Дуэт: адвокат и подзащитный

Юри Леппик предлагает обращаться с жалобами на адвоката прямо в адвокатуру, которая кровно заинтересована в том, чтобы ее члены выполняли свою работу хорошо и не портили имидж организации. Фото: Сандер Ильвест.

Ежегодно государство предоставляет бесплатного адвоката 15 с лишним тысячам жителей Эстонии. Кто имеет право на бесплатную защиту и насколько она действенна?

Государство обязано обеспечить каждого жителя страны правовой помощью. И хотя благодарных клиентов у бесплатно предоставленных адвокатов намного больше, жалоб на некомпетентную работу таких юристов тоже поступает немало. Почему это происходит и по каким принципам работает система обеспечения правовой помощью за государственный счет, «ДД» выяснил, поговорив с представителем Адвокатуры Эстонии, присяжным адвокатом Юри Леппиком.

Не каждый юрист – адвокат

– В последние 20 лет вузы Эстонии подготовили и выпустили огромное количество юристов и экономистов. Это настоящий бич нашего времени. При этом в списках адвокатуры не больше двух сотен имен. Скажите, только ли этих специалистов предоставляет государство в качестве бесплатных защитников?

– Да. Правовую помощь, предоставляемую государством, обеспечивают только члены Адвокатуры. Это вопрос принципиальный, а решение вполне оправданное. Вы правильно сказали, что в последние годы вузами было выпущено огромное количество юристов. Не каждый из них имеет нужную квалификацию. Приведу простой пример: я окончил университет в 1991 году, у меня есть действующий диплом, однако сегодня уже не осталось ни одного закона в том виде, в котором я их штудировал в вузе. Мог бы я оказать квалифицированную помощь, если бы не изучал новые законы и не имел постоянной юридической практики?

– Каковы «профессиональные бонусы» присяжного адвоката в сравнении с защитником с юридическим образованием?

– Присяжный адвокат имеет право открыть адвокатское бюро, но даже помощник присяжного адвоката этого сделать не может. Да, юрист, не обладающий статусом адвоката, может основать юридическое бюро и оказывать юридическую помощь. Но, например, для того чтобы допустить юриста до работы во время предварительного следствия, до материалов уголовного дела или до работы в суде нужно получить разрешение лица, ведущего производство на данном этапе, будь то следователь, прокурор или судья. Каждый из них может усомниться в квалификации юриста и отказать ему в праве быть участником процесса. Но даже, если допуск будет получен, представлять интересы клиента юрист может только в двух первых судебных инстанциях: Государственный суд работает только с присяжными адвокатами. Что, на мой взгляд, верно, поскольку на первом месте стоит качество оказываемой человеку правовой помощи.

– Но жалобы поступают и на работу членов адвокатуры?

– И достаточно часто. Именно поэтому в адвокатуре есть суд чести, который разбирает каждый случай в отдельности. Нужно не только понять, почему адвокат, как утверждает клиент, не сделал свою работу или сделал ее недобросовестно, но и выработать стратегию поведения на будущее, чтобы избегать повторения серьезных ошибок. И тут есть несколько принципиальных моментов.

Во-первых, в большинстве случаев оказывается, что возникшая проблема не является показателем некомпетентности адвоката. Чаще всего обращающийся за помощью клиент уже имеет собственное представление о том, как должно вестись производство и к каким результатам он хочет прийти. Задача адвоката состоит в том, чтобы еще в начальной стадии, изучив материалы дела, объяснить клиенту возможные варианты развития событий.

Я бы даже не говорил тут о перспективах: судебный процесс в Эстонии строится на состязательной основе, то есть сторона обвинения высказывает свои аргументы, а защита – свои, и неизвестно, чьи аргументы больше убедят суд. Понятно, что никто заранее своих козырей не открывает, и поэтому может получиться так, что дело примет иной оборот, нежели предполагала одна из сторон. Однако адвокат, то есть человек с опытом работы в суде, а также хорошо знающий законы, должен попытаться донести до клиента объективную оценку ситуации, что удается не всегда. В результате клиент недоволен.

Но есть и «во-вторых»: иногда сами адвокаты забывают что-то сделать, и в результате их же работа затрудняется. Естественно, это отражается на клиентах, и появляются жалобы, которые мы должны рассматривать. Поэтому сейчас в адвокатуре создана рабочая группа, которая вырабатывает общие схемы действий для дел одного и того же типа, то есть инструкции, пункты которых в обязательном порядке должен выполнить адвокат, занимаясь той или иной темой. Выполнения этих пунктов требуют следствие и суд, и без их соблюдения просто невозможно оказать квалифицированную помощь.

– Я знаю, что при возникновении трудностей в общении с назначенным ему адвокатом  подзащитный может обратиться с жалобой в адвокатуру или в суд. В чем отличие и что правильнее?

– Я уверен и хочу убедить в этом читателей вашей газеты, что прежде всего нужно обратиться в адвокатуру. Во-первых, если действовать через суд, это займет больше времени: приняв решение, что жалоба подзащитного была

обоснованной, суд в любом случае обратится в адвокатуру, в компетенции которой отстранить прежнего адвоката и назначить другого. А во-вторых, учитывая специфику защиты, суд не всегда должен заранее знать все обстоятельства дела, которое ему придется рассматривать.

Часто бывают ситуации, когда подзащитный идет в суд и говорит: адвокат не отправил вот такой документ, не учел вот такое обстоятельство.

Суд говорит: «Да, это важно, почему он их не учел и не отправил?» Казалось бы, клиент прав, адвокат – нет. На деле же оказывается, что данные документы адвокат умышленно придерживал, чтобы представить их в нужный ему момент. Таким образом, о проблеме коммуникации, возникшей между участниками процесса, занимающими одну сторону, узнает третья сторона, но мало того: какие-то сведения предаются прежде-временной огласке.

Ну, и в-третьих, суд принимает решение, основываясь на субъективных выводах подзащитного, не зная многих аспектов дела, поскольку еще не приступил к его рассмотрению и не вник в его суть. Поэтому я предлагаю в случае возникновения конфликтных ситуаций или недопонимания прежде всего обращаться в адвокатуру.

– А судьи или следственные органы жалуются на адвокатов?

– Конечно. Обычно, если им кажется, что адвокат плохо знает свою работу или не понимает сути законодательного акта. На поведение жалуются редко.

- И как адвокат может быть наказан, если будет решено, что виноват все же он, а не упрямый подзащитный или следователь-прокурор-судья?

– Наказания разные: самое простое – предупреждение. Адвокат может быть наказан и материально, максимальная сумма штрафа составляет три его среднемесячные зарплаты. Самое тяжелое наказание – исключение из списков адвокатуры, но эта мера применяется не так часто, вероятнее все же приостановка членства на какой-то срок.

Это не благотворительность

– Как и кто может получить государственную правовую помощь?

– Подробно об этом можно прочитать на сайте www.riigioigusabi.ee, где также есть информация на русском языке. Если же говорить коротко, то правовую помощь может получить каждый житель Эстонии. Будет ли она оплачена из кармана государства, зависит от того, отвечает человек ряду требований или нет. Эти требования также можно прочесть на упомянутом выше сайте, я же могу сказать, что во многом решение о предоставлении такой помощи зависит от материального положения подавшего ходатайство, от наличия у него какого-то имущества, от состава его семьи.

А сама процедура получения помощи выглядит так: человек приходит в уездный (это важно, именно уездный!) суд по месту жительства и заполняет бланк ходатайства. (Тут мы говорим о гражданских и административных судах, в уголовном процессе адвоката заказывает следователь – прим. И.К.). По закону ходатайство должно быть написано на эстонском или английском языке. Если оно будет написано на каком-то другом языке, суд его вернет. Добавлю, что английский может использовать только житель другого государства Европейского союза.

Далее суд изучает обоснованность запрашиваемой помощи, а также то, соответствует ли ходатайствующий установленным требованиям, и принимает решение. Если решение положительное, то оно передается в адвокатуру, где с учетом специфики дела и на основании очередности выбирается адвокат.

– Уточните, пожалуйста, что значит эта очередность? Выпала чья-то очередь, и он обязан взять дело? Отказаться нельзя?

– Отказаться на стадии распределения дел адвокат может легко. У нас есть своя база данных, в которой член адвокатуры сам устанавливает свой статус: свободен, готов работать или занят, отмечает и какие-то другие обстоятельства… На основании этих данных система сама выстраивает очередь из свободных адвокатов. Адвокат предварительно знакомится с делом и принимает решение, берет он его или нет. Это не только вопрос специализации или квалификации адвоката: есть такие персонажи, которые давно и хорошо знакомы нашим адвокатам в том плане, что заниматься их делами чревато (улыбается). Но в итоге кто-то все же и ими займется.

Если же адвокат взял дело в работу, его обязанность – довести начатое до логического конца. Конечно, возможны непредвиденные обстоятельства, но я считаю, что это профессиональный долг.

