Парад «тандема»

Андрей Анисимов Фото: Pm

Белая гвардия наголову разбита, а красную армию никто не разобьет. Желание Кремля поставить на параде Победы в один строй «белых» и «красных» — принципиально новый подход в политике России, пишет Андрей Анисимов. Однако симптомы идеологических перемен россияне встретили настороженно, а часть — даже и враждебно.

Парад в Москве прошел. Немногих оставшихся в живых ветеранов привезли на Красную площадь и обласкали, как могли. Такое отношение к доживающим свой век победителям Гитлера, пусть даже формально, с большой долей «галочки мероприятия», власть продемонстрировала впервые за много лет.

На этот раз акция прошла широко — каждый участник получил открытку от президента, областные чиновники, директора государственных предприятий, владельцы крупных компаний (с подачи руководства страны) вспомнили своих ветеранов, устроили им банкеты, подарили деньги, ценные подарки и массу цветов.

Да и сам парад, если быть объективным, продемонстрировал не убойную мощь увядшей империи (как могло показаться стороннему наблюдателю), а желание Кремля поставить в один строй «белых» и «красных». Что само по себе является принципиально новым подходом в политическом формате России за последние восемь десятков лет.

И если Западу это показалось вполне естественным, ведь по Красной площади отмаршировали союзники в войне с фашизмом, то в самой Российской Федерации симп­томы идеологических перемен население встретило настороженно, а часть его и враждебно.

В результате, высокий замысел и огромные средства, потраченные с целью объединить общество праздником Великой победы, принесли не сов­сем ожидаемый организаторами результат.

Глухой ропот раздраженных подданных стал подниматься значительно раньше начала юбилейных торжеств — с момента признания Путиным вины НКВД в гибели польских офицеров в Катыни. Этот ропот немного стих после трагедии под Смоленском.

Жуткая история с самолетом президента Польши на какой-то момент сняла напряжение и, действительно, в порыве искреннего сочувствия объединила совершенно различные слои российского общества. А достойное поведение «тандема» вождей, их реакция на горе соседей даже дали повод для гордости за свое отечество.

Но как только острота события была отодвинута временем, ропот зазвучал снова. И как-то само собой раздражение, вызванное признанием премьера в Катыни, начало сливаться в один флакон с недовольством по поводу участия бывших союзников в параде Победы. Послышались голоса о нежелательности присутствия таких гостей по причине их принадлежности к блоку НАТО.

Этот военный альянс большинство населения в России до сих пор рассматривает как сообщество врагов. Застрельщики подобной точки зрения аргументируют свою трактовку бомбежками бывшей Югославии, где НАТО приняло сторону не единоверцев-славян, а совсем другую.

С чем вынуждены согласиться даже либерально настроенные россияне, которых, надо заметить, в стране меньшинство. Недовольство же большинства последними шагами президента и премьера, решившими, наконец, прямо перейти на сторону «белых», становилось день ото дня заметнее.

К поддержавшим в этом вопросе Кремль можно отнести малочисленную прослойку мыслящей интеллигенции, верхушку православного духовенства и некоторую часть «безродных космополитов», стыдящихся проявлений вульгарного национализма у своих соотечественников. И если попробовать взвесить эти две группы на символических весах, то первая потянет вниз, даже не заметив противовеса другой.

То же большинство весьма мрачно отреагировало и на позицию Кремля в оценке личности Сталина. Ожидания, что его роль в разгроме фашизма все же будет отмечена, сохранялись до последнего момента.

Этому большинству очень хотелось услышать из уст президента, что отец всех времен и народов, хоть и совершал незначительные ошибки, расстреляв и замучив миллионы собственных граждан, делал это из желания вытянуть страну из разрухи, а вовсе не по причине патологической подозрительности и животного страха потерять собственную единоличную власть.

Победа же над фашизмом вообще снимает с него всякие обвинения, поскольку, как известно, победителей не судят. То, что великий полководец, имея многократное преимущество в живой силе и технике, допустил супостата аж до ворот Москвы и потерял половину своего воинства убитыми и плененными в первые же недели битвы, ныне живущее население ему простило.

Молодое поколение товарищей выдвигает свои аргументы: «моя бабушка Сталина любила, и я ей верю» (звонок на радио «Эхо Моск­вы»). Резонно допустить, что в Германии жил дедушка, который любил Гитлера. Но его внуки предпочитают об этом не распространяться. А в России большая половина населения Сталина продолжает любить открыто. Так, по мнению большинства, обязаны думать и говорить оба действующих вождя.

Увы, желанной оценки из Кремля массы в этот раз не дождались и затаили обиду. Что, пожалуй, впервые за советское и постсоветское время разделило власть и граждан по «классовому» признаку. А такое разделение в России, привыкшей с достопамятных времен уничтожать собственную элиту, чревато.

И дело тут вовсе не в капитализме, якобы сменившем идеологию Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Эту смену, поскольку ее осущест­вили свои же ребята с комсомольскими и партийными значками, то есть «красные», великодушный народ простил.

Пропили ваучеры — сами виноваты. А вот «белякам» в Кремле делать нечего. Не для того батюшку-царя свергали и под корень извели «господ Турбиных» за из привязанность к таким химерам, как честь, чувство долга и собст­венное достоинство.

Поэтому споры политологов внутри федерации и за ее пределами о будущем Кремля, которые сводятся сегодня к гаданиям, как в 2012 году поделят трон два нынешних лидера России, кажутся достаточно наивными. Праздник Победы высветил, какая огромная пропасть разделяет их с товарищами избирателями.

Круг начинает замыкаться — за неполные сто лет впервые на российском престоле появились представители новой формации, осмелившиеся провозгласить с высоких трибун приоритет общечеловеческих ценностей, разделяемых цивилизованным миром. И они тут же оказываются по другую сторону баррикад с большинством собственного народа.

Россияне прощают вождям все — поголовную коррупцию, несправедливый сбор налогов, продажность органов правопорядка. А вот правды о своем прошлом простить не могут.

Госпоже Меркель не стыдно стоять на трибуне Красной площади в годовщину поражения Гитлера. Ей, видно, и в голову не приходит, что она этим принижает величие немцев. И чего ей стесняться, когда все банкиры Москвы катят на ее «Мерседесах», а министры на «Ауди». Конечно, проще выпускать «Жигули», немного подворовывать, пить водку и при этом считать себя самыми великими в прошлом, настоящем и будущем.

И любой российский политик, пожелавший в этом величии усомниться, обречен на ненависть и яростное сопротивление. И все его заслуги перед отечеством товарищей не остановят. Тут же найдется какой-нибудь «Ампилов», и вопрос о проблемах дележа властных полномочий между участниками «тандема» отпадет сам собой.

* Песенка из фильма «Собачье сердце».