Андрей Дворянинов, купивший замок в Кейла-Йоа в три раза дороже его начальной цены, считает, что шесть миллионов крон показались ему вполне достойной ценой. В его планах — возродить былое величие этого исторического замка.
Владелец хочет восстановить замок
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Встреча с Андреем Дворяниновым состоялась в принадлежащем ему мебельном салоне Luxor на улице Ахтри, где можно увидеть вещи от таких всемирно известных дизайнеров, как Ральф Лорен, Оскар де ла Рента, Барбара Берри и другие.
Нас встречает супруга Дворянинова Марье, по совместительству дизайнер и директор салона. Когда заходит разговор о замке Кейла-Йоа, ее глаза загораются.
Женщина рассказывает, что, гуляя по утрам с собакой, она в течение нескольких лет наблюдала, как это старинное роскошное здание разрушается на глазах. Теперь она полна решимости помогать супругу в восстановлении замка.
Андрей Дворянинов, имя у вас русское, но по-эстонски вы говорите абсолютно без акцента. Кто же вы?
Моя мама — финка, отцовские корни уходят в далекие имперские времена. Национальную принадлежность человека по имени сразу не определить. Я родился в Эстонии и здесь получил образование. Что тут еще добавить?
Живя в Финляндии, я несколько лет занимался организацией художественных выставок в Северных странах. Долгое время мы жили с семьей в Америке, где родился один из наших троих детей, а супруга получила диплом дизайнера по интерьеру.
Мой отец в СССР был генеральным директором «Интуриста», и когда я был маленьким, объездил с ним всю страну.
Именно оттуда мой интерес к истории и искусству. После окончания Таллиннского педагогического университета моим первым местом работы была школа-интернат в Кейла-Йоа. Так что эти места мне знакомы.
Теперь здесь ваш дом — вы купили и привели в порядок приобретенную когда-то Кристийной Оюланд дачу.
Да, это историческое здание пребывало в довольно плачевном состоянии, но за два с половиной года мы его восстановили и оно обрело свой прежний облик, каким оно было в 1934 году, на здании теперь есть табличка, сообщающая о том, что это памятник старины. Построить новый дом гораздо проще, но у такого дома никогда не будет той ауры, которая есть здесь.
Как возникла мысль купить замок Кейла-Йоа?
Как уже говорила супруга, мы часто гуляли там с детьми и собакой. Помню, что даже обрадовались, когда узнали, что в замке будет резиденция президента и его приведут в порядок, но, к сожалению, этого не произошло. Мы следили за тем, что происходит: попытка совершить сделку предпринималась восемь раз.
Когда замок был выставлен на продажу за два миллиона, эта цена показалась нам позорной. Мне было неловко за тех, кто назначил такую цену. Это была шутка? Боюсь, что в таком случае здания так и остались бы гнить дальше, а через какое-то время снова были бы выставлены на продажу. Там уже есть приватизированные лет десять назад постройки, с которыми так ничего и не сделали.
А теперь самый главный вопрос: что планируется в замке?
Первая мысль была о верховой езде. Мы являемся крупными спонсорами Союза верховой езды, а наша дочь Неле — наездница международного уровня.
Когда в прошлом году мы принимали участие в чемпионате Европы, который проходил в парке Виндзорского замка в Великобритании, мелькнула мысль: а ведь и у нас в Эстонии есть такое место! Прекрасный ландшафт, а около замка есть и замечательная конюшня на 20 лошадей. Там можно организовать школу верховой езды для детей или для всех интересующихся.
Потом был разговор с одним нашим крупным клиентом из Петербурга, который заинтересовался этим, тем более, что у него были и соответствующие знания и опыт.
Александр Гидулянов — петербургский бизнесмен в области строительства, который занимается именно восстановлением исторических зданий.
Мне хотелось бы, чтобы эстонцы не чувствовали себя проигравшими и не воспринимали ситуацию так, что, мол, пришли какие-то двое русских, купили их национальную гордость и черт знает, что они еще там наворотят. Я понимаю их беспокойство, но оно совершенно необосновано.
До конца лета мыза находится в распоряжении драмтеатра. В течение этого периода мы передадим объект юридическому лицу National Heritage Foundation, фонду национального наследия. Первоочередная задача — остановить разрушение замка. Поскольку особые условия по охране памятников старины составлены для него в 2006 году и уже устарели, следует заказать новые.
Предстоит провести основательное историческое исследование мызы и парка, чтобы определить ход реставрационных работ.
К сожалению, в Эстонии материалов о замках почти нет. Надеемся на помощь исторических архивов Санкт-Петербурга и историков архитектуры, которые занимались и другими проектами Штакеншнайдера. Начать масштабные работы по восстановлению мызы Кейла-Йоа планируем не позднее весны 2012 года.
В будущем мыза видится нам центром досуга, открытым для всех. В главном здании планируется открыть гостиницу, точку питания, предложить проведение праздничных и прочих культурных мероприятий.
В доме для гостей можно будет проводить семинары, в манеже — выставки, кружки по интересам. О конюшне уже был разговор. В саду хотим сделать выгон для лошадей и открытые площадки для верховой езды.
Кстати, одно любопытное совпадение: новоселье в замке Кейла-Йоа, на которое был приглашен и император Николай I, состоялось 27 мая 1833 года, и наша сделка была совершена также 27 мая, только 177 лет спустя. Надеюсь, это хорошая примета.
3 МЫСЛИ
• Когда в прошлом году мы принимали участие в чемпионате Европы, который проходил в парке Виндзорского замка в Великобритании, мелькнула мысль: а ведь и у нас в Эстонии есть такое место!
• Когда замок был выставлен на продажу за два миллиона, эта цена показалась нам позорной. Мне было неловко за тех, кто назначил такую цену. Это была шутка?
• Мне хотелось бы, чтобы эстонцы не чувствовали себя проигравшими и не воспринимали ситуацию так, что, мол, пришли какие-то двое русских, купили их национальную гордость и черт знает, что они еще там наворотят. Я понимаю их беспокойство, но оно совершенно необосновано.