырех действительно умных и талантливых людей, бросилась хоронить БДТ…

Они и сейчас хоронят. Почти двадцать лет без перерыва. Но… если человек умер, как мы поступаем? Крестимся, говорим: «Царствие ему небесное! — и идем своей дорогой. А они все никак не успокоятся. Но у нас по-прежнему залы полны, публика ходит, она любит нас — и значит, мы живы!

Темур Чхеидзе

• Родился в 1943 году в Тбилиси.

• В 1965 году окончил Тбилисский театральный институт. Работал в нескольких театрах Грузии.

В 198о-1991 годах был художественным руководителем Академического театра им. Марджанишвили в Тбилиси.

• С 1991 года — режиссер-постановщик Большого драматического театра имени Г. А. Товстоногова.

• С 2004 года — главный режиссер БДТ.

• С 2007 года — художественный руководитель БДТ.

• Поставил около 70 оперных и драматических спектаклей.

• Народный артист Грузии (1981) и России (1994).

• Снялся в фильмах «Ожившие легенды» (1977), «Твой сын,

Земля» (1980).