Вольфганг Пихлер, баварский тренер российской женской сборной команды по биатлону, говорит в интервью о взглядах Запада по отношению к России, о влиянии Кремля на его работу и о «золоте любой ценой» в олимпийском Сочи.
Немецкий тренер российских биатлонисток: «России показалось мало шести медалей чемпионата мира»
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Die Zeit: После терактов в Волгограде, унесших жизни 34 человек, США предупредили своих граждан о террористической опасности Олимпийских игр в Сочи. Волгоград, кстати, находится всего в 700 километрах от Сочи. Исламисты грозят устроить новые теракты. Насколько велика эта опасность, по Вашему мнению?
Вольфганг Пихлер: Спортсмены будут в Сочи в безопасности.
— Почему Вы так уверены в этом?
— Вы помните Олимпийские игры 2002 года в Солт-Лейк-Сити? Они проходили вскоре после терактов 11 сентября 2001 года и ввода американских войск в Афганистан. Тогда тоже повсюду царил страх. Но так же, как и тогда, сейчас вокруг Олимпийской деревни в Сочи будут приняты многочисленные и очень серьезные меры безопасности. Но того, что где-то за пределами олимпийских объектов в каком-нибудь автобусе будет взорвана бомба, я не могу исключать.
— Вы являетесь тренером российской женской сборной по биатлону. Биатлон наряду с хоккеем является в России самым любимым видом спорта. Не пытаются ли высокопоставленные политики вмешиваться в вашу работу с целью улучшить ваши результаты?
— Президент Союза биатлонистов России (Михаил Прохоров, – прим. перев.) участвовал в последних выборах президента страны и был, таким образом, соперником Путина. Так что определенное соперничество действительно имеет место, но Союз биатлонистов сопротивляется попыткам вмешательства в его дела. Да, собственно, посмотрите на меня: чтобы пригласить на должность тренера такую экзотическую личность, как я, надо иметь определенную смелость.
— Прошлым летом в российской женской сборной были назначены два российских тренера, и вы тем самым перестали быть главным. Последовало ли официальное объяснение этого решения?
— Причиной было названо отсутствие результатов. Очевидно, руководству показалось мало шести медалей на чемпионате мира.
— И вы так просто смирились с этим?
— А что мне было делать? Мне было нечего противопоставить им. Но меня только разочаровала одна из ушедших спортсменок. Раньше я бы по этому поводу сильно нервничал, я бы просто не вынес этого. А сегодня я говорю себе: «Вольфганг, делай свою работу настолько хорошо, насколько только можешь». Ведь даже самый независимый руководитель федерации не может вечно противостоять давлению со стороны СМИ. А многие журналисты боролись «против меня» очень жестко. Тогда в прессе постоянно мелькали заголовки типа «К черту Пихлера!».
— Вы говорите по-русски?
— Нет. Эти возмутительные заголовки мне переводил помощник.
— У вас есть объяснение, почему журналисты так не взлюбили вас?
— Логического объяснения у меня нет. В России некоторые СМИ финансируются государством — да, по сути, продаются ему. Официально в стране царит свобода слова, но на самом деле газеты пишут критические или хвалебные статьи на заказ.
— Но ведь критика должна быть чем-то обоснована…
— Многими русскими на протяжении многих месяцев движет лишь одна цель: золотые медали! Как можно больше и желательно в каждом виде спорта. Но мои спортсменки не могут целиком и полностью удовлетворить эти ожидания — по крайней мере, на моих условиях.
— А какие у вас условия?
— Я требую результатов без допинга. Три года назад российский Союз биатлонистов ощущал полную безысходность после многочисленных позитивных допинг-проб спортсменов. Поэтому передо мной тогда была поставлена задача возродить команду и улучшить ее международный имидж.
— Вы уверены, что ваши подопечные не принимают допинг?
— Уверенным в этом не может быть ни один тренер, потому что его влияние не безгранично. Но мои спортсменки знают, какие катастрофические последствия может иметь положительная допинг-проба для имиджа Игр, для их страны и, в первую очередь, для их собственной карьеры. Владимиру Путину не нужны допинговые скандалы, и поэтому в последние недели российское анти-допинговое агентство проверяло нас даже чаще, чем Всемирное агентство ВАДА.
