Посол Испании в Эстонии: Я хорошо знаю Каталонию

Эвелин Калдоя
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
По словам посла Королевства Испании в Эстонской Республике, ходатайство о проведении референдума о независимости противоречит конституции Испании.
По словам посла Королевства Испании в Эстонской Республике, ходатайство о проведении референдума о независимости противоречит конституции Испании. Фото: Тоомас Хуйк

По мере улучшения экономического положения Испания надеется на «сочувственное» председательство в Европейском Союзе Греции и Италии.

Посол Королевства Испании в Эстонской Респуб­лике Дон Альваро де Ла Рива Гусман де Фрутос полагает, что прекрасно знает Каталонию – во время войны его семья нашла пристанище в Барселоне, в том же городе он учился в университете. «Это словно у меня ампутировали ногу», – сравнивает посол те ощущения, которые у него вызвало бы отделение Каталонии.

Что имеет правительство Испании против того, чтобы Каталония организовала 9 нояб­ря референдум по вопросу о независимости Каталонии?

Наше правительство защищает законы. Наша конституция позволяет проводить референдумы лишь центральному правительству. Проголосовать за эту конституцию имела возможность и Каталония, и они поддержали ее в полной мере – 68 процентов каталонцев участвовали в голосовании, «за» высказались 91,9 процента. Для того, чтобы каталонское правительство и парламент смогли организовать референдум, следовало бы изменить конституцию.

Кроме того, сейчас нам уже известно, что каталонское правительство хотело бы задать на этом референдуме два вопроса, которые противоречат основным принципам нашей конституции. Вопросы референдума, влияющие на всех испанцев, следовало бы задать всей стране. Одна часть народа Испании – семь миллионов человек – не может решать судьбу всей страны с населением в 47 миллионов жителей.

Ваш премьер-министр Мариано Рахой пообещал, что не позволит такому референдуму состояться. Что предполагает предпринять правительство, чтобы воспрепятствовать голосованию в Каталонии?

Сейчас правительство Каталонии решило просить у цент­рального правительства права организовать референдум. Эту просьбу рассмотрят, как и всякую другую, которая подается парламенту по обычным каналам. Поскольку она противоречит конституции, я убежден, что ее не станут взвешивать.

Вас лично удивило, насколько быстро росло недовольство каталонцев?

Да, меня это удивило. Я хорошо знаю Каталонию: я жил там, я признателен им, я получал стипендию от одного из каталонских банков и учился в университете Барселоны, там же училась и моя сестра. Моя сестра во время войны скрывалась в Барселоне.

Это удивило всех испанцев. Но в чрезвычайных условиях, таких, как сложились в сегодняшней Испании в результате экономического спада, следует понять, что людям плохо, когда экономика в ужасном состоянии. У Каталонии ужасные затруднения по части оплаты своих счетов и получения кредита. Там множество домов, в которых никто ничего не зарабатывает. В чрезвычайных условиях, когда люди обеспокоены своим настоящим и будущим, часто возникают подобные сценарии.

В благоприятные времена, когда наша экономика росла, никто не требовал независимости для Каталонии. В период 2006-2007 годы правительство Каталонии было совершенно довольно нынешней конституцией и статутом автономии. Этот статут был реформирован в 2006 году, все функционировало нормально. Но тут грянул экономический кризис.

Почему модели финансирования в Испании различаются по регионам?

Когда после смерти Франко у нас впервые появилась возможность создать демократию, мы пошли на все жертвы, чтобы получить конституцию, которая принесет государство, которая подойдет большинству испанцев.

35 лет мы беспрепятственно наслаждались демократией. Если спросить, то большинство испанцев не готово отказаться от такой конституции. Многим людям пришлось пожертвовать своей жизнью или долгое время провести в тюрьмах, чтобы у нас была эта конституция. В том числе и многим каталонцам.

Для нас это очень эмоциональный вопрос. Если вы попросите меня представить Испанию без Каталонии, то для меня это то же самое, если бы вы ампутировали мне ногу. Это многовековое сплетение и кровные узы. Как было бы и у вас, если бы Ида-Вирумаа решил в одностороннем порядке взять себе право организовать референдум о независимости.

Движение за независимость в центре Европы противоречит проекту, который мы стремимся создать в ЕС. Сейчас мы пытаемся заложить основу банковскому союзу, налаживаем наши кредитные рынки. У нас уже имеется свободное движение товаров, людей, капитала. Мы пытаемся создать политический союз и общий рынок с общими институтами.

И тут внезапно возникает один регион, политики которого хотят перевести нас на такие рельсы, которые имели бы очень серьезные последствия. Последствия эти оказались бы горькими для Испании и Каталонии.

Вы могли бы представить себе Каталонию вне пределов Евросоюза?

Если бы Каталония отделилась от Испании, она стала бы новым государством, которое должны были бы признать другие страны. Или же она бы рисковала оказаться страной, которую признают лишь немногие и которая может даже не войти в ООН. У нас и в Европе есть такой пример (намек на Косово. – Ред.).

Как у Испании в целом обстоят дела с экономикой?

С технической точки зрения мы преодолели спад с конца минувшего года. До сих пор наша экономика росла на 0,3 процента. Это очень маленький рост, но направление изменилось от спада в последние пять лет к росту.

Надеемся, что вскоре экономика вновь наберет обороты. С экспортом все шло исключительно хорошо, поскольку мы урезали свои зарплаты и сделали экономику более конкурентоспособной.

 Наши зарплаты в среднем сократились на 12 процентов. Вместе с Ирландией мы являемся странами, наиболее значительно во всей Европе нарастившие производительность. Иностранные инвестиции также возвращаются.

