Храм на окраине города

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
У отца Евгения обширные планы: создать при церкви социальный центр и воскресную школу.
У отца Евгения обширные планы: создать при церкви социальный центр и воскресную школу. Фото: Пеэтер Ланговитс

В сентябре Никольская церковь, что стоит в таллиннском районе Копли на берегу моря, отметит свое столетие. О сложном прошлом и непростом настоящем храма «ДД» рассказал священник отец Евгений.

Настоятель Никольской церкви служит в ней уже четвертый год, а до этого он был священником в Свято-Пантелеймоновском храме Палдиски. Отец Евгений родился в Таллинне, учился в 53-й средней школе, служил в эстонской армии, трудился на разных работах; в 1998 году, когда ему было 22 года, он поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию. «Вера у меня в душе была всегда, сколько себя помню, а лет с шестнадцати я постоянно ходил в церковь», – говорит он. До принятия сана Евгений был дьяконом в соборе Александра Невского, а после рукоположения его направили в Палдиски.

Церковь при заводе

Летопись Никольской церкви – старинная тетрадь, в которую церковный совет записывал по итогам года разнообразные сведения, – начинается так: «В 1912 году основалось в городе Ревеле Русско-Балтийское судостроительное и механическое акционерное общество...» На диком полуострове Коппель, он же – нынешний Копли, начали спешно строить завод, а рядом с ним – рабочий поселок, остатки которого после войны стали именоваться Коплискими линиями; за бывшим лютеранским кладбищем («Парк живых и мертвых») вырубили лес, проложили обычную и железную дорогу для сообщения с городом. Изначально поселок состоял из двух «колоний» – нижней и верхней. В первой имелись отдельные домики с хорошей планировкой, там жили инженеры и «белая кость»; в верхней располагались рабочие бараки.

Среди рабочих Судоремонтного завода, впоследствии ставшего БСРЗ, насчитывалось семь-восемь тысяч православных, отчего возникла нужда и в церкви. «В Российской империи, – рассказывает отец Евгений, – храмы делились на приходские и ведомственные – военные, тюремные, при учебных заведениях и заводах. Именно такой заводской храм и возник в нижней колонии, на берегу моря, в 1913 году. Поскольку завод занимался постройкой и ремонтом судов, 30 августа 1913 года по старому стилю – по новому это 12 сентября – храм был освящен архиепископом Рижским и Митавским Иоанном в честь Николая Чудотворца, покровителя моряков». К слову, «Коплиская Николаевская церковь при Русско-Балтийском судоремонтном заводе» (так она именуется в храмовой летописи) стала третьей Никольской церковью в Ревеле после Нигулисте и Никольского храма на улице Вене.

Столетие храма будет праздноваться скромно: 13 сентября утром митрополит Корнилий будет служить литургию, потом по церковной традиции состоится трапеза, а в шесть вечера в одном из залов центра «Сальме» состоится благотворительный концерт духовной музыки, на котором выступят ансамбль «Кредо», ансамбль «Мираж», детский хор «Радуга», трио «Романс» и другие исполнители.

В бывшем пожарном депо

Церковь в нижней колонии просуществовала до 1934 года, когда сгорела при пожаре. Это был своеобразный храм, располагавшийся в похожей на ангар конструкции рядом с лавкой и столовой; над входом помещались купола и небольшая колокольня. Когда на большие праздники в церкви собиралось очень много прихожан, стена между столовой и церковью убиралась, чтобы ангар мог вместить всех молящихся.

После Первой мировой войны и революции завод обеднел, в какой-то момент даже выпускал вагоны для трамваев, потом и вовсе обанкротился, многие рабочие вернулись в Россию. Когда ангар в нижней колонии сгорел, петербургский архитектор Александр Владовский выстроил в Копли новую церковь – в бывшей верхней колонии, в деревянном здании пожарного депо, к которому были пристроены алтарная часть и притвор. Получилось символично: задача и пожарных, и священников – спасать людей.

Во второй половине 1930-х годов священники радовались, если храм посещали и три сотни прихожан. Сейчас, говорит отец Евгений, в Никольскую церковь приходят до полутора сотен человек, особенно на большие праздники, когда служит митрополит: «Для Таллинна, для района Копли это немало. Сюда приезжают те, кто чувствует тягу к маленьким приходским храмам. У кого-то сюда ходили предки, кто-то помнит отца Василия, который служил здесь четыре десятка лет, кого-то здесь крестили, кого-то водили сюда в детстве. А многие и не знают, что тут, в Копли, есть церковь. Это окраина города, сюда нужно специально ехать. Хотя люди приезжают – и из Табасалу, и из Кейла-Йоа, и из Ласнамяэ, и из Маарду. На буднях собираются 10-15 человек, что для рабочего дня вполне прилично. На последней воскресной службе было семьдесят человек, а ведь сейчас лето, народ в отпусках, за городом». Среди прихожан много детей, которых приводят сюда родители, и отец Евгений этому очень рад. «И национальный состав у нас пестрый. К нам ходят и эстонцы, так что часть богослужения мы стараемся проводить по-эстонски. Проповедь, конечно, говорится на русском, две проповеди сказать сложно...»