– Насколько велика нагрузка адвокатов?

– Нагрузка довольно большая, а в случае уголовных дел, которых, конечно, не в пример больше, чем гражданских и административных, иногда оказывается неподъемной. Приведу в пример цифры: в прошлом году всего было подано 16 110 ходатайств о предоставлении государст-венной правовой помощи. По данным статистики, помощь получили 13 816 человек. По уголовным делам помощи просили в 11 201 ходатайстве, по гражданским – в 4139.

Тут нужно указать еще и на такой момент, по которому у нас постоянно возникают споры с Министерством юстиции и прокуратурой. Часто запросы на адвоката поступают с пометкой: срочно! В нашем случае это значит, что защита должна быть предоставлена в течение двух часов. Таких ходатайств только в прошлом году было подано 7375. Конечно, они не свалились на нас одновременно, но в среднем в день поступало по 62 ходатайства. Я понимаю спешку следствия, но, возможно ли удовлетворить все эти запросы, имея достаточно ограниченные ресурсы?

– И все эти дела ведутся при обязательном участии адвокатов? Когда же они занимаются частной практикой?

– Конечно, не все так печально. Дело в том, что лишь пять процентов уголовных дел, которых, как вы видите у нас больше всего, рассматриваются в общем порядке, то есть, когда работа адвоката обязательна на протяжении всего процесса и растягивается на годы. Кстати, в таком случае защитник обязателен даже в том случае, если подсудимый отказывается от защиты. В некоторых процедурах не обойтись без адвоката: например, подсудимому самому не разрешено снимать копии с материалов дела, поскольку в нем содержатся и данные свидетелей. Тогда информация проходит через адвоката. Остальные же 95 процентов дел рассматриваются в ускоренном или договорном порядке. Это здорово экономит и время, и ресурсы.

– А как по вашему мнению, не являются ли эти ускоренные и договорные процессы бомбой замедленного действия? Раньше все дела рассматривались полноценно. Полиция и прокуратура скрупулезно занимались сбором доказательной базы, а в суде от умения прокурора и адвоката логично, ясно и убедительно говорить зависела судьба человека. Опыт, профессионализм были просто необходимы. Не получится ли так, что со временем и правоохранительные органы, и адвокатура просто утратят свои профессиональные навыки?

– С одной стороны, вы действительно правы. Но и нынешняя система себя оправдывает, поскольку позволяет экономить ресурсы – как материальные, так и человеческие, не затягивая процесс там, где в этом нет необходимости. Впрочем, есть и другая угроза, о которой мы не вспомнили: наказание, которое согласовано и принято обеими сторонами, может не оказать воспитательного эффекта. Человек решает, что всегда можно договориться, а значит, ему разрешено и дальше нарушать закон.

– Как оплачивается работа адвоката, назначенного государством?

– Определены четкие тарифы. Прошлой осенью мы пытались поднять почасовую плату, объяснив, почему это необходимо, особенно в том случае, когда государственная защита является основной сферой деятельности адвоката: она должна себя материально оправдывать. Но Министерство юстиции наше предложение отвергло. Таким образом, действуют прежние расценки: от 20 евро за полчаса с установленным верхним пределом в 60 евро во время досудебного производства и от 20 евро за каждые полчаса – во время судебных заседаний, но тут предельной суммы нет, поскольку время, затраченное на работу адвоката в суде, от него не зависит. Это если говорить примитивно, поскольку при оплате учитываются и другие нюансы.

– То есть, работа по государственным делам – это не такая уж благотворительность и бежать от нее для адвоката нет никакого смысла?

– Конечно, нет.

– А как вы решаете вопрос дефицита кадров, если дел больше, чем свободных адвокатов?

– Тут есть свои трудности. И адвокатура пытается найти решение. К примеру, в прошлом году мы провели конкурс на господряд по оказанию правовой помощи по административным делам. Их совсем немного, поэтому можно отдать все одной адвокатской конторе. Победитель выявлен, и это себя оправдало: нет ни проволочек, ни жалоб. Такие же договоры по остальным делам заключаем в Ида-Вирумаа, где ощущается нехватка присяжных адвокатов (подписавшие договор адвокаты должны взять дело в любом случае, независимо от остальной нагрузки – прим. И.К.). Конечно, проблем хватает, но мы ищем решения и обычно находим. Надеюсь, что и явных недочетов в нашей работе со временем станет меньше, от чего выиграют все.