Русские СМИ на брюссельские деньги

Яна Тоом на своем рабочем месте – в зале заседаний Европарламента в Брюсселе. Фото: Сергей Степанов

В начале ноября по приглашению депутата Европарламента Яны Тоом русские журналисты Эстонии отправились в Брюссель, чтобы ознакомиться с работой Европарламента, а также обсудить возможности поддержки русскоязычных СМИ со стороны Европы.

Яна Тоом встречала журналистов у одного из входов в Европарламент, брюссельский комплекс которого представляет собой самостоятельный город, где есть кафе, магазины, банки, химчистки и даже фитнес-центр. Заблудиться в этом лабиринте из коридоров, комнат и лифтов проще простого.

«Первое время я постоянно опаздывала на совещания. Элементарно не могла найти нужное помещение. Это сложно», – признается Тоом.

Трудности  перевода

Сегодня в Евросоюзе, в который  входят 28 стран, статус официальных имеют 24 языка. На сессиях Европарламента синхронный перевод осуществляется на все эти языки. Но так как найти полиглотов не так уж и легко, перевод в Европарламенте происходит по ступенчатой системе: с одного языка на другой, а потом уже с переведенного варианта на третий и т.д. Яна Тоом в основном пользуется английским языком.

«Сначала я слушала эстонский перевод, но он очень сильно опаздывает. Там такая цепочка, что когда идет голосование и наш переводчик говорит „Nüüd hääletame“, то зачастую все уже давно проголосовали и голосуют за следующий пункт. А если ты не проголосовал определенное количество раз, то с тебя снимают деньги. И это, в конце концов, начинает бить не только по работе, но и по карману. Иногда есть искушение выступить на эстонском языке. Английский у меня приличный, но, конечно, эстонский и русский лучше. Если есть какая-то чувствительная тема, то хочется выразить себя более полно, но я понимаю, что может случиться с переводом. В случае экспромта переводчики просто не успеют по этой цепочке и получатся рожки да ножки», – рассказывает она.

Об этом во время экскурсии по Европарламенту говорил и гид. По его словам, особенно забавно наблюдать, когда кто-нибудь из евродепутатов решает пошутить во время своего выступления. Сначала смеются те, на чьем языке прозвучала шутка, затем гогочут дождавшиеся перевода, а после них – депутаты, дождавшиеся перевода с перевода. А некоторые так и остаются сидеть с задумчивыми лицами, так как их переводчику шутка оказалась не зубам. Надо ли говорить, что это наблюдение вызвало оживление среди прибывших в Брюссель акул пера? Многие с нескрываемым удовольствием принялись рассуждать, в какую очередь шутки доходят до эстонцев. И доходят ли вообще...

С коллегами можно говорить

Яна Тоом является членом фракции АЛДЕ (Альянс либералов и демократов за Европу), чем весьма довольна, так как, по ее словам, если ты выражаешь несогласие с общепринятым мнением, на тебя никто не давит. Люди готовы слушать и обсуждать:

«Когда я сюда пришла, то мне говорили, что АЛДЕ – это самая русофобская фракция. Предлагали перейти к социал-демократам, к зеленым, куда-то еще... Я решила немного подождать, ведь перейти всегда успею. Сейчас я уходить никуда не хочу, потому что с коллегами можно разговаривать. Просто имеющие иную позицию люди на эти темы с ними не говорили».  В первую очередь Яна имеет в виду конфликт между Россией и Украиной, гуманитарную помощь беженцам, санкции.

Она привела простой пример: когда во фракции АЛДЕ обсуждалась гуманитарная ситуация на Украине, один из прибалтийских коллег заявил, что был во Львове и там все прекрасно. «Но нельзя сравнивать Львов и Донецк», – парировала Тоом. Сперва оппонент не отреагировал на эти слова, узрев в них красную пропаганду, но уже через неделю пришел с извинениями, так как съездил в Красноармейск и своими глазами увидел, что там происходит.