Коплиские священники

Разумеется, прошлое и настоящее Никольской церкви в Копли несравнимы. «Сейчас полуостров Копли часто ассоциируется с бомжами, наркоманами и алкоголиками, сейчас это, как говорят, печально известные Коплиские линии, – рассказывает отец Евгений. – Раньше, до войны, все было не так. Это был зеленый район с лодочными пристанями, клумбами и фонтанами, тут имелись школа, кинотеатр, народный дом, в общем, люди тут жили и культурной жизнью, и религиозной. Помимо православной церкви тут стоял и лютеранский храм. В 1920-30-е годы из храма в нижней колонии до братского кладбища северозападников совершались крестные ходы, собиравшие много народа. Стоит вспомнить, что в 1918-1920 годах в Коппеле размещались тифозные бараки Северо-Западной армии генерала Юденича. Даже после Второй мировой традиция крестного хода не прерывалась, пока кладбище не уничтожили. Сейчас мы эту традицию возрождаем».

До войны в Никольской церкви служил отец Дионисий (Тынис) Самон, эстонец по происхождению, очень деятельный священник: он окормлял Кайтселийт, боролся за трезвость. Другой знаменитый в Копли настоятель храма, протоиерей Василий Лысак, служил здесь со дня рукоположения и вплоть до кончины в 2000 году – случай уникальный, священников часто переводят в другие приходы. «Он был не только хорошим пастырем, но и отличным хозяйственником, многое делал своими руками, – говорит отец Евгений. – Сейчас мы так уже не можем – все работы, связанные с ремонтом и реставрацией памятника архитектуры, должны делать профессионалы. В советское время было иначе: чем быстрее рухнет церковь, тем лучше. Отец Василий несколько раз сам перекладывал печи, шил облачения, ремонтировал обувь, косил траву, сажал деревья, красил стены. Даже на последней странице церковной летописи, которую перестали вести в 1952 году, мы видим запись о том, что мирянин Лысак производил какие-то малярные работы!»

У отца Евгения тоже обширные планы: «В прошлом году состоялась передача церковного имущества из муниципальной собственности в собственность Эстонской православной церкви Московской патриархии, и вместе с храмом мы получили расположенный на церковном участке старый заколоченный домик. Планируем создать там социальный центр с воскресной школой. Нам нужно проводить более основательную катехизацию для тех, кто желает принять крещение. Церкви нужен ремонт. Увы, материальная база у нас слабая...»

Сохранить деревянные храмы

Отец Евгений показывает на новенькие батареи, установленные благодаря спонсорам: раньше в храме зимой было холодно, поскольку уже не работавшие печи разобрали, теперь здесь есть газовое отопление. Часть города Пыхья-Таллинн помогла храму спилить старые деревья. «Нам многие помогают – кто как может: физическим трудом, материально. Мы начали перекладывать электропроводку. Там, где можно, делается реставрация. Наш храм внесен в список памятников архитектуры, мы все согласовываем с Департаментом культурных ценностей и заслужили его высокую оценку, когда реставрировали иконостас – видите, он выделяется из общего интерьера? Иконы в темных дубовых киотах в 1934 году были спасены при пожаре из первого храма. А иконостас создан Владовским в 1935 году. Мы восстановили иконостас в его исторической цветовой гамме. Я хочу и внутренние стены храма перекрасить, чтобы они стали такими, какими были в 1934 году: сейчас они салатовые, а изначально Владовский сделал их бежевыми, тут все было гармонично, очень красиво. Хотим восстановить исторические купола...»

Деревянный храм – явление сравнительно редкое, напоминает священник. Дерево – материал капризный, уничтожить его могут и жучок, и гниение, и молния. «Когда я сюда пришел, один прихожанин сказал мне, что храм в аварийном состоянии, прогнили нижние венцы. Я первым делом позвонил в Департамент культурных ценностей, при помощи города мы провели диагностику стен. Говорить об аварийном состоянии не приходится, но бревна, из которых сложен храм, местами подгнили. Где-то требуется ставить протезы, где-то – производить капитальный ремонт. Отреставрировать деревянные здания гораздо сложнее. Вспоминается пожар в Казанской церкви несколько лет назад: пожарные тогда вскрыли часть стены и обнаружили, что стены уже и нет... Казанская церковь была построена в 1721 году, это старейший деревянный храм Таллинна, а то и Эстонии. Наши деревянные храмы нуждаются в заботе и уходе. Жаль, уже не работает программа Tallinnakirikuterenessanss(“Возрождение таллиннских церквей”), по которой был отреставрирован храм Иоанна Крестителя в Нымме, Симеоновская церковь. Будем надеяться, что государство обратит внимание на образцы деревянного храмового зодчества. Хорошо, что строятся новые церкви, но не будем забывать и о храмах, которые уже существуют, о церквях с прихожанами и традициями».

Комментарии
Copy

Ключевые слова

Наверх