Просто выучить некое количество слов и фраз на неродном для тебя языке — это еще полдела, главное — активно их использовать в повседневной практике. А вот с этим-то и возникает загвоздка, считает собкор петербургского журнала «Эксперт Северо-Запад» в Эстонии Вячеслав Иванов.
Многие наверняка помнят известного телеведущего Урмаса Отта, чьи передачи «Телевизионное знакомство» пользовались бешеным успехом у зрителей «одной шестой части суши», как тогда выспренно именовали Советский Союз. В конце 1980-х — начале 1990-х мы неоднократно пересекались с Урмасом в Москве, где я тогда часто бывал по журналистским делам, а он фактически жил в гостинице при постпредстве Эстонии.
В одну из таких встреч я издалека крикнул: «Tere, kallis kolleeg!». Урмас как-то странно взглянул на меня и спросил: «Ты что, учишь эстонский?». Слегка опешив, я сказал, что да, учу. Тогда он, с его неподражаемой скептически-иронической интонацией, произнес: «Ты с ума сошел!? Зачем тебе это нужно?».
Тогда я списал такую реакцию на общую экстравагантную манеру поведения телевизионной знаменитости. Но позднее убедился, что дело было не только в этом.
Не открою Америку, если скажу, что просто выучить некое количество слов и фраз на неродном для тебя языке — это еще полдела. Главное — активно их использовать в разговоре, в повседневной практике. А вот с этим-то и возникает загвоздка. И здесь нет вины преподавателей каких бы то ни было языковых школ или курсов, где мне довелось учить эстонский.
Еще в советские времена иногда приходилось по профессиональным нуждам общаться с людьми, совсем не владевшими русским языком, — где-нибудь в «далекой эстонской глубинке». При этом всегда находился человек, согласный играть роль переводчика. Хотя некоторое неудобство — больше в моральном, чем в организационном плане — мне лично это все-таки доставляло.
В те же годы на какое-то время меня занесло в пресс-центр тогдашнего Министерства автомобильного транспорта и шоссейных дорог. Коллектив был двуязычный, примерно поровну эстонцев и русских. Помнится, поначалу я обрадовался: наконец-то освою эстонский язык — хотя бы на разговорном уровне. Ничего подобного! Коллеги-эстонцы в общении со мной и другими «безъязыкими» русскими мгновенно переходили на русский язык. «В целях экономии времени и сил!» — как выразился один из них.
Не знаю, как вы, а я уже и в новейшие времена нередко оказываюсь в ситуации, когда носители эстонского языка, общаясь со мной, вольно или невольно занимают такую же позицию. То есть, слыша мой далеко не совершенный эстонский (а с чего бы ему стать совершенным, если я на нем разговариваю крайне редко?), они, не задумываясь, переходят на русский. И даже если не знают русского, как, например, большинство молодых продавцов в магазинах, то зовут коллегу, который этот язык знает.
Мне, конечно, приятно, что собеседники проявляют готовность найти общий язык и охотно переходят на тот, который удобен мне. Но так ни я, ни мои «товарищи по несчастью» никогда не научимся говорить по-эстонски!
Честно говоря, позиция Марта Хельме, претендующего на пост мэра Таллинна, мне глубоко претит. Он обещает ликвидировать русский язык в эстонской столице. Зачем же такие крайности? Ведь вот соседствуют, и вполне мирно, финский и шведский языки в стране Суоми — и ничего! Хотя шведы, с точки зрения финнов, были у них на родине такими же оккупантами, как русские (по мнению господина Хельме и его единомышленников) — в Эстонии. При этом Финляндия нисколько не страдает от официального двуязычия и даже успешно обгоняет бывшую метрополию в экономике и социальной сфере.
Я осведомлен о тех различиях, которые существуют между ситуациями в Финляндии и Эстонии по отношению к иноязычному прошлому. Но вообще зацикливаться на различиях — это значит загонять проблему так глубоко, что ее вообще нельзя будет решить. А мне кажется, что такое решение — в интересах обеих языковых общин Эстонии.
И дело это не столь уж сложное. Надо просто иметь желание решить проблему. Как решить — тоже не «бином Ньютона». Организовать, наконец, качественное, а не для «галочки» в отчетах, обучение госязыку в основных, средних и высших учебных заведениях. А для не охваченных образовательной системой жителей страны — столь же качественные языковые курсы. Опыт действенных методик имеется, его только необходимо широко использовать.
В конце концов, постоянные жители Эстонии, не принадлежащие к титульной нации, являются такими же налогоплательщиками, как их эстонские соотечественники, и они имеют такое же право на бюджетное финансирование своего обучения в рамках государственных программ. В том числе — и госязыку по интеграционной программе.