Вице-президент Европейской комиссии Сийм Каллас говорит, что он совершенно другой человек, нежели Андрус Ансип, и на посту премьер-министра Эстонии мыслил бы по-другому.
Сийм Каллас: я не навязывал свои услуги Партии реформ
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Сийм Каллас (65), занимавший в 2002-2003 году пост премьер-министра, признает, что действительно был бы готов вновь возглавить правительство, но прежде реформисты должны решить, хорошо ли это.
В своем письме к соратникам по партии вы говорите, что хотели бы, чтобы у Партии реформ были самые убедительные взгляды и идеи, дабы партия пользовалась доверием. Это можно истолковать и так: сейчас позиции Партии реформ малоубедительны и ей не доверяют. Я правильно истолковываю?
Вокруг Партии реформ, несомненно, существует определенное поле недоверия. В политике это повсеместно так: тем, кто работает, не доверяют. Это своего рода хроническое заболевание. С одной стороны, тебе все время не доверяют, с другой стороны, приходится все время доказывать, что ты — лучший.
Чем второе правительство Калласа было бы лучше, чем нынешнее правительство Ансипа?
Сейчас ведь еще ничего не случилось. Премьер-министр никуда не ушел, никакие коалиционные переговоры не идут. Перво-наперво мы встретимся с однопартийцами, обсудим, что можно было бы сделать, какой могла бы быть программа. Об этом говорить еще слишком рано.
Партия реформ дважды выигрывала выборы, председатель Партии реформ пробыл премьер-министром восемь лет. Таковы политические факты, которые невозможно опровергнуть. Следовательно, эта партия была очень успешной.
Это не означает, что мы (с Ансипом) похожи. Я совершенно другой, я привнесу какие-то иные идеи и иное мышление. И это ведь совершенно естественно. Но я не могу начинать сейчас выступать с какой-то программной речью.
Политик-реформист Андрей Коробейник, с которым я беседовал, заявил, что под вашим руководством Партия реформ была более либеральной. Является ли это тем самым направлением, которому вы хотели бы следовать, или, точнее, к которому хотите вернуться?
Я все-таки убежденный либерал. Когда перечитываю то, что писал об этом когда-то давным-давно, то чувствую, что, сколько бы мне ни говорили о том, что эти принципы старье, я остаюсь им верен. Часто говорят, что из-за либерализма то-то и то-то сделано плохо, — истина в том, что эти вещи не были доведены до конца и не был задействован тот потенциал, который возможен.
Рост экономики Эстонии в четвертом квартале прошлого года был нулевым. Значит, у нас застой?
Будучи причастным к экономике человеком, я всю жизнь мифологизировал экономический рост. С прежних времен его считают самым важным показателем. Вместе с тем в США самым важным показателем, который постоянно анализируется, считается вообще-то наличие или отсутствие у людей работы.
О застое в Эстонии говорят и более широко. Журналист Анвар Самост, например, заявил, что в Партии реформ обосновались люди эпохи застоя.
Это его оценка, было бы странным комментировать все заявления, которые делаются в журналистике. Учитывая, сколько в Партии реформ молодых и активных людей, налицо потенциал, говорящий об отсутствии всякого застоя.
Почему же ни один из этих молодых людей не является новым кандидатом в премьер-министры, а мы говорим о вашем возвращении после десятилетнего отсутствия в Эстонии?
Это вам следует спросить у Ансипа и у других товарищей по партии. Я не навязывал свои услуги. Это было предложение Ансипа, по поводу которого мне пришлось довольно долго раздумывать, действительно ли это по-настоящему хороший план.
Я ничего не имею против появления другого кандидата, с которым меня сопоставят и сделают выбор. Я не стал бы рассматривать это как катастрофу, это был бы естественный процесс. Голосовать в итоге все же будет фракция.
Является ли причиной вашего возвращения необходимость пресечь так называемый поворот влево, возможность которого вычитывается из рейтинга популярности партий?
Его, видимо, несколько мифологизировали. Что именно подразумевается под поворотом налево?
То, что после выборов в 2015 году правые партии останутся в оппозиции.
Я сделаю все, что смогу, чтобы противостоять этому. Это точно.
Как вы относитесь к распространенной в Эстонии идее, что власть партий вообще следовало бы ограничить, заменив ее постоянным вовлечением общественных организаций и гражданского общества в находящиеся на повестке дня дела?
