Все-таки агрессивное лобби в Рийгикогу продавило Закон о сожительстве. Принятый с минимальным перевесом (40 «за» при 38 «против»), отныне этот документ будет регулировать отношения между парами – как разно-, так и однополыми, находящимися в матримониальных, но по разным причинам не зарегистрированных отношениях.
На самом деле значение закона гораздо шире, чем просто регуляция каких бы то ни было отношений. Его принятие и все сопутствовавшие этому события стали для эстонского общества своеобразным индикатором, экспериментом с непонятным итогом; экзаменом, в котором неизвестно при каком результате его следует считать сданным.
Прежде всего поражает, с какой легкостью народные избранники, отказавшись вынести обсуждение этого законопроекта на референдум, демонстративно проигнорировали мнение того самого народа, который их избрал и слугами которого они по определению являются. И даже не мнение как таковое, а саму возможность дать народу это мнение высказать.
Далее: при всей массированной артподготовке со стороны инициаторов законопроекта, с детальнейшей аргументацией жизненной необходимости его принятия, остается непонятным, а зачем, собственно, он был нужен?! Если речь идет о разнополых парах с традиционной сексуальной ориентацией, то чем в принципе заключение договора о совместном проживании отличается от обычного бракосочетания? Ведь, как правило, не регистрируют свой брак официально пары, которые не хотят связывать себя какими бы то ни было формальными, документированными взаимными обязательствами.
Но договор, заключаемый по новому закону, такие обязательства, в том числе и материально-финансовые, предусматривает. Да и вообще, он формализует семейные связи, то есть для «дорожащих свободой» сожителей, как говорится, что в лоб, что по лбу… К тому же чисто имущественные отношения можно отдельно упорядочить в рамках уже существующего Закона о вещном праве, так что и в этом смысле специального законодательного акта не требуется.
И невольно напрашивается вывод, что вся процедура была затеяна единственно ради чьего-то желания узаконить взаимоотношения гомосексуальных пар. Все остальное – просто гарнир к основному блюду.
Само по себе подобное желание, вообще-то, объяснимо. В конце концов, любой человек имеет право распорядиться своим туловищем так, как ему нравится – если это не ущемляет интересов какого-нибудь другого человека или группы лиц, а тем более – если с этими интересами совпадает. Проще говоря, хотят два человека соединиться – их дело, а уж разнополые они или одного пола, особого значения не имеет. Да, для нашего общества это, скажем мягко, в новинку, ну так нам за последние двадцать лет ко многому заново привыкать пришлось – и ничего, сдюжили…
Так что в принципе ничего экстраординарного не произошло. Если отвлечься от страстей, кипевших (да и продолжающих булькать) вокруг этого закона, то сам по себе факт его принятия – дело настолько рутинное, что тут и говорить не о чем. Но, может быть, именно это соображение и является наиболее обидным для сторонников однополых браков?
Похоже, это и есть одна из главных фишек, без которых весь перформанс был бы хоть и полезным (для самих гомосексуалистов), но пресным, как бифштекс из хлореллы, предлагаемый в пищу астронавтам, отправляющимся исследовать глубокий космос.
Отсюда и патетика выступлений в защиту однополых браков, излишняя театральщина, чрезмерно эффектные позы отдельных действующих лиц. И мощный заключительно-обличительный аккорд в адрес фонда «В защиту семьи и традиции», возглавляемого Варро Вооглайдом, активисты которого посмели выступить с пикетами и публичными протестами против принятия закона. Оказывается, этот фонд, под эгидой Всемирного конгресса семей, является не чем иным, как послушным орудием злокозненного Кремля (sic!). То есть – приехали!
Удивительна и сверхскоростная реакция Кадриорга: не успела остыть вышедшая из принтера бумага с отпечатанным текстом принятого закона, как президент Эстонской Республики тут же огласил его.
Странные ассоциации возникают при этом. Эстония традиционно стремится во что бы то ни стало быть в первых рядах послушных ребят. Эстония первой (и единственной!) из оккупированных республик СССР в декабре 1941 года рапортовала Берлину об установлении режима «judenfrei». Первой в послевоенном СССР она рапортовала о внедрении системы бригадного подряда и других новаций в общереспубликанском масштабе, которые потом пришлось без лишней помпы сворачивать. Первой на постсоветском пространстве Эстония вступила в НАТО и первой перешла на евро – каждый раз ценой жесткой бюджетной экономии за счет кошелька рядового налогоплательщика. Теперь первой вступила в международный гей-клуб…
За заслуги по части НАТО и евро Андус Ансип удостоен поста вице-президента Еврокомиссии. А чем Таави Рыйвас хуже? Правда, времени у него для крупномасштабных свершений мало, но можно компенсировать цейтнот одним, зато очень эффектным шагом.
И последняя аналогия: вся парламентская процедура обсуждения законопроекта, ее итоги при минимальном перевесе сторонников (а главное – детальное знакомство со списком депутатов, по той или иной причине не участвовавших в голосовании) больше всего напоминают договорной матч, результаты которого предопределены задолго до его начала.
Слава богу, мы дожили до такого состояния, когда слова «гомосексуализм», «гей», «трансвестит», «лесбиянка» утратили ругательную окраску и употребляются как обычные имена нарицательные. Но почему-то все чаще вспоминается анекдот, рассказанный недавно Жванецким. «В советское время за это сажали. Потом это перестали запрещать. Сегодня это кое-где очень приветствуется. Пора куда-то сваливать, пока это не сделалось обязательным».