— Вы должны добиваться «чистых» побед в биатлоне — виде спорта, в котором требуется выносливость и к тому же максимальная концентрация. Это вообще возможно — с учетом всех этих допинговых разоблачений?
— Это, по меньшей мере, трудно. Абсолютное превосходство почти невозможно. Поэтому результаты «плавают».
— Насколько глубоким будет провал для вас и ваших спортсменок, если они в Сочи останутся без медалей?
— Не волнуйтесь, мой трехлетний контракт истекает после Игр. По основной своей профессии я сотрудник таможни. После Олимпиады поеду к начальству и скажу: «Ну, вот я и вернулся». А спортсменкам живется совсем не плохо — в России у них условия лучше, чем в Германии. Кроме основной команды есть еще несколько дополнительных групп, с которыми они могут тренироваться. Иногда у меня возникает ощущение, что мы, немцы, думаем, будто Россия находится где-то на обратной стороне Луны. Нет, Россия — это не Китай и не Северная Корея.
— Но в России также есть политические заключенные, а люди нетрадиционной сексуальной ориентации не могут в ней открыто признаться…
— Ну, я не сумасшедший, я замечаю разные вещи. Конечно, Путин часто перегибает палку. Он как будто не понимает, что постоянно находится на виду и ведет себя, как ковбой, и настраивает тем самым почти весь мир против себя. Но неужели вы думаете, что эта огромная империя не имеет права на то, чтобы на ее территории была область, хорошо приспособленная для зимних видов спорта?!
— Но совсем не обязательно было назначать местом проведения зимней олимпиады город в субтропиках, где на улицах растут пальмы.
— Согласен, о том, насколько Сочи подходит для проведения зимней олимпиады, можно спорить. Но когда я слышу, как некоторые коллеги говорят, что о целесообразности ее проведения в Сочи надо было бы устроить референдум, я могу только покачать головой.
— А что в этом такого абсурдного?
— Мы не может проецировать наши представления о демократии «один в один» на Россию. Эта огромная страна только находится на пути к той демократии, которая в Германии считается чем-то самим собой разумеющимся. Я считаю эти упреки в адрес русских, что у них не хватает прав на участие в широкий обсуждений тех или иных вопросов, проявлением бескультурья. Это наше типично немецкое самоуправство.
— Это не бескультурье. Я, например, считаю эти упреки вполне обоснованными.
— Будучи журналистом, вы имеете право указывать на ту или иную несправедливость — это нормально. Но тогда позвольте мне спросить вас: что вы думаете по поводу загрязнения окружающей среды у нас. Разве в Альпах люди не издевались когда-то над природой так же, как это происходит сейчас в Сочи? А еще в Германии тоже постоянно пишут о необоснованном завышении стоимости строительных работ. Как Вы думаете, нам, немцам, понравилось бы, если бы русские стали нас за такие вещи критиковать?
— Но это все не повод замалчивать нарушения в России. После этого вашего замечания возникает даже впечатление, что вы не тренер по биатлону, но еще и посол обеих стран.
— Просто я вижу разные вещи, происходящие там. Россия развивается и открывается миру, этот процесс идет. Недавно я был в Сибири и видел там автосалоны Volkswagen — они там оснащены лучше, чем в Германии. Я там покупал шоколадные яйца с сюрпризами и нефильтрованное пиво. Когда визы между нашими странами будут, наконец, отменены, в Россию будут ездить гораздо больше немцев, чем сейчас. И тогда наше представление об этой стране сильно изменится.
— Вы говорите с Вашими подопечными о политических нарушениях в России?
— Конечно, мы много общаемся внутри команды. Мы открыто говорим, в частности, и о положении спортсменок нетрадиционной ориентации, которые в России, конечно, тоже есть. Кто, если не молодое поколение, может вести эту великую страну вперед и реформировать ее? Когда в этой великой стране случится, наконец, интернет-революция, она изменится.
— То есть Вы находитесь сейчас в правильном месте?
— Перед подписанием контракта я сказал сам себе: «Это твой последний шанс еще раз пережить настоящее приключение». Я вспомнил книгу Оскара Марии Графа «Путешествие в Советскую Россию» и подумал: «Я выдержу эти чертовы три года — даже если по 12 месяцев подряд буду мотаться по Сибири».
Перевод: InoСМИ.Ru