Недееспособна или невменяема?

Вера Копти
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Мама Алисы  надеется 
на положительный исход этой истории.
Мама Алисы надеется на положительный исход этой истории. Фото: Лийс Трейманн

Полиция возбудила уголовное дело против недееспособной девушки, напавшей на социального работника. Мать девушки уверена, что ее дочь преследуют незаконно. Так ли это?

Валентина Байгот принесла в редакцию толстую пачку документов и рассказала историю, возмущающую ее до глубины души. В семье Байгот, о которой «ДД» уже писал 22.04.2014 года в связи с проблемами транспорта для детей-инвалидов, есть дочь Алиса 24 лет, инвалид детства, страдающая тяжелым недугом, о чем у матери, естественно, имеются документы. Алиса признана судом недееспособной, а родители назначены опекунами девушки.

После окончания школы для детей, страдающих тяжелыми недостатками здоровья, Алиса с 2011 года посещала таллиннский Центр поддержки Juks, созданный для молодых людей с отклонениями в интеллектуальном развитии. По словам Валентины, девушку там неоднократно избивали сотрудники, о чем мать писала жалобы в инстанции, и однажды дело почти дошло до суда. Смотрим документы того периода – повестки, протоколы, объяснительные.

«Они опрашивали Алису в специальной комнате, а я находилась за стеклом, прозрачным только с одной стороны. Ребенка заставили подписать какие-то документы! В полиции даже не знают, что по закону подпись моей дочери не имеет юридической силы. Я остановила это беззаконие – зашла в кабинет и забрала Алису. А потом получила письмо: оставить вашу жалобу без удовлетворения. Надо было тогда до суда довести – не было бы сейчас этого кошмара!» – восклицает Валентина.

Тут нужно отметить, что центр, где Алису якобы избивают, девушка продолжает посещать по сей день и, по словам матери, делает это с большим удовольствием. Правда, из-за конфликта центр принимает ее только на четыре часа в месяц: это обязательный минимальный объем услуги, отказать в котором учреждение не имеет права.

Женщина придвигает ко мне новую пачку документов и продолжает рассказ о злоключениях дочери.

Зачем нужна экспертиза?

Оказалось, что в октябре в квартиру ничего не подозревающей Байгот позвонил мужчина, которому она не открыла дверь, хотя тот и представился сотрудником полиции. «Я не была предупреждена о визите полицейского и не могла открыть дверь постороннему мужчине, так как находилась дома одна с больным ребенком. Он показал мне в глазок удостоверение, но я все равно не открыла и попросила связаться со мной по электронной почте или прислать заказное письмо, а он положил мне в почтовый ящик свернутую бумажку, без конверта и без даты».

Из «бумажки» следовало, что против Алисы возбуждено уголовное дело и она должна пройти судебно-психиатрическую экспертизу. О причинах возбуждения дела в документе ничего сказано не было. «Я им ответила! (Показывает очередное письмо.) Я их спросила, на каком основании возбуждено уголовное дело, кто назначил экспертизу, почему я не ознакомлена с материалами уголовного дела как родитель и опекун? Я потребовала документы, оригиналы, заверенные подписями и печатями. Нужно работать по законам Эстонского государства, а не вопреки им!»

Разумеется, экспертиза в тот раз не состоялась. Потом приходили еще повестки, в которых были перечислены санкции за неявку вплоть до ареста. «Хорошо, что у меня характер есть, а другого бы родимчик хватил после получения такой бумаги!». По ходу разбирательства Валентина выяснила, что дело против ее дочери было возбуждено на основании заявления от социального работника центра Juks, которому Алиса нанесла телесные повреждения.

Валентина написала запрос, можно ли возбуждать дело против недееспособного человека, в полицию. Потом – жалобу в прокуратуру, в которой обвинила уже полицейских в противозаконном преследовании. Мать убеждена, что Алиса не может нести ответственность перед законом за свое поведение, и боится, что девушку отправят на принудительное лечение.

