О чем мы говорим, когда говорим о «Бёрдмене»

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Ригган Томпсон и его внутренний Бёрдмен. Или Майкл Китон и его внутренний Бэтмен?
Ригган Томпсон и его внутренний Бёрдмен. Или Майкл Китон и его внутренний Бэтмен? Фото: wikipedia.com

Новый фильм мексиканского кинорежиссера Алехандро Гонсалеса Иньярриту, снятый в Нью-Йорке, на Бродвее, с американскими и британскими актерами и заявленный на «Оскар» аж в девяти номинациях (столько же получил блистательный «Гранд-отель “Будапешт”» Уэса Андерсона, а больше ни у кого и нет) – очень, очень странное кино.

 Настолько странное, что такого, пожалуй, никогда и не было. Само собой на язык просится ирландское присловье: «...И подобных ему уже не будет», – потому что в кино какие-то вещи можно сделать один раз, с одним актером, в одном-единственном контексте.

Сюжет в сюжете в сюжете

Проще всего описать «Бёрдмена» как китайскую головоломку: коробка внутри коробки внутри коробки, сюжет в сюжете в сюжете. Есть рассказ знаменитого американского писателя Раймонда Карвера «О чем мы говорим, когда говорим о любви»: две супружеские пары пьют джин и разговаривают о любви, пытаясь понять, что это такое.

Есть стареющий актер Ригган Томпсон (Майкл Китон), который на длящемся уже лет двадцать закате карьеры пытается поставить на Бродвее спектакль по этому рассказу, а у него ничего не получается, и в какой-то момент Томпсон с ужасом начинает понимать, что он – не столько режиссер постановки и не актер, играющий одну из ролей, сколько ее персонаж, точно так же запутавшийся в жизни, семье, близких, в славе и бесславии.

Собственно, история театральной постановки Томпсона – это и есть сюжет «Бёрдмена». И, наконец, третья коробка внутри второй внутри первой: есть стареющий актер Майкл Китон, который на съемках «Бёрдмена» должен был ощущать ровно то же самое, что его герой ощущает, когда ставит спектакль-внутри-фильма.

«Бёрдмен» начинается с кадров, которые никто так и не объясняет: пылающий болид рассекает ночное небо, что-то вроде обломков (корабля?), прибитых волнами к берегу. После чего мы видим Риггана Томпсона, который – в одних трусах – сидит в позе лотоса, точнее, висит в этой йогической позе в воздухе посреди собственной гримерки и мысленно разговаривает с невидимым собеседником. Вскоре мы узнаём, что Ригган Томпсон некогда сыграл в кино супермена Бёрдмена («человек-птица»), и это – его самая знаменитая роль.

С одной стороны, понятно, что Томпсон некогда хотел стать Актером с большой буквы, а известность (и деньги) ему принесли какие-то скорбные фантастические боевики, с которыми он расстался при первой же возможности. То есть – ему показалось, что он с ними расстался и поскакал в светлое артистическое будущее. Можно перестать сниматься в «Бёрдмене», но и для публики ты будешь Бёрдменом всегда, да и для себя самого, как ни жутко, тоже.

Супермен на Бродвее

И вот профсоюз дарит тебе на юбилей раритетный постер «Бёрдмена», и прохожие на улице просят у тебя автограф, потому что помнят «Бёрдмена», и японский журналист во время интервью о твоей постановке Карвера скучает, когда ты сбивчиво рассуждаешь об Искусстве, Актерском Призвании, Сути Творчества и прочих прекрасных, но неинтересных вещах, однако стоит упомянуть о «Бёрдмене», как этот толстый самурай оживляется: «Вы сыграете в четвертом “Бёрдмене”, да? Правда? Расскажите, расскажите!..»

И вот уже ты сам разговариваешь с внутренним суперменом, который уговаривает тебя плюнуть на всю эту мутную философию – и стать в конце-то концов тем, кто ты на самом деле есть. Потому что на самом деле ты – Бёрдмен. Бёрдмен, а не седеющий, лысеющий, слабеющий актер, которому когда-то Раймонд Карвер под алкогольными парами написал на заляпанной салфетке «спасибо за честную игру», а ты и обрадовался, и поверил во всю эту чушь...