«Когда с ними говоришь, то ситуация меняется. Просто раньше этого никто не делал. То, что во фракции произошло такое разделение, достаточно объяснимо: есть молодые члены ЕС, которые являются  „экспертами по России” в силу своего негативного опыта. И никто с ними не спорит, потому что действительно литовцы, эстонцы, латыши, поляки знают о России больше, чем французы или немцы. У этих „экспертов” позиция очень понятная, поэтому такой крен происходит. Но работать можно, и я настроена оптимистично», – заверяет Тоом.

По ее оценке, европейский подход к работе отличается от эстонского: «Здесь люди с более широким кругозором и все намного менее политизировано. После Рийгикогу, когда ты понимаешь, что приходишь на любое заседание и все уже решено где-то там и ты со своими аргументами можешь биться головой об стенку, здесь все по-другому. Если у тебя есть какой-то аргумент, всегда стараются найти компромисс, чтобы учесть все интересы. Тупого упрямства нет. Это хорошо. Хотя все бюрократизировано и движется безумно медленно».

Украинская тема всегда на слуху

По словам Яны Тоом, украинская тема возникает в Европарламенте постоянно и во всевозможных контекстах: «Если смотреть рейтинг активности евродепутатов на заседаниях, то Тунне Келам будет номером один из Эстонии. Почему? Потому что он входит в комитет по международным делам, а это самое „говорливое” место. В этом комитете высказываются позиции, пишутся резолюции. То есть они, по-моему, заняты этим 40 процентов всего времени. А в принципе украинская тема всегда на слуху. Затишье было лишь перед выборами на Украине».

«Отношение к санкциям разное. В основном, конечно, все за санкции. Но в кулуарах  сейчас больше спорят, отменять их или нет. Об ужесточении речи нет. Также сетуют о „Мистралях“. Идея была такая, что нужно Франции компенсировать убыток за отказ от продажи „Мистралей“ России. По-моему, это логика странная. Потому что, если где-то есть лишние деньги, то давайте лучше поможем Украине», – удивляется Тоом.

Какова конечная цель санкций? «Официальная риторика такова: мы не хотим допустить войны в Европе, передела границ, многочисленных нарушений прав человека и т.д. То есть, хотят поставить агрессора на место», – объясняет евродепутат.

Журналисты за круглым столом

Завершалась поездка журналистов в Брюссель семинаром, на котором обсуждалось будущее русскоязычных СМИ Эстонии. Идея семинара родилась неслучайно.

«Здесь под ногами лежит много денег на разные проекты. Некоторые из них имеют смысл, а некоторые не очень. Среди прочего я являюсь членом комитета по культуре. В этом году нам предложили внести поправки в бюджет комитета по культуре, но мы не смогли ничего сделать, так как все происходило в июле. К тому времени я работала в Европарламенте всего четыре-пять дней. Понимания, как это вообще происходит, не было никакого. В Эстонии ведутся дебаты по поводу информационного поля, нехватки телеканалов, газет и прочего, но все время нет денег. Вот мы и подумали, что если нам удастся сформулировать, что мы хотим, и какого рода проекты это могут быть, то, может быть, в следующем году во время поправок к бюджету деньги мимо не пробегут», – выразила надежду Тоом.

Надо признаться, что споры были жаркими. Собравшимся долго не удавалось договориться. Высказывались предложения о создании нового теле- или радиоканала, о развитии и поддержке уже имеющихся русскоязычных СМИ, об обмене опытом и повышении квалификации специалистов посредством прохождения стажировки. Итогом обсуждения стала мысль о том, что право на реализацию имел бы комплексный проект, подразумевающий мультимедийность – то есть использование всего имеющегося на сегодняшний день потенциала, подготовку кадров и возможность ротации журналистов.

На осмысление пойдет какое-то время, но покидали стены Европарламента журналисты с надеждой, что уже в скором будущем наш читатель, слушатель и зритель получат новый и интересный медиапродукт европейского качества.

***

Если у вас также есть идеи относительно развития русскоязычных СМИ Эстонии с помощью европейских средств, то вы можете поделиться ими, отправив письмо на адрес электронной почты [e-mail]. Нам интересно, какие проблемы, на ваш взгляд, существуют на сегодняшний день у местных русскоязычных СМИ? Какой новый медиапродукт привлек бы ваше внимание? Какие темы нужно чаще поднимать на радио, телевидении, на  информационных порталах и страницах газет?