Руками не трогать

Что же все-таки произошло в центре Juks? По крупицам удалось собрать следующую информацию: девушка стояла около копировальной машины и собиралась сделать необходимую ей копию с какой-то картинки. Возможно, это был портрет Майкла Джексона, который вместе с певцами Рыбаком и Витасом является любимцем Алисы. Социальный работник попросила девушку отойти от аппарата и закрыла крышку. Та не послушалась. Сотрудница центра вновь закрыла крышку. В ответ на это Алиса вцепилась ей в волосы и укусила за руку. Телесные повреждения были зафиксированы на фото и подтверждены медиками.

Валентина считает, что фотография травм обработана программой «фотошоп». Честно говоря, плешь на голове женщины с фотографии не выглядит свежей раной, тут я с Валентиной согласна, но против медицинского заключения не попрешь. Мать объясняет инцидент так: «Алису трогать руками вообще нельзя. С ней можно общаться только вербально, спокойно объясняя, что ей надлежит сделать, а чего нельзя категорически. При этом нужно говорить по-русски. А в Juks по-русски говорит только один специалист. Видимо, Алису от копировального аппарата оттолкнули, чем и спровоцировали агрессию. Моя девочка умеет за себя постоять!»

Валентина очень тепло рассказывает о дочке: она и стирает сама, и посуду моет, и в состоянии себя обслужить, готовить помогает, картошку может почистить. «Она все может делать сама, от нее только нужно этого добиться. Разве что настроение у нее меняется чаще, чем у здорового человека. С ней вполне можно ладить. Любит Барби, заколочки, в общем, обычная девочка. Но любое принуждение или прикосновение воспринимает как сигнал к атаке». И, как мы видим, атакует.

Естественно, мы связались с директором центра поддержки Ириной Калде, которую иначе, чем «эта страшная женщина», Валентина Байгот не называет.

Противостояние сторон

Вот что рассказала Калде: «Алиса Байгот агрессивно себя вела во время посещения нашего центра. Первые два года было терпимо, но в последнее время не замечать ее агрессивное поведение стало невозможно. До последнего инцидента мы сообщали о поведенческих проблемах матери, но серьезных мер не принимали. Но когда Алиса вырвала нашей сотруднице волосы и укусила ее за руку, та решила обратиться в полицию.

Наш центр посещают 115 человек с недостатками интеллекта, и ни одна мама не пожаловалась мне на плохое обращение с их детьми, хотя Валентина Байгот утверждает обратное. Я предлагала, чтобы другие недовольные мамы тоже сформулировали свои претензии к центру поддержки, но никто этого не сделал. Я считаю, что Алиса понимает, что совершает плохие поступки, и должна за них отвечать. Но она чувствует полную безнаказанность и уверена, что „мама всем нам покажет”. Валентина поучает и критикует всех, и, видимо, делает это при дочери, что не могло не сказаться на поведении девушки. Она не должна была оправдывать все поступки дочери, а наоборот, стараться объяснять ей, что хорошо и что плохо».

Но все же: можно ли возбуждать уголовное дело против человека, чьи проблемы в поведении обусловлены его диагнозом и который напал на сотрудника учреждения, специализирующегося на работе именно с таким трудными клиентами? Вот что ответили юрист, прокуратура и полиция.

Комментарии

Юри Асари, владелец юридического бюро Invictus

Уголовное производство в отношении психически больного лица возможно.

Если лицо не в состоянии управлять своими действиями, постановлением гражданского суда может быть ограничена

его дееспособность (право заключать сделки, распоряжаться имуществом, участвовать в выборах, вступать в брак и тому подобное). Тогда суд назначает ему опекуна. Но ситуация меняется в случае совершения опекаемым уголовного преступления.

На основании ст. 393 УПК, если лицо совершило противоправное деяние в состоянии невменяемости и если оно является опасным для себя и для общества, в результате чего нуждается в принудительном психиатрическом лечении, то производство по уголовному делу ведется в соответствии с положениями главы 16 УПК. В этом случае предметом доказывания является как противоправность действия, так и состояние невменяемости в этот момент, психическое состояние во время производства по уголовному делу, вероятность, что в дальнейшем лицо может представлять опасность для себя и окружающих, и необходимость применения принудительного психиатрического лечения.

