Журналист, телеведущая и автор нескольких книг Виктория Ладынская, взбудоражившая общественность своим решением вступить в Союз Отечества и Res Publica (IRL) и баллотироваться на предстоящих выборах в Рийгикогу, объяснила «ДД» причины предпринятого ею шага и поделилась своими планами и ожиданиями.
С Викторией мы беседуем в кафе Дома телевидения. К ней периодически подходят бывшие коллеги – поздравить, пожелать успеха, перекинуться парой слов, просто поздороваться. На вопросы моя собеседница отвечает подробно и обстоятельно, стараясь ничего не упустить.
– Новость о том, что вы решили вступить в IRL, для многих стала неожиданностью. Это произошло как-то внезапно.
– Внезапно и для меня самой. Потому что я не собиралась вообще в политику, скорее она дошла до меня – я почувствовала желание определенной политической силы понять русскоязычную аудиторию. Может быть, это прозвучит наивно, но мне показалось, что от меня в этом случае может быть польза. И для меня было принципиально, что в ходе обсуждения каких-то вопросов у меня была возможность оставаться при своем мнении.
Еще недавно я была уверена, что продолжу заниматься журналистикой: пока не начали происходить политические события последних недель, которые мне совсем не понравились. Например, неожиданные изменения, связанные с новыми назначениями министров, и первые предвыборные лозунги, из которых стало ясно, что некоторые политики снова попытаются сыграть на национальной теме. Я не хочу, чтобы такое происходило. Если у меня есть хоть малейшая возможность предотвратить это, разъяснить позицию тех людей, о которых я писала, с которыми работала или которые мне близки просто потому, что у нас единый язык общения, я с удовольствием ею воспользуюсь. Я иду в политику не потому, что я политтехнолог и уже все просчитала. И не с мыслью, что что-то получу.
Конкретная предвыборная программа
– Если вы разойдетесь во взглядах с партией в чем-то принципиальном, что станете делать?
– Мы обсудили этот вопрос. Я отдаю себе отчет в том, что многие взгляды IRL представлены русскоязычной аудитории так, что отношение к партии тяжело будет поменять. Да и нужно ли? Эта партия совсем не видела своих потенциальных русскоязычных избирателей и не работала с ними. И поэтому какие-то положения партии либо вообще не попадали в русскоязычное медиапространство, либо попадали в виде выдержек, броских фраз, часто несколько искаженными.
И сегодня IRL имеет тот имидж, который имеет. Иной раз не очень заслуженно. Потому что, например, консервативное мышление, понятие традиционной семьи для русскоязычного избирателя, может быть, даже важнее, чем для эстонцев. Кроме того, предвыборная программа, с которой «отечественники» вышли, очень конкретная, например, в ней есть пункт об освобождении от налога людей с низкими доходами. Мне это показалось очень практичным, это не рассуждения: «мы за толерантность» или «твердо и уверенно идем вперед быстрым шагом».
Когда речь зашла о возможных разногласиях, мы решили, что будем их обсуждать, и у каждого есть право говорить то, что он думает на самом деле. Я вступаю в партию не для того, чтобы молчать – у меня не тот характер, и члены партии IRL об этом тоже знают. Другое дело – доверие. Когда человек говорит, что он с чем-то не согласен, это не значит, что он нелоялен. Это значит, что он хочет добиться лучшего результата. Я знаю, что могла и хотела бы сделать для Эстонии хорошего, но вместе с тем я не забываю, что у меня российские корни.
– Вступая в партию, человек неизбежно начинает ассоциироваться с ней, нести коллективную ответственность за взгляды, которые высказывают разные ее члены.
– Вообще это проблема любой политической силы. Делая этот выбор, я отлично понимала, что, в какую партию ты ни вступишь, всегда будет некое чувство коллегиальности с одной стороны, а с другой – несовпадение по некоторым позициям. Для меня всегда была принципиальна честность: как вижу, так и говорю. Я сразу сказала, что торговать своими взглядами действительно не намерена, о чем и написала в своем заявлении. Какие-то сложные моменты в любом случае возникнут, но тогда и будем смотреть.
Сейчас я не готова отказываться от тех соображений, которые я высказывала, в том числе и в относительно критические для эстонского общества времена. И точно так же я не готова нести ответственность за все предыдущие высказывания партии, которые звучали на протяжении многих лет. Я прихожу сейчас к тем людям, которые на данный момент находятся в этой партии и с теми взглядами, которые они имеют.
Крепкий орешек
– Как вы относитесь к негативной реакции некоторой части русскоязычного населения на ваше решение? Что бы вы ответили тем, кто вас осуждает?
– Я понимаю, что из всех орешков, которые были в корзинке, я выбрала самый твердый (смеется). И это, опять же, говорит о том, что я принимала решение не с точки зрения политтехнологий. Русская аудитория может отнестись к моему поступку с недоверием. Эстонская – с еще большим, удивленно вскинув брови: «Да она же во время «бронзовых» событий заявляла, что Бронзовый солдат – это часть ее идентитета!»
Я ожидала этой неоднозначной реакции с обеих сторон. И понимала, что будет риск и неприятные комментарии. Но я не конформистка и привыкла высказывать то, что думаю. У меня на данный момент все прекрасно: хорошее рабочее место, все в порядке с личной жизнью, аудитория, которая воспринимает то, что я привыкла ей писать. И вообще, я не закончила книгу, над которой могла бы сейчас спокойно работать вместо того, чтобы заниматься какими-то политическими делами (улыбается). Но мне показалось, повторюсь, что я могу быть полезной. В конечном итоге все решит избиратель.
– Как вы считаете, не отпугнет ли ваша партийная принадлежность тех, кто мог бы проголосовать за вас, если бы вы…
– …были в другой партии. Я иду в политику со своим багажом. Это те книжки, которые я написала, предварительно изучив определенный материал, те статьи, которые я публиковала в Eesti Ekspress. Это всегда было от души. И сейчас я сделала этот выбор, потому что почувствовала движение души. Мне захотелось, чтобы одна часть аудитории услышала то, что наболело у другой, а другая – поняла, почему первая была настолько консервативна в своих воззрениях. Если получится построить мостик в этом самом сложном месте… А я отлично понимаю, что оно самое сложное. И те партии, которые сейчас будут пытаться снова поставить нас на баррикады, могут сыграть, в том числе, и против меня.
– Вас пригласили вступить в IRL, или это была ваша инициатива?
– Собственная политическая инициатива у меня была нулевая. Когда в первый раз мне сделали такое предложение, я вскинула брови и сказала: «Да вы что, мне это чуждо, я привыкла вас критиковать». Просто в какой-то момент начинаешь задумываться о том, какой процент твоей критики доходит до тех, на кого она направлена. Ну, вышла статья – и вышла, прозвучала критика – и прозвучала.
Отлучение от журналистики
– То есть вас несколько раз приглашали вступить в IRL?
– Да, не единожды.
– И в другие партии, наверное, тоже?
– Я не буду рассказывать о том, приглашали меня другие или нет. В данном случае я принимала ответственное решение очень осознанно. И несколько ломала себя в том смысле, что понимала: мне придется отказаться от журналистики. У меня есть совершенно четкое представление о том, что журналист должен быть объективным, независимым. Поэтому я в первую очередь пришла к главному редактору и сказала, что вступаю в партию и ухожу из издания. До первого декабря у меня продолжается трудовой договор, выйдет еще несколько материалов, которые были в процессе подготовки, но они не касаются политических тем. И когда истечет срок договора, я на некоторое время буду вообще отлучена от издания.
– Вы сказали, что если ваши взгляды на выборах не получат поддержки, вы рассматриваете возможность вернуться к своему прежнему роду занятий. Речь идет о журналистике?
– Я так не думаю, потому что я теперь уже связана с определенным политическим движением. Скорее, это будут творческие проекты. Если вдруг я не окажусь востребованной в политике, я спокойно завернусь в свой плед и начну писать тексты, которые не будут связаны с каким-то конкретным изданием, например. Для меня политика и выборы – это не спасательный круг, за который можно уцепиться, и все у тебя будет отлично. Как теперь уже бывший журналист я отлично понимаю, что депутаты – это слуги народа. Когда я сегодня выступаю с какими-то заявлениями, я отлично понимаю, что это будет невероятная ответственность, груз которой будет ощущаться ежедневно. Поэтому если на выборах мне скажут да, я пойду работать в парламент, а если скажут нет, то, может быть, это не самый плохой вариант.