За все свои сто лет видавший виды ледокол «Суур Тылль» такого еще не переживал. На его мачте взвился парус, и старый пароход сыграл роль элегантной парусно-паровой яхты «Дункан» (порт приписки Глазго, владелец – лорд Эдвард Гленарван).
Большое приключение в Лётной гавани
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Спектакль по мотивам «Детей капитана Гранта» поставил в Лётной гавани, отчасти на борту «Суур Тылля», отчасти на площадке перед судном, театр NUKU (Кукольный и Молодежный театр). Автор инсценировки и режиссер-постановщик Вахур Келлер, сценограф Яанус Лаагрикюлль, хореограф Ренате Вальме.
При желании придраться есть к чему. Драматургия – отсутствует; актеры – не очень сильны, да и играть им почти нечего: все образы решены в одну, редко в две краски.
Но почему тогда спектакль оставляет яркое и бодрое послевкусие? С него уходишь в прекрасном настроении – словно на три с половиной часа тебя вернули в то прекрасное время, когда ты с замиранием сердца погружался в миры Жюля Верна.
Он просвещал и развлекал
Упреки в отсутствии драматургии (я лично слышал их от людей, не чуждых театру) – от лукавого. В романе Жюля Верна напрочь отсутствует то, что, кажется, должно присутствовать в любой театральной постановке: драматический конфликт. Все персонажи – прекрасные люди, есть только один мерзавец, Айртон, да и то он нужен лишь для того, чтобы усложнить поиск капитана Гранта. Герои романа (и инсценировки) борются с неизвестностью, природными катаклизмами, морской стихией. Людоеды из новозеландского племени маори – тоже природное препятствие, они поступают так, как им положено, их не переубедить и не цивилизовать; от них можно только спастись на вершине вулкана.
В своих лучших романах (всего их около семидесяти; в СССР в 1950-е годы вышло единственное в мире академическое собрание сочинений Жюля Верна, но пережили свое время не более десяти книг) Жюль Верн преследовал две цели. Дать любознательному читателю как можно больше полезных сведений о неведомых землях или смелых научно-технических гипотезах – и увлечь напряженным сюжетом. Во второй половине XIX века большая часть планеты оставалась неизведанной, а путешествия – опасными. Отсюда – фантастический успех этой литературы. Она была, как нынче принято говорить, массовой, рассчитанной на демократического читателя; современники Жюля Верна Мопассан и Флобер писали не в пример лучше, исследовали самые сокровенные уголки человеческой души и механизмы общества – но их тиражи были на порядок меньше.
Кстати – если уж сравнивать век нынешний и век минувший – читатель, увлеченный Жюлем Верном, намного симпатичнее читателя, без разбора глотающего сочинения Донцовой, Шиловой, Вильмонт и прочих.
Когда еще не было кинематографа
Сегодня сюжеты романов Жюля Верна – вотчина кино.
На экране приключения его героев выглядят не менее захватывающими. Их борьба с природой не менее драматична, чем может быть борьба с силами Зла. Пример: фильм Станислава Говорухина «В поисках капитана Гранта», в котором блистательно сыграл Жака Паганеля наш Лембит Ульфсак. Недавно один из российских телеканалов вновь показал этот фильм – и смотрится он не хуже, чем четверть века назад.
Но до того, как был изобретен кинематограф, инсценировки по Жюлю Верну шли в театрах.
В 1881 году феерию «Дети капитана Гранта» поставил в собственном московском театре «Эрмитаж» знаменитый антрепренер Михаил Лентовский. О Лентовском писали, что ему близки традиции площадного театра, где властвуют гулянья, лёгкость и тёплые семейные отношения; его мечта народный театр, идущий от традиций скоморошества, но на высоком современном духовном уровне.
Итак: яркое, захватывающее, слегка наивное зрелище с эффектными массовыми сценами и счастливым финалом.
Именно это можно сказать и о постановке Вахура Келлера. Она кажется попыткой моделировать театр, существовавший до того, как изобретение братьев Люмьер начало свое победное шествие.
Спасти, рискуя своими жизнями.
В романе можно найти нечто актуальное. И пропавший без вести капитан Гарри Грант, и решительно отправившийся на его поиски лорд Гленарван – шотландские патриоты; им трудно мириться с тем, что, по словам не менее горячего патриота Роберта Бернса:
Мы сталь английскую не раз
В сраженьях притупили,
Но золотом английским нас
На торжище купили.
Осенью в Шотландии пройдет референдум об отделении от Англии; но в спектакле эта линия не акцентируется. Пафос его в другом. В благородной готовности героев бросить все и отправиться на поиски терпящих бедствие, хотя шансы найти капитана Гранта по больше чем наполовину размытому морской водой посланию невелики, а опасности, подстерегающие экспедицию, несомненны.
Очень важна первая сцена спектакля. Гленарван (Анти Кобин), его жена леди Элен (Лее Трей), капитан Джон Манглс (Рихо Росберг) и майор МакНабс (Михкель Тикерпуу) за бокалом доброго вина празднуют первый выход «Дункана» в море. Пока что они кажутся легкомысленной компанией великосветских богачей, не слишком привлекательной и малость вульгарной.
Но как они преображаются, узнав о крушении корабля капитана Гранта и – еще разительнее – когда на сцене появляются дети капитана, маленький трогательный Роберт (Мяртен Мяннисте) и лиричная Мэри (Теэле Кальювеэ-О’Брок)! Герои спектакля верят в то, что жизнь человека – абсолютная ценность, что спасти терпящего бедствие – самый благородный поступок, который ты только можешь совершить за свою жизнь, и что на государство надеяться нечего, оно не станет тратить деньги на поиски каких-то рядовых граждан, действовать надо самим.
И некоторая одномерность героев определяется эстетикой спектакля. Гленарван (Кобин) – воплощенное благородство и некоторая аристократическая надменность, которая совершенно беспомощна в диалоге с хамоватым смотрителем Иденского порта. Элен (Трей) – для настоящей леди она, пожалуй, простовата, но ведь и в книге сказано, что Гленарван женился на девушке не из дворянской семьи. Зато отзывчива и добросердечна. МакНабс (Тикерпуу), ворчливый и прямолинейный, но отважный и сообразительный – ходячий анекдот про шотландцев. Капитана Джона (Росберг) несколько портит буйная прическа (неуместная на британском моряке) и то, что он, отдавая честь, забывает, что к пустой голове руку не прикладывают.
Паганель (Андрес Роозилехт) малость разочаровал. Зачем-то ему придан как бы французский акцент, который французскости не прибавляет, зато сильно убавляет дикцию, к тому же он совсем не похож на того Паганеля, которого написал Жюль Верн (и которого со стопроцентным попаданием в образ сыграл Ульфсак).
Песни, пляски и белая лошадь
Научно-познавательная линия романа сегодня на сцене невозможна. Поэтому авторы спектакля отрываются по полной, набивая спектакль под завязку плясовыми интермедиями в исполнении знойных латиноамериканок, робких индианок, непосредственных австралийских аборигенов и кровожадных маори. Комическим вставным номером стала встреча с комендантом крепости доном Мануэлем Ифарагерром и его 13 сыновьями. Нападение каторжников решено весело и условно: примерно так играли бы в героев Жюль Верна дети 10-12 лет.
Среди персонажей, встречающих героев в каждом порту, мелькает странный тип в поношенном сюртуке (словно с Певческого праздника) и пшеничного цвета шевелюре и усах. Это – Эстонец, которого можно встретить в любой гавани (Мартин Тикк), цитата из Хемингуэя (у старины Хэма, правда, было двое эстонцев, но здесь и так актеров недостает, большинству приходится играть по нескольку ролей). Айртон (Март Мююрисепп) – вполне зловещий тип, артист к своей роли относится серьезно, его главарь бандитов романтически мрачен и демоничен.
Но гвоздь программы – настоящая белая лошадь, на которой выезжает эффектный и декоративный индеец Талькав. (Карл Роберт Сааремяэ)
Спектакль настолько весел и играется в настолько быстром и мажорном темпе, что уходишь с него с чувством благодарности к театру, который показал, что может с юмором говорить об очень высоких материях и без излишней дидактики прославлять самоотверженность и благородство. А если говорить о критических отзывах... Да Жюль Верн переживет всех своих критиков! Хотя бы потому, что прочтя «Детей капитана Гранта» лет в 12, человек вновь вернется к ним уже в 80. А критики редко доживают до столь преклонного возраста: больно нервная профессия!