На основании ст. 3951 УПК допустимо даже  заключение под стражу. В этом случае психически больной человек содержится

в медицинском отделении тюрьмы или в больнице, оказывающей психиатрические медицинские услуги. Обращение с лицом, заключенным под стражу в производстве по применению принудительного психиатрического лечения, должно быть уважительным,

не унижающим его человеческое достоинство и гарантировать, что содержание под стражей не причинит человеку больших страданий или неприятностей, чем те, которые неизбежно сопутствуют задержанию. Таким образом, целью уголовного расследования является не привлечение психически больного человека к уголовной ответственности, а решение вопросов, связанных с его принудительным психиатрическим лечением.  

Aрно Пыдер, советник по прессе Пыхьяской окружной прокуратуры

Возбуждение уголовного дела оправданно, несмотря на то, что судом лицу назначен опекун. По закону, следственные органы и прокуратура, получив информацию о противоправном деянии, обязаны начать уголовное делопроизводство. В данном случае было осуществлено физическое насилие по отношению к социальному работнику. Началось расследование, в ходе которого  необходимо выяснить, виновна ли молодая женщина, а также отдавала ли она себе отчет в своем деянии. Однако для этого нельзя использовать проведенную в 2011 году экспертизу гражданского суда, которым Алиса была признана недееспособной, но не невменяемой. Понятия недееспособности и невменяемости не являются синонимами.

Недееспособность означает неспособность совершать сделки, голосовать на выборах и так далее, лицо нуждается в законном представителе, опекуне, который принимал бы за него участие в действиях юридического характера, помогал в повседневной жизни и управлял имуществом.

Невменяемый человек не отдает себе отчета в совершаемых действиях и не может нести за них ответственность. Для выяснения, вменяем ли человек, и проводится судебно-психиатрическая экспертиза. В целом можно сказать, что и умственно отсталые, и страдающие психиатрическими расстройствами люди в некоторых случаях могут быть невменяемыми лишь частично. Невменяемость иногда зависит от вида преступления и с течением времени ослабевает. Если экспертиза показывает, что предполагаемый преступник является полностью невменяемым, то уголовное разбирательство прекращается, и суд, в случае необходимости, направляет его на лечение.

Ознакомиться с материалами уголовного дела можно лишь после окончания всех процессуальных действий, и это является причиной, по которой опекун Алисы еще не ознакомлен с ними. Уголовное дело продолжается.

Виктория Корпан, пресс-секретарь Департамента полиции и погранохраны

11 июня прошлого года клиент Таллиннского реабилитационного центра Juks ударила социального работника. Было начато уголовное разбирательство по статье «Применение физического насилия». В ходе предварительного расследования выяснилось, что необходимо определить психическое состояние Алисы Байгот с помощью экспертизы. В связи с этим ее опекуну – Валентине Байгот неоднократно высылались повестки. Сотрудники полиции предлагали транспортные услуги и различные даты для проведения экспертизы, но она всегда находила причины, чтобы не содействовать полиции.

В очередном письме Байгот была проинформирована, что дисциплинарных нарушений со стороны следственных органов в проведении этого дела нет и следователи действуют согласно действующему законодательству. Действия сотрудников полиции являются корректными, в данный момент разбирательство тормозит то, что игнорируется просьба полиции о проведении экспертизы и демонстрируется желание избежать уголовного разбирательства. То, что человек чувствует себя эмоционально некомфортно в данной ситуации, не означает, что сотрудники полиции действуют неправильно. Разумнее и правильнее не препятствовать проведению разбирательства, так как это осложняет ситуацию для принятия окончательного решения по данному  уголовному делу.

В последнем письме г-жа Байгот получила разъяснения, почему у нее нет на данный момент права ознакомиться с материалами следствия. В соответствии с законодательством защитник предоставляется лицу ко времени допроса или задержания, и г-жу Байгот заверили, что если ее дочь посетит отделение полиции, защитник будет предоставлен незамедлительно.

Комментарии
Copy
Наверх