«Я словно роза в шипах: с одной стороны Тыну, с другой Иван», – так представился будущий худрук Русского театра, московский режиссер Игорь Лысов. О назначении нового худрука театра пишет еженедельник "День за Днем".
Будущий худрук Русского театра: никаких экспериментов над труппой я проводить не буду
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Тыну и Иван – это директор театра Тыну Ленсмент и нынешний и.о. худрука режиссер Иван Стрелкин, восседавшие по обе стороны от героя пресс-конференции, состоявшейся 28 мая в Русском театре. Ленсмент сообщил, что решил наконец вопрос о новом худруке, назревший с полгода назад, когда окончательно стало ясно, что предыдущий худрук, тоже москвич Марат Гацалов, бросил (вернее, кинул) театр окончательно. Возникший вакуум на время заполнил молодой – ему нет еще тридцати – Стрелкин, но, судя по всему, театру нужен был человек поопытнее. Именно Стрелкин посоветовал в худруки Игоря Лысова.
Лысов родился в 1956 году в Новосибирске, окончил сначала Горьковское театральное училище, а потом – ЛГИТМИК и РАТИ. В театрах Мурманска, Вологды, Ленинграда он работал актером, в 1995-2013 годах был художественным руководителем авторской лаборатории в московском театре «Школа драматического искусства», созданном в 1987 году учителем Лысова, Анатолием Васильевым. Сам Васильев в 2006-2007 годах был выдавлен из своего театра и ныне живет и работает во Франции; Лысов, очевидно, продержался чуть дольше, но в итоге тоже ушел. В этом смысле он для нас – где-то идеальный человек: опытный худрук в поисках театра. «Работать здесь я намерен долго», – сказал Лысов на пресс-конференции. Подумал и добавил: «До Ваганьково». Опять же, режиссер с чувством юмора Русскому театру пригодится.
Творческая программа Лысова в том виде, в каком он представил ее на пресс-конференции (она же – первая встреча с театральным коллективом), впечатляет: «Революций я устраивать не буду. Показывать фокусы в виде нового искусства не собираюсь. (Громкие аплодисменты.) Я буду заниматься старым искусством, которым занимается мой учитель Анатолий Васильев, ученик Марии Осиповны Кнебель – а она, в свою очередь, была ученицей Станиславского... Этика и культура русского театра останется той же, какой она была много веков. Я не хочу подражать авангарду Германии, или новой драме, или doc.драме. Я хочу заниматься искусством, которое имеет художественный предмет, а не актуальный... Я не стану превращать театр в анклав соотечественников. Я хотел бы, чтобы руководимый мною театр был любим всей Эстонией, чтобы не только русские приходили сюда, но и эстонцы... Я очень хорошо знаю, что такое подпитывать амбиции нации, к которой я принадлежу. Она становится хамской. А я хотел бы, чтоб мы были равными всем и любимы всеми».
Лысов пообещал также не озираться на Москву и ее новости последнего десятилетия: «Эти новости для меня печальны. Моего учителя изгнали из страны, потом умер великий режиссер Петр Фоменко, и теперь в Москве настало время мышей, которые делают что хотят. Теперь президент издал указ о цензуре. До какого хаоса дошло искусство Москвы! Я не хочу к нему принадлежать... Я не порхающий худрук. Никаких экспериментов над труппой я проводить не буду». Эти слова, надо думать, намекали на Гацалова, который был весьма охоч до экспериментов и прослыл именно что порхающим худруком – театром он руководил дистанционно, по скайпу.
Следующий сезон откроется «Дядей Ваней» в постановке Игоря Лысова, закроется, по его словам, «более здоровым произведением Островского» – пьесой «Богатая невеста», «чудесной, сумасшедшей, смешной вещью». Собственные планы и задумки он станет осуществлять, лишь когда сделает с каждым актером театра приличную роль. И, конечно, Лысов намерен привлечь в театр зрителей: «Театр без зрителя – это выходной день в крематории. Крыша съезжает одновременно у зрителя и у актера. Иначе быть не должно. Я принадлежу к культуре Станиславского и Кнебель. Я не принадлежу к культуре попсы, когда четырнадцать девочек в зале, которые в восторге от эксперимента, – это уже счастье. Я хочу полных залов. Чтоб люди висели на люстре!»
В этой будущей бочке меда есть лишь одна ложка дегтя: решение о назначении худрука Тыну Ленсмент принял неожиданно – ранее он же утверждал, что по осени будет проведен конкурс. Встреча с Игорем Лысовым, однако, изменила ситуацию. Но, может, и к лучшему?