Свиные рыла в детском отделении

Адриана Дмитрович невольно стала заложницей ситуации, когда ее должны были спасать, а не выплескивать гнев на ее «назойливых» родственников. Фото: архив семьи Дмитрович

Родители ребенка обвиняют врача в хамстве. Врач своего хамства не отрицает, но выдвигает встречные обвинения.

Финальная точка в этой неприятной истории еще не поставлена. Руководство Ида-Вируской центральной больницы проводит внут-реннее расследование инцидента, произошедшего в одном из детских отделений, и оно еще не завершено. Но мы решили рассказать о случившемся уже сейчас, поскольку хотелось бы призвать и врачей, и пациентов, и их родственников понимать друг друга и быть союзниками, а не врагами. Особенно, если речь идет о здоровье ребенка.

Лечить или не лечить

Одиннадцатилетняя Адриана Дмитрович заболела 21 февраля. Как рассказал ее дедушка Андрей Дмитрович, в субботу семья отправилась в гости, там и заметили, что у Адрианы припухла щека, глаз перестал закрываться, а лицо перекосило: «Мы испугались, что левую часть лица вообще парализовало. Поэтому срочно повезли внучку в отделение неотложной помощи в Пуру».

В тот же день Адриана была госпитализирована, однако ее родственники утверждают, что на выходных ребенком никто не занимался: врач появился в палате только в понедельник. В течение понедельника и вторника выяснилось, что, скорее всего, причиной заболевания стал герпес. «Я и не знал, что такое возможно. Поэтому на всякий случай мы стали консультироваться с другими специалистами, в том числе и с моим племянником, который заведует детской инфекционной клиникой в России».

Проведя в больнице четыре дня, Адриана отправилась домой, амбулаторно ей было назначено магнитное лечение, на которое нужно было записаться. «Внучку выписали из больницы в таком же состоянии, в котором она туда поступила. Отек не сошел, глаз по-прежнему не закрывался. Это нас очень испугало, – продолжает дедушка. – В больнице магнит ей делали на месте, а записаться удалось только на 1 апреля. Выходило, что ребенку в таком состоянии нужно ждать больше месяца. Но мой племянник-врач сказал, что так долго ждать нельзя, лечить нужно сразу и интенсивно. Услышав это, сын обратился к нашему семейному врачу, который снова отправил Адриану в больницу». Так, 2 марта девочка оказалась там во второй раз.

Идите вы… на домашнее лечение

По словам деда, сначала Адриана была определена в инфекционное отделение, а после переведена в другое – в какое конкретно, он затрудняется ответить, но располагалось оно на том же этаже, правда, в другом крыле здания. Ей назначили тот самый недоступный магнит, и к лечению ребенка был привлечен невролог. У девочки взяли анализы и провели исследования MRT.

«Врач сказала сыну, что 4 марта, результаты анализов будут готовы. Мы хотели получить их и поговорить с врачом. Приехали около половины одиннадцатого и сели ждать в коридоре около палаты», – говорит Дмитрович. Лечащий врач ребенка, Оксана Мухина, находилась неподалеку: разговаривала с медсестрой.

«Мы сидели и ждали. В это же время за Адрианой должны были прийти, чтобы отвести ее на процедуры, но никто не шел. Просидели мы так минут 20–25, и никто не мог объяснить нам, почему за ребенком не приходят. Тогда сын отправился в инфекционное отделение, где внучка лежала раньше, и там ему сообщили, что Адриана… выписана. Пришлось долго выяснять, кто и почему ошибся. В итоге на процедуры ее забрали, а мы спросили у врача Мухиной, которая никак не реагировала на происходящую суету, когда же мы сможем с ней поговорить. Она ответила, что ждет невролога, на этом мы успокоились».

