В Таллиннском городском театре прошла премьера спектакля «Игры разума» по пьесе Энтони Горовица.
Не каждый может стать серийным убийцей
Перед началом представления зрителям рекомендуется пройти тест на психическое здоровье, узнать, нет ли у них ярко выраженной склонности к патологии. Тест, напечатанный в программке, такой: «У одной женщины умерла мама. На похоронах женщина увидела мужчину, которого никогда до этого не встречала. Он поразил ее воображение, и она влюбилась в него с первого взгляда. Увы, она не поинтересовалась номером его телефона и не смогла потом нигде найти его данных. Спустя какое-то время она убила свою сестру. Почему? ...У вас есть реальная угроза стать психопатом, если вы ответили: она убила, поскольку надеялась на похоронах вновь встретиться с тем мужчиной».
Надо сказать, что я не в первый раз читаю эту миниатюру из запасников черного юмора: в одном из фильмов Педро Альмодовара персонаж предлагает именно такую идею сценария о свойствах страсти и всепоглощающей любви. И то, что в Городском театре предлагается в шутку, в испанском фильме утверждается с кровавой серьезностью. Тут дело не в темпераменте, а в жанре. Подобному сюжету позавидовал бы любой абсурдист...
Вообще-то обращение Городского театра к пьесе знаменитого и успешного англичанина Энтони Горовица, автора изысканных детективов, было возможно только в ситуации величайшего доверия к зрителю, который будет смотреть спектакль о серийном убийце вовсе не для того, чтобы смаковать кровавые подробности или пытаться проникнуть в тайны безумия. А для чего же? Ведь сюжет как раз и строится на том, что до самого конца спектакля мы пытаемся понять: кто из двух мужчин является маньяком? Писатель, приехавший в закрытую лечебницу для сбора материалов о серийных убийцах (Индрек Ояри) или доктор (Аллан Ноорметс), который его консультирует? И как соотносится с персонажами медсестра (Пирет Калда)?
В том-то и дело, что режиссер Диана Леэсалу выстроила спектакль так, что у зрителей и в самых трагических местах есть повод улыбаться; иронический тон постановки позволяет одновременно и следить с интересом за развитием событий, и сосредоточиваться скорее на нюансах актерской игры, чем на развязках сюжетных ходов.
Поиграем в страшилки
Спектакль «Игры разума» для трех актеров четко разделен на три части. В первой мы видим респектабельного главврача закрытой психиатрической клиники для серийных маньяков, исполнительную медсестру и преуспевающего писателя, автора нашумевшей книги об Андрее Чикатило, прибывшего в психушку для пополнения знаний о патологических убийцах. Первая часть, можно сказать, показана глазами писателя, с которым мы полностью солидарны. И вот, приглядевшись к медсестре и врачу, мы начинаем замечать некоторые странности и нестыковки в их поведении. Врач не помнит о том, что назначил встречу писателю, не знает, что лежит в ящиках его собственного письменного стола; медсестра посылает писателю какие-то странные знаки, уговаривает его уехать, хочет позвонить в гостиницу, но врач настаивает на том, чтобы писатель остался в клинике...
Вторая часть объясняет нам все нестыковки и загадки первой: врач клиники никакой не врач, а серийный убийца, захвативший с другими безумцами психушку; все настоящие врачи убиты, зарезаны, расчленены, медсестра оставлена в живых для изощренных пыток. Писателю предлагается либо умереть, либо присоединиться к истязаниям несчастной женщины.
О третьей части я вам, разумеется, не расскажу ни слова, иначе остроумная детективная составляющая спектакля будет безрассудно разоблачена. Для меня гораздо важнее, что в каждой из трех частей актеры совершенно преображаются. И характеры их всякий раз выписываются крупными, жирными мазками, полностью меняющими образ. Но именно это абсолютное преображение, преображение до неузнаваемости создает пародийный, отчасти эстрадный эффект: мы, с одной стороны, подчиняемся неукоснительной логике повествования, с другой, замечаем явную чрезмерность, аффектированность поведения персонажей. И каким-то образом мы чувствуем, что это не изъяны актерской игры, а некий умысел, который пока скрыт от нас – и разгадать который мы никак не можем.
Подарок актерам
Не так-то часто в последнее время можно увидеть спектакль, заботящийся о профессиональном достоинстве драматического артиста. В «Играх разума» актеры не поют, не танцуют, не выходят из ролей, не беседуют с залом, но максимально демонстрируют свое редкостное мастерство, создавая триптих из одной роли. Здесь чувствуется ювелирная работа режиссера над каждым жестом и каждой репликой актера. Все решения должны замереть на последней грани между смешным и ужасным, ничтожным и смертельно опасным, опереточно-нелепым и грозящим гибелью.
Особый (комический) эффект создает удручающе серьезная программка, претендующая на психиатрический ликбез. Эпиграф к ней взят из высказываний серийного убийцы: «Мы, серийные убийцы, являемся вашими сыновьями, вашими супругами, мы повсюду. И завтра будет убито еще больше ваших детей, чем сегодня».
«Игры разума» – спектакль, несомненно, развлекательный, легкий, призванный напугать и позабавить одновременно, как и положено хорошему детективу. Режиссер ни в коем случае не пытается проанализировать психологию серийного убийцы, собственно, подобная клиническая история никак и не может быть предметом искусства. И хотя психиатры любят ссылаться на примеры из литературы, писатели редко нуждаются в их наблюдениях и советах.
В любой момент мы можем глубокомысленно сообщить, что мир сошел с ума, и всегда эта банальность будет уместна, на то она и банальность, что подходит всем временам и всем нравам. Но, впрочем, спектакль (совершенно лишенный назидательности) позволяет подумать и о безумии в самом широком значении слова – например, о том, что сумасшествие заразно. И не так-то просто отличить психиатра от его пациента, особенно если психиатр является сторонником метода, предполагающего разговор с больным, выстроенный в согласии с логикой и идеями безумца.
Нас совершенно нет нужды пугать, нам и так страшно жить. Но посмеяться над страхами вместе с авторами талантливого и остроумного детектива – полезно. Действует оздоровительно.