Проблема в том, что мы в своем росте очень зависимы от внешнего спроса. Нам следует найти отечественные ресурсы в плане потребления и инвестиций. Это можно сделать посредством кредитов и стимулирующих пакетов. Мы не в той ситуации, чтобы иметь возможность стимулировать экономику посредством государственных расходов. Мы очень во многом зависимы от европейских проектов, которые могли бы стимулировать инвестиции. За счет таких же проектов, как, например, Rail Baltic.

Мы питаем надежды по поводу того, что сейчас в ЕС председательствует Греция – страна, потребности у которой такие же, как и у нас. За ней председателем станет Италия. У нас впереди год, в течение которого советы альянса будут относиться к нам в Брюсселе с пониманием.

Ваше замечание относительно двух председателей в нынешнем году кажется подтверждением легенды о наличии в Европе Севера и Юга. Насколько, по-вашему, справедливо представление, что существует южный образ мышления и северный образ мышления?

Север и Юг существуют, и нельзя отрицать, что они отличаются друг от друга. Различия являются украшением ЕС. Слово «легенда», по моему мнению, очень уместно, поскольку существует легенда о рацио­нальном, успешно управляющем экономикой, эффективном, продуктивном и трудолюбивом Севере, и о Юге, который отстает в силу характера своих людей, он не столь продуктивный, рациональный и эффективный.

Если вникнуть, выяснится, что такая картина – это стереотип, который не имеет ничего общего с реальностью. Во-первых, в характеристиках народов нет ничего статичного, со временем они развиваются. Я думаю, что нынешняя Эстония совершенно не такая, как 50 лет назад. Люди со временем меняются и влияют друг на друга, особенно в такой небольшой экосистеме, как ЕС.

Предоставьте каталонцам право проголосовать на референдуме!

Артур Мас

президент Каталонии

Один из основополагающих принципов европейской демократии состоит в том, чтобы вопросы, касающиеся большого числа людей, особенно будущего своей страны, решались всем миром. Каталонцы – один из старейших в Европе народов – хотят и заслуживают того, чтобы самим решить, станет ли Каталония новым европейским государством.

Большинство жителей Каталонии и на выборах, и во время публичных акций однозначно выразили свою волю: они хотят провести референдум. В сентябре прошлого года полтора миллиона мужчин, женщин и детей, взявшись за руки, выстроились в живую цепочку, это была акция солидарности и стремления к свободе, такая же, как в 1989 году провели страны Балтии. Ни один истинный демократ не может игнорировать или запрещать подобное проявление публичной воли.

В соответствии с предоставленным избирателями мандатом правительство Каталонии и большинство оппозиционных партий договорились о том, чтобы 9 ноября 2014 года провести референдум о независимости страны. Каталонцам предстоит ответить на два вопроса: «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала государством? Если «да», то хотите ли, чтобы Каталония стала суверенным государством?» Никто не должен бояться этих вопросов, разве что те, кто не хочет прислушиваться к пожеланиям народа.

Отношения между Каталонией и Испанией складываются далеко не самым лучшим образом. Наши политические права, которые были утверждены парламентом Испании об автономном статусе Каталонии и одобрены на референдуме 2006 года, в июле 2010 года в одностороннем порядке аннулировал испанский суд.

Возглавляемое мной правительство, которое поддерживает 65% парламента Каталонии, планирует провести референдум таким образом, чтобы он прошел открыто, прозрачно и мирно. Нам искренне жаль, что правительство Испании столь враждебно отнеслось к намерению провести всеобщее голосование, но мы намерены сохранить верность универсальным европейским ценнос­тям, которые зафиксированы в договоре о ЕС, основанном «на ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека». Каталонцы не отступятся от своего желания решить на референдуме вопрос о своем будущем, даже если оно будет проигнорировано. Любая попытка подавить каталонцев или их волю обречена на провал.

Мы сделаем все, чтобы вместе с членами ЕС и различными европейскими институтами спокойно и вдумчиво обсудить, как претворить в жизнь решение каталонцев, стремящихся иметь свое государство. Неуверенность только мешает, она не может быть обусловлена ничьими интересами. Мы уверены, что можно найти прагматичные и творческие решения, но в первую очередь мы исходим из предпосылки, что первоочередное значение имеет воля народа, выраженная демократическим путем.

Каталония является частью Европы, и каталонцы – такие же европейцы, как и все остальные. Двенадцать веков назад Карл Великий превратил Каталонию в южную часть своей империи. Мы хотим играть свою роль в преуспевающем Евросоюзе, к которому мы присоединились более тридцати лет назад. Мы взяли на себя обязательство сохранять и применять единые законы и постановления ЕС. Мы готовы защищать свой народ и космополитическое разнообразие Европы в целом. Мы стремимся поддерживать единый европейский подход к решению проблем, включая проблемы, связанные с кризисом и экономикой Европы. Мы станем хорошими соседями тем странам, с которыми у нас будет общая граница, в том числе своим испанским друзьям, которым мы всегда готовы помочь в случае необходимости.

Безусловно, референдум 9 ноября о будущем Каталонии, который состоится в годовщину падения Берлинской стены, станет серьезным испытанием для Каталонии, Испании и ЕС. И в этом испытании нам необходим спокойный и прагматичный политический подход, четкое представление о том, к чему мы стремимся, – к возникновению в Европе нового государства. Европа сможет всему миру продемонстрировать свои возможности и умение решать проблемы мирным, демократическим и либеральным путем, руководствуясь теми ценностями, которые лежат в основе нашего союза.

Комментарии
Copy
Наверх