Французский город Гавр сплошь застроен типовыми зданиями, как две капли воды похожими на наши хрущевки. Да и брежневки там тоже встречаются.
Хрущевки с берегов Ла-Манша
19 октября 2014, 17:01
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Пусть французские филологи подскажут, есть ли еще во Франции город, который называют уважительно, с артиклем «le» – Lе Havre. Даже столица не удостоена такой чести. Lе Havre переводится как «гавань», и если французу скажешь, что был в Havre, тебя переспросят: «Вы имеете в виду Lе Havre?» Увидеть, каким был Гавр несколько столетий назад, сейчас не представляется возможным: бывший до Второй мировой войны красивым старинным городом, он был полностью уничтожен бомбежкой. Cовсем как наша Нарва.
После войны его начали восстанавливать. В результате облик города изменился кардинально, и сегодня Гавр считается самым нефранцузским городом Франции, хотя в 2005 году он был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО и назван исключительным примером архитектуры и городского планирования в послевоенное время. Во всяком случае, будучи проездом в нормандских краях, заехать в него, а не проехать мимо вполне можно.
Город-немузей
Москвичам кажется, будто улицы Гавра точь-в-точь – московские спальные районы, а я увидела там кварталы, очень похожие на наши Ласнамяэ и Ыйсмяэ. У каждого, впрочем, свой Гавр. Скажем за это спасибо автору проекта восстановления – архитектору Огюсту Перре. Когда Перре было 15 лет, в Париже строили Эйфелеву башню и, видимо, будущий архитектор имел возможность наблюдать за новыми тенденциями в архитектуре. Однако, принявшись в зрелом возрасте за восстановление кварталов Гавра, он придумал удивительно однообразные строения. Среди светло-серых домов, похожих как близнецы-братья, высятся два светло-серых же гиганта. Ратуша интересной не показалась, а вот церковь...
Собор Cвятого Иосифа – Сен-Жозеф больше похож на небоскреб нью-йоркского Манхэттена, чем на культовое европейское сооружение. Перре посвятил проект жертвам Второй мировой войны. Здание в самом деле поражает – величественная, полая внутри восьмиугольная башня высотой 110 метров. В ее стенах расположены 6500 цветных окошек, через которые в церковь проникает солнечный свет. И видно ее отовсюду, поэтому назначать свидание у церкви можно даже приезжим – ни с чем не перепутаешь.
К любопытным зданиям Гавра можно отнести и культурный центр «Вулкан», который, как ему и положено по названию, напоминает стилизованный кратер. Правда, жители задумку знаменитого бразильского архитектора Оскара Нимейера, приложившего руку к проекту, особо не оценили, обозвав это сооружение коробкой из-под йогурта.
Музей Мальро внешне впечатления не производит: тоже современное, тоже серое, распластанное по горизонтали здание находится рядом с пассажирским портом. Но музей располагает второй после парижского музея д’Орсэ по значимости коллекцией полотен импрессионистов. Среди жемчужин собрания – полотна Моне, Ренуара и Писсарро, имеются также картины фовистов и кубистов. Ну вот, пожалуй, и все гаврские достопримечательности.
Кому – жилье, кому – счастье
Существует несколько легенд, якобы проливающих свет на происхождение малометражной квартирки с тесными комнатками, крошечной кухней и низкими потолками. В честь инициатора их типового строительства народ прозвал их хрущевками. По одной – за основу хрущевок был взят проект, разработанный в нацистской Германии для оккупированных территорий: в таких домах должны были жить недочеловеки. По другой – это французский проект, рассчитанный на эксплуатацию в относительно теплом южноевропейском климате, но и в этом случае в подобных постройках планировалось разместить рабочих из стран Северной Африки.
По третьей – посетив Гавр, застроенный подобными домами, возведенными для того, чтобы вновь заселить город, уничтоженный бомбардировкой, Никита Сергеевич вознамерился с помощью этого проекта переселить советских людей из бараков и коммуналок в отдельные квартиры. Какая версия правильнее, не знаю. Пусть легенды останутся легендами.
Во всяком случае специалисты по истории советской архитектуры утверждают, что на деле от изначального французского проекта и следа не осталось. Ближе всего к нему – какое счастье! – оказались наши мустамяэские панельные дома. Хотя в Гавре можно найти и двойников ыйсмяэских пятиэтажек.
Сидр, сыр и цены
Мне повезло оказаться в Гавре в воскресенье. И бойкий шумный базарный день несколько скрасил впечатление от серой застройки. На крытом рынке и, главное, вокруг шумел настоящий французский marché. Продавали обувь и оливки, черешню и кастрюли, сидр и сыр.
Сидр в Нормандии и по сей день готовят по старинке: с помощью ручных прессов и перегонных аппаратов и разливают в стеклянные бутылки, похожие на бутылки для шампанского. Мутноватый и сладковатый напиток бывает самой разной крепости: от практически детского безалкогольного компота до жидкости крепче водки, хотя такой сидр нужно еще поискать. Мы, по крайней мере, его не встретили.
Сидры готовят не только из яблок, хотя в большинстве случаев именно из них, но также из груш. Будете в Нормандии, покупайте сидр не в продуктовых супермаркетах, а в маленьких магазинчиках, где можно найти очень мутные и очень ароматные напитки. И еще один совет: сидр дешевле четырех евро за бутылку – это не сидр.
Из нормандских яблок производят и водку – кальвадос. Гаврские сыры делают в основном из коровьего молока. Они свежи, легки и имеют приятный сливочный вкус. В блинных, которые по-французски называются creperie, можно заказать классическое нормандское трио: блин – сыр – сидр. Начинок для блинов при этом – великое множество.
На рынке в Гавре удивила одна очередь – за гриль-гриль. Пахло от этого «курятника» изумительно, у нас началось обильное слюноотделение, которое мгновенно прекратилось от взгляда на ценник: ароматная и румяная толстенькая пулярка стоила 12,80 евро. За килограмм.
Взлетаем в Онфлёр
Но, пожалуй, главная гаврская достопримечательность находится за пределами города. Это – знаменитый мост «Нормандия», спроектированный Мишелем Вирложо. Он пересекает устье Сены между Гавром и Онфлёром.
Сначала долго едешь по эстакаде, ведь общая длина сооружения – 2350 метров. По длине основного пролета в 2013 году мост занимал 6-е место в мире. Конструкция буквально взмывает вверх, и начинается невообразимый полет над Сеной. Не знаешь, в какую сторону смотреть: прямо, где мелькают ванты и изгибается полотно моста, или по сторонам, где широко разливается Сена и видны оба берега.
Говорят, что мост придумали в том числе и для привлечения в регион туристов, которым в домостовой период приходилось, добираясь до Онфлёра, преодолевать лишние 40 километров. Экономика тоже выиграла: сообщение с Великобританией и юго-западной Испанией значительно упростилось.
Между прочим, изображение моста «Нормандия» украшает банкноту номиналом 500 евро. А про Онфлёр, куда мы плавно спускаемся с моста, как-нибудь в другой раз.