Калле Муули: последний шанс нажать на тормоза

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Калле Муули.
Калле Муули. Фото: Peeter Langovits

Царящий сейчас застой уже отрицательно сказывается на экономике и миграции, но если Партия реформ сумеет еще пару раз превратить деньги в голоса на выборах и голоса в деньги, то начнет угрожать самой демократии, считает журналист Калле Муули.

У Партии реформ, только что справившей свое 20-летие, славное прошлое. И хотя она самая молодая из представленных в парламенте партий, у власти находится дольше, чем какая-либо другая: в общей сложности 16 лет, из них 15 – подряд.

Еще до того как сплотиться в единую партию, реформисты обращали на себя внимание смелыми начинаниями. Нынешний почетный председатель партии Сийм Каллас не побоялся, будучи главой Центробанка, провести летом 1992 года денежную реформу, в успех которой за пределами Эстонии почти никто не верил. Вальве Кирсипуу и Хейки Краних, будущие основатели Партии реформ, подготовили в 1993 году радикальную налоговую реформу. Единая ставка подоходного налога, введенная в Эстонии их усилиями, в то время была уникальной в мировой практике.

Десятки международных консультантов увещевали правительство: не торопитесь, не переворачивайте все с ног на голову, экономика не переживет столь решительные реформы, вы сломаете себе шею! Но их не послушались. Никто не боялся рисковать своей политической карьерой или популярностью партии, когда на чаше весов стояло быст­рое развитие страны. Политика была страстью, а не источником заработка.

Не менее рискованными были инициативы Партии реформ и в первые годы нынешнего столетия: упразднение подоходного налога с предприятий с 1 января 2000 года, введение родительской зарплаты с 1 января 2000 года. Эти смелые решения были приняты не ради рейтинга, а ради процветания страны – чтобы экономика росла быстрее и больше рождалось детей.

Правда, это не принесло партии горячей народной любви. В то время Партия реформ занимала в Рийгикогу третье место по численности, а в стране и вовсе была на пятом месте.

Новые ветры задули десять лет назад, когда вместе с Калласом из политики ушли многие именитые основатели партии. При новом председателе партии Андрусе Ансипе вперед выдвинулась молодежь прямо со школьной скамьи. Это было поколение политических бройлеров, профессиональных политиков. У них в отличие от предшественников не было другого будущего, кроме политики и власти, к которой они прилепились.

Еще более знаменательным стало решение образованной после выборов 2003 года коалиции выплачивать партиям из госбюджета дотацию в три раза больше прежней и увязать ее размер с количеством мест в парламенте. Это вывернуло политику наизнанку. Теперь от результатов выборов зависел бюджет партии в следующие четыре года, зарплаты партийных функционеров и возможность вновь прийти к власти на следующих выборах. Политика стала средством зарабатывания денег для партии. Образовался замкнутый круг: чем лучше результат на выборах, тем больше денег, и чем больше денег, тем еще лучше результат на выборах.

Выборы 2007 года стали последними, когда Партия реформ давала громкие обещания. По большому счету это были шальные обещания. С учетом нового порядка финансирования партий было очевидно, что победитель получит все, и поэтому нужна была победа любой ценой. До этого Партия реформ никогда не ставила на пенсионеров, но теперь им обещали за четыре года увеличить пенсии в два раза. В довершение всего было обещано, что в течение 15 лет Эстония войдет в число пяти самых богатых стран Европы.

Если до сих пор Партия реформ четко выполняла свои обещания, то посулы 2007 года остались и останутся невыполненными. Для того чтобы войти в число самых богатых европейских стран, нужен был новый импульс развития. Следовало бы провести целый ряд реформ: налоговую, здравоохранения, административную или в широком плане государственную и т.д. Но правительство словно парализовало, ведь любое резкое движение может угрожать результату на выборах и, следовательно, партийному кошельку. Поэтому делается только то, что помогает оставаться у власти.

Если мы хотим что-то изменить, нужна ротация премьер-министров, нужно менять порядок финансирования партий. Сейчас застой отрицательно сказывается на экономике и миграции, но если Партия реформ сумеет еще пару раз превратить деньги в голоса на выборах и голоса в деньги, это начнет угрожать демократии.

Уже сейчас мы все чаще становимся свидетелями того, что в стране действует телефонное право и публичные дела решают какие-то темные силы. Вдруг, без всякого конкурса, исполняющим обязанности главного редактора газеты о вопросах культуры Sirp становится писатель Каур Кендер, тесно связанный с Партией реформ, при этом министр культуры реформист Рейн Ланг клянется и божится, что никаким боком не причастен к этому.

Совет Tallinna Sadam решает выделить Эстонскому олимпийскому комитету крупную сумму, но потом даже в суде никто не может вспомнить, кто вообще принял такое решение и был ли причастен к этому входящий в совет Таллиннского порта президент ЭОК, реформист Нейнар Сели.

Министр иностранных дел Урмас Паэт то не идет, то идет в Европарламент, но мы так и не услышали из его уст истинную причину, почему он передумал, и складывается впечатление, что в Эстонии даже министр иностранных дел не свободен, как принято говорить в последнее время, в своих решениях.

Партийная прогулка председателя Партии реформ Таави Рыйваса по государственной военной базе и страстное оправдание своего присутствия на ней не оставляют сомнений в том, что Партия реформ все больше отождествляет себя с государством. Это куда опаснее, чем предвыборная реклама, рядящаяся в чужие перья.

Попытки политиков Партии реформ поставить под сомнение благонадежность прокуратуры и урезать полномочия Полиции безопасности при расследовании преступлений, связанных с коррупцией, сильно смахивают на аналогичные попытки Центристской партии. Разница прежде всего в том, что Центристская партия безраздельно властвует в нижнем городе, а Партия реформ пока сидит на Тоомпеа не в одиночестве.

Демократия предусматривает смену правительств, и совершенно очевидно, что Партия реформ слишком долго находится у власти. К сожалению, в парламенте действует закон сообщающихся сосудов: чем сильнее становится одна партия, тем слабее другие, т.к. им достается все меньше государственных средств.

Если мы не хотим, чтобы в будущем Эстонией управляли так, как Венгрией или Таллинном сейчас, мы должны нажать на тормоза, пока еще не поздно. Следовательно, уже на предстоящих 1 марта выборах.

Комментарии
Copy
Наверх