В августе («Postimees на русском языке», 14.08.2014) я опубликовала комментарий под заголовком «Таллиннцы недостойны музыки?». А поскольку отклики читателей показали, что вопрос фейс-контроля в развлекательных заведениях стоит достаточно остро, мы решили основательно разобраться в теме.
Коротко напомню историю, послужившую поводом для разбирательства. В теплый пятничный вечер мы с подругами решили провести время в Старом городе: погулять, сходить в кино, а потом – в караоке. Сразу скажу: мы не были «выпимши», вели себя адекватно, нам хотелось лишь попасть в бар и попеть. Однако внутрь караоке-бара «Джельсомино» нас так и не пустили. Вероятно потому, что наша компания была маленькой – три девушки, которые много не выпьют, разве что побалуются легкими коктейлями, значительно кассу не пополнив. Глупо давать им столик, правда?
Мы попытались поговорить с человеком, стоявшим на входе (тогда мы приняли его за охранника). Его лицо было похоже на кирпич – лишенное улыбки и каких-либо эмоций. Он долго отмалчивался, а потом выдавил из себя, что по правилам заведения не обязан отвечать на наши вопросы. Оставшихся за порогом было много. При нас не пустили даже тех, у кого был забронирован столик. Складывается впечатление, что увеселительные места по пятницам и субботам могут посещать лишь пьяные туристы: они и заказ большой сделают, и на чай дадут.
Разумеется, бары и кафе имеют право устанавливать свои правила. Однако оставленному за дверями клиенту было бы неплохо иметь возможность с ними ознакомиться и узнать, кому предъявлять претензии в случае, если приговор сотрудника, осуществляющего фейс-контроль на входе, или сами правила покажутся ему несправедливыми или незаконными.
Информацией не владею
Информация на сайте ресторана, бара и караоке «Джельсомино» вызывает вопросы с первого же пункта. «В караоке есть FACE контроль, который имеет право без объяснения причины запретить посещение клуба» (cохраняем орфографию оригинала, чтобы не погрешить против буквы закона, пусть даже это внутренний закон караоке-бара). Единственное пояснение (если не считать, конечно, пояснением фразу о том, что «Посещение караоке-клуба GELSOMINO – это признак хорошего вкуса») – в заведение нельзя приходить со своими напитками.
За разъяснениями, как именно администрация клуба определяет вкус клиента, мы обратились к администрации «Джельсомино». Хотя заведение это скорее ночное, нас долго кормили завтраками, обещая, что ответят через пару дней, в понедельник и т.д. Наконец, пришел ответ, состоящий из двух предложений: «Вопросы составлены неточно. У нас нет охранников, у нас администратор». Видимо, это означало, что фейс-контролем на входе занимается представитель администрации. Тем не менее, на суть наших вопросов это обстоятельство никак не влияло. Пришлось звонить вновь.
Наконец, нам удалось устно пообщаться с администратором Кариной, которая отказалась называть свою фамилию. Ответы девушки сводились к следующему: «такой информацией я не владею» и «вашу компанию не пустили, скорее всего, просто из-за отсутствия свободных мест». Мы обратили внимание Карины на тот факт, что раз она является администратором, а значит тоже должна встречать гостей на входе, то не владеть информацией о правилах фейс-контроля никак не может. Не помогло. Когда я напомнила про компанию, которую не впустили, несмотря на забронированный столик, Карина туманно ответила: «Вполне возможно, что бронирование столика было в позднее время, в два часа ночи, в это время мы не бронируем».
Треники и кеды вне закона
К счастью, большинство увеселительных заведений либо точнее пишет на своем сайте, что они подразумевают под фейс-контролем, либо объясняет клиенту на входе, почему его не могут впустить.
Например, в ресторан и караоке-клуб «Лайф», который находится по соседству с «Джельсомино», не допускаются люди в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, а также неопрятно выглядящие клиенты. Указано и то, что категорически запрещается приходить в верхней и спортивной одежде, приносить и употреблять свои напитки, приходить с животными, также после 22.00 на территории зала караоке запрещено находиться детям до 14 лет. Тем не менее, администрация «Лайф» также оставляет за собой право иногда давать клиентам от ворот поворот, не вдаваясь в подробности.
В ночном клубе «Театр» правила фейс-контроля расписаны очень понятно и подробно. Вход с 21 года, внешний вид посетителя должен быть корректным (дресс-код smart casual). Работники ночного клуба имеют право не пускать или не обслуживать тех клиентов, которые находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, а также тех, чей внешний вид или поведение не вписываются в стиль ночного клуба. Приносить алкоголь и опасные для жизни предметы строго запрещается.
Ночной клуб Parlament тоже довольно подробно расписывает внутренние правила. Вход с 18 лет, работники и охранники этого заведения имеют право проверить документы у посетителей. Вход в спортивной одежде и обуви запрещен. Казалось бы, все справедливо, однако от завзятых модников приходилось слышать жалобы на то, что администрация клубов не в курсе того обстоятельства, что в наше время модельеры советуют носить спортивную обувь вместе с вечерним туалетом, а часто и вполне выходной вариант обуви «маскируется» под кеды.
Фейс-контроль или дискриминация?
Поговорив с начальником отдела потребительской политики и связям с общественностью Департамента защиты прав потребителей Ханной Турецки-Тоомик, мы узнали, что любое частное заведение, будь то клуб, ресторан или магазин, имеет право диктовать клиентам свои условия, однако при этом администрация заведений не должна забывать о принципах равноправия.
Очевидно, это означает, что зафиксированный в законе запрет на дискриминацию по половому, возрастному, национальному, религиозному или иному подобному признаку должен соблюдаться и частными фирмами. А поэтому, если у вас есть основания утверждать, что вас не пустили в ночной клуб потому, что вы, например, слишком стары или приехали развлекаться в инвалидном кресле, и вы можете обосновать свою точку зрения, то можете смело обращаться с жалобой к уполномоченному по равноправию или, если принципы вам дороже времени и денег, в суд.