Невролог, наконец, появился и объяс-нил, что по его части никаких отклонений не выявлено, на полное восстановление после болезни у ребенка уйдет не меньше трех недель, попрощался и ушел. «Мухина в разговоре участия не принимала, – продолжает рассказ Андрей, – потом вообще куда-то исчезла. Мы тоже решили уйти, но в дверях с ней столкнулись. Снова попробовали поговорить, но она неожиданно перешла на повышенный тон, стала вскидывать руки и восклицать: «Вы дадите мне эти пять минут?» Она снова ушла, а когда вернулась, вообще начала кричать, что мы – хамы, «ходим тут со свиными рылами», можем жаловаться куда угодно, ей все равно ничего не будет… И мы пошли писать жалобу руководству больницы».

В тот же день Адриану по до сих пор не объясненной причине перевели в изолятор, где она провела еще около полутора суток. В пятницу, 6 марта, отец с утра заскочил проведать ребенка и обнаружил документы на выписку: они просто лежали на тумбочке у кровати дочери.

«Никто нас заранее не предупредил, врача мы больше не видели, зато прочитали, что внучке назначен массаж. Но это еще не все: домой Адриану привезли с ротавирусом, который потом прогулялся почти по всем членам семьи, – возмущается Андрей. – Я понимаю, что об этом вирусе, явно принесенном из больницы, врач могла и не знать, но – с другой стороны – почему внучка оказалась в изоляторе? Все это вывело из себя. А слова Мухиной том, что никто ее не накажет, заставили нас обратиться в газету».

Сам дурак

Дмитровичи должны получить ответ на свою жалобу в течение 30 дней. Руководитель пресс-службы Ида-Вируской цент-ральной больницы Юло Велдре сказал «ДД», что руководство в курсе инцидента, жалоба была зарегистрирована и по ней проводится внутреннее расследование: «Не позднее 3 апреля родители получат ответ, о котором мы можем извес-тить и газету».

Велдре заверил, что ни больница, ни врач не отрицают, что такая история действительно произошла. Правда, врач говорит, что сорвалась она не на пустом

месте, а в ответ на хамство со стороны родственников девочки (Дмитрович же клянется, что они слова плохого не сказали – И.К.): «Нам трудно сейчас сказать, кто виноват, для того, чтобы разобраться, нужно время. К указанному сроку будет вынесено решение, о котором стороны конфликта обязательно будут проинформированы».

О том, правильно ли врач лечила Адриану, и почему ребенка в первый раз выписали из больницы так, что тут же положили обратно, а второй – таким неожиданным образом, сообщить нам не имеют права, но Велдре объяснил, что решение о том, нуждается ли пациент в стационарном лечении, принимает врач. Во втором случае ошибки не было: в итоге состояние ребенка не ухудшилось, а нормализовалось.

По словам деда, Адриана уже ходит в школу, отек сошел, осталось только закончить курс дополнительного и восстановительного лечения. Но остался вопрос: достаточно ли родители ребенка были проинформированы о том, как нужно действовать после выписки, чтобы помочь девочке выздороветь?

Велдре говорит, что проблемы в общении между пациентами, их родственниками и медицинским персоналом возникают не так уж редко. В прошлом году руководство Ида-Вируской центральной больницы получило 38 жалоб (около трети от всех поступивших) как раз по поводу конфликтов с персоналом: от врачей до медсестер и нянечек, а также адми-

нистраторов и гардеробщиц. При рассмотрении жалоб в обязательном порядке выслушиваются обе стороны, и часто выясняется, что они просто неправильно поняли друг друга.

Если выясняется, что виноват медработник, при вынесении наказания исходят из соответствующих законов: о трудовом договоре, о долговом праве и о решении индивидуальных трудовых споров. Когда речь идет о нематериальных вопросах,

медработник может получить выговор или с ним будет прекращен трудовой договор.

Подобные ситуации обсуждаются на курсах для медицинских работников, в том числе и на тех, цель которых – научить общаться с людьми в стрессовой ситуации. Конечно, каждый человек может сорваться – и тот, кто измучен болью или тревогой за близкого, и уставший врач, но ценой такого срыва может стать чье-то здоровье, а то и жизнь.