С другой стороны, мы, зрители, не знаем, что происходит на самом деле с Ригганом Томпсоном, когда он левитирует, или когда усилием воли сшибает с потолка прожектор, чтобы тот упал на никудышного актера, или когда силой мысли передвигает предметы. К чему эти кадры с болидом? Мы же помним, что примерно так прибыл на Землю ребенок с планеты Криптон, ставший впоследствии Суперменом.

Вдруг Томпсон – это действительно Бёрдмен, Человек-Птица? Вдруг мы смотрим не фильм про стареющего актера, а фильм про супермена, который всю жизнь успешно притворяется обычным человеком? Вдруг «Бёрдмен» – это грандиозная драма о несчастном инопланетном конформисте? (Похожий сюжет был в рассказе Кира Булычёва «Выбор».)

С третьей стороны, есть еще реально существующий Майкл Китон, играющий, фактически, самого себя. Как и Томпсона, Китона угораздило в свое время сняться в двух фантастических боевиках про Бэтмена. Как и Томпсон, он отказался от съемок в сиквелах и следующие двадцать лет жизни провел практически в безвестности – снимался тут и там, но для публики оставался Человеком Летучей Мышью.

А главное, как и Томпсон со своим спектаклем «О чем мы говорим, когда говорим о любви», Китон возвращается к славе и наградам, сыграв главную роль в «Бёрдмене». Уже полученный «Золотой глобус» и номинация на «Оскар» за лучшую мужскую роль тому порукой.

Люди как птицы

Изящно, правда? Конечно, разыгранная как по нотам комбинация не сработала бы, если бы Алехандро Гонсалес Иньярриту снял плохой фильм – или Майкл Китон скверно сыграл свою роль. Но Китон, судя по «Бёрдмену», и правда великий недооцененный актер, не зря прождавший своего часа 20 долгих лет.

Что до фильма, Иньярриту постарался на славу. Прежде всего поражает потрясающий монтаж: при помощи разнообразных уловок, компьютерной графики и прочих киночудес режиссер создал иллюзию того, что фильм снят практически одним дублем. Умом ты понимаешь, что это невозможно, но стыков и склеек невооруженным глазом не видно.

Изумителен актерский состав, номинированный на «Оскары» чуть ли не полностью. Эдвард Нортон играет знаменитого бродвейского актера Майка Шайнера, который Томпсона презирает за «Бёрдмена» и дешевую славу, пьет горькую на сцене и вообще творит такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Роль любовницы Шайнера, тоже актрисы, исполняет Наоми Уоттс; Андреа Райсборо играет другую актрису, участвующую в постановке «О чем мы говорим, когда говорим о любви», – любовницу самого Риггана Томпсона.

Получается, что на сцене, как и в рассказе Карвера, встречаются две пары, но в реальности всё куда запутаннее: Шайнер бросает любовницу и влюбляется в дочь Томпсона (Эмма Стоун), которая только что вышла из реабилитационного центра, где лечилась от наркомании. Одновременно героиня Райсборо бросает Томпсона – ей кажется, что он ее не любит, и, в общем, правильно кажется. С горя и от безнадеги актрисы влюбляются друг в друга.

Томпсону же на всю эту трагикомическую вакханалию и вовсе плевать. Он бесконечно устал от всех – от бывшей супруги, от дочери, от любовницы, от публики, от журналистов, от критиков, от постановки. От проклятого мира, которому нужны супергерои, а не актеры. От себя самого, наконец. Он хочет освободиться от всего и вся... и взлететь. Как в старые добрые времена. Как тогда, когда он еще был Бёрдменом.

Так о чем же мы говорим, когда говорим о «Бёрдмене»? Разумеется, об Искусстве, а еще об Актерском Призвании и Сути Творчества. О Бэтмене и Карвере. О кино и театре. О выборе и его последствиях. О популярности, славе и тщеславии. О таланте и бездарности. О жизни и сцене. О молодости и старении. О свободе и долге. О смысле жизни. О любви. Почти обо всем на свете. Мало кому под силу снять кино почти обо всем на свете. «Бёрдмен» – исключение, и подобных ему уже не будет.

«Бёрдмен» (Birdman)

Фантастическая (?) драма, 119 мин.

Режиссер: Алехандро Гонсалес Иньярриту

В ролях: Майкл Китон, Эдвард Нортон, Наоми Уоттс, Андреа Райсборо, Эмма Стоун

США, 2014 г.

Комментарии
Copy
Наверх