Партии или политические течения играют роль всегда. Недавно я имел честь участвовать во встрече на высшем уровне с руководителями Китая. Напротив сидел президент Китая — несомненно, в данный момент один из самых влиятельных в мире политиков. Многие полагают, что он консерватор, либерал и т.п.
Даже тогда, когда имеется лишь одна партия или партий нет вовсе, все равно существует какое-то деление. Система партий наиболее ясна — люди со схожими взглядами собираются вместе и образуют определенную организацию.
Вы довольны сформировавшейся в Эстонии четырехпартийной системой?
На этот вопрос ответить очень трудно. Принято считать, что нечетное число было бы лучше. Однако в Эстонии существует определенная система, и я думаю, что в сравнении с опытом Эстонии 1920-х годов нынешняя — лучше. Почитайте хотя бы фельетоны Оскара Лутса о тогдашних выборах.
Лутс говорит там об одной провалившейся партии основателей партий.
Точно. Возьмите, к примеру, Израиль, где каждый заметный политик создает для себя партию, а на последующих выборах все опять перекраивается. И тогда формирование коалиции становится непомерно сложной задачей, а очень небольшие группы имеют очень большие возможности выбить правительство из колеи.
Сейчас в Эстонии четыре парламентские партии, но если бы их было немного больше, ничего плохого в этом не было бы. Я не знаю, хорошо ли это, если бы их было меньше.
Эдгар Сависаар считает, что вы работали там, где действует система прогрессивного подоходного налога, и по взглядам теперь приблизились к Центристской партии.
В прогрессивный подоходный налог я не верю. Для меня это фундаментальный вопрос, и я не понимаю, почему прогрессивный подоходный налог справедливее. Я никогда не поддержу идею прогрессивного подоходного налога.
Майер Амшель Ротшильд, который основал банк Ротшильдов, всегда жертвовал
10 процентов от своих доходов на благотворительность. Это могло бы стать хорошей традицией.
В правительстве тройственного союза на повестке дня стоял вопрос административной реформы, но он застопорился. Теперь IRL вновь требует административных изменений, но Партия реформ энтузиазма не испытывает. Исторические модели повторяются.
Я всегда сомневался в том, что мы будем счастливы, если отнимем у людей возможность принимать решения и серьезно сократим число самоуправлений. У нас ведь уже есть одно самоуправление, охватывающее почти половину Эстонии. Разве там нет никаких проблем? Сделаем еще одно такое — на всю остальную Эстонию — и все?
В других местах упразднить самоуправления не особенно спешат. Должна быть некая система, которая занимается местными делами. С моей стороны было бы немного преждевременно комментировать этот вопрос, но я не считаю, что если бы у нас было мало самоуправлений, для народа Эстонии это было бы самое важное.
Некоторые утверждают, что вы хотите вернуться в Эстонию для того, чтобы воплотить в жизнь проект Rail Baltic. Довольно часто звучат оценки, что эта железнодорожная махина станет убыточной и разделит Эстонию пополам, а ездить по ней в Берлин никто не станет. Наверняка вы все это читали.
Да, читал. Это не мой персональный проект, но я сделал все для того, чтобы этот проект стал возможным. Сегодня он возможен. Ранее я уже говорил, что Эстония — это все-таки остров. С точки зрения как энергетики, так и дорожного сообщения мы, скорее, часть России. Хотим мы это каким-то образом изменить или нет?
Если все подсчитывают, окупит ли себя проект или не окупит, то речь идет о таком деле, которое заработает через 15 лет. Вышла одна прекрасная статья, в которой говорилось, что в царское время обсуждалась точно такая же тема: полагали, что в железной дороге нет никакого смысла и это полный абсурд. Сегодня, наверное, в необходимости существования железнодорожного направления в сторону России никто не сомневается.
Если Rail Baltic не хочет народ, то этого проекта не будет — вот и все. Только вся Европа убеждена, что это один из наилучших и необходимых проектов.
Представляю, как в офисе IRL с замиранием сердца прочли в вашем письме, что все варианты будущей коалиции вы пока оставляете открытыми.
Если премьер-министр уйдет в отставку, уйдет в отставку и все правительство. Тот, кто начнет вести переговоры и формировать новое правительство, должен иметь возможность считаться со всеми. Это абсолютно естественно.