Тот, кто придумывает вещам внешность

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Фото: Яанус Ленсмент, upstairs-shop.com

Работы таллиннского дизайнера Павла Сидоренко я впервые увидела в журнале, который выдавался в самолете. И разве не любопытно заглянуть в творческую лабораторию мастера?

Павел внешне похож на байкера. И он действительно обожает мотоциклы – его Kawasaki стоит перед входом в студию UPSTAIRS, которую делят между собой сразу несколько профи дизайна. Атмосфера здесь очень творческая: светильники из каких-то промышленных ламп и проводов, необычного вида кресла и стулья, птичьи домики и масса каких-то других причудливых вещей.

– Павел, вы стали лучшим молодым дизайнером 2006 года. Чем вы тогда отличились?

– В Художественной академии есть конкурс молодых студентов SÄSI. Номинировать могут студента и за одну работу, но обычно посылают несколько работ за два года. А мы тогда ездили в Италию, принимали участие в одном конкурсе, выиграли его, в других конкурсах я тоже хорошо показал себя… В общем, все очень удачно складывалось. Поэтому и дали премию, которая – прямо скажем – была тогда очень кстати, кажется, около 30 тысяч эстонских крон. Деньги, правда, по мелочам разошлись, таяли, как мед в банке. Главное тогда было – закончить учебу.

– Сейчас вы известны, наверное, прежде всего своими часами из виниловых пластинок. Как идея пришла?

– Ой, это уже так давно было… Вырезал из пластика абажуры для ламп лазером. Кстати, делаю их до сих пор – простая интересная форма, практически безотходное производство.  И решил тогда попробовать резать винил. Дома были старые царапанные пластинки, из которых мы с женой и сделали первые часы, используя отверстие в центре для часового механизма. Идея была в том, чтобы соединить функциональность часов с черным силуэтом из винила.

– А лазер где брали?

– Лазер – штука дорогая, поэтому заказываем работы в одной местной фирме. Было бы дешевле, конечно, в Китае заказывать, но местным тоже надо как-то жить. Поэтому мы в компьютере рисуем силуэт и лазер по чертежу все вырезает. Сделали маленький интернет-магазинчик, сначала как хобби. А потом это дело так разрослось, что занимает половину всего времени – и рабочего, и свободного. Кажется, ну что там ответить на мейл! А в действительности это съедает очень много времени и сил.

– И что, заказы поступают?

– Ну да. Как бы три направления: через Интернет мы продаем работы частным заказчикам, отправляя их по почте. Есть также дистрибьюторы – дизайнерские магазинчики по всему миру, которые продают такие вещицы в Японии, Голландии, Америке… Ну, и сувенирные магазины Таллинна, прежде всего в Старом городе. Моя жена занималась разработкой силуэтов – она графический дизайнер, а сейчас еще окончила Художественную академию по специальности «керамист».  

 Продажи, конечно, очень зависят от сезона. В Таллинне это летний туристический сезон и рождественское время. Иногда люди заказывают специфический дизайн часов, например, если это подарок от фирмы: с силуэтом на тематику, которой фирма занимается. В прошлом году, например, был большой заказ от эстонского правительства: всем выступавшим на ежегодной конференции хотели подарить сувениры. Вот нам и заказали часы с силуэтом Таллинна. Наши работы так понравилось, что и в этом году мы получили заказ. Следующая конференция будет в мае, и мы уже работаем с заказчиком. Часов они больше не хотят, но им нужно что-то вроде этого.

– А как люди становятся дизайнерами?

– Дизайнер – это очень общее понятие. Дизайнеров разных очень много и появляются все новые и новые специальности. Графические дизайнеры, промышленные дизайнеры, дизайнеры моды. Сейчас уже есть, скажем, экспириенс-дизайн, который создает не отдельные какие-то вещи или услуги. Акцент на то, чтобы создать опыт, впечатление, ощущения от того, что ты потребляешь. Скажем, дизайн интерьера… Я в детстве рисовал много, потом учился в одной частной архитектурной школе, хотя и  не окончил ее. Но все равно в ту сторону всегда тянуло. Так что логично было дальше продолжать учебу в Художественной академии на факультете промышленного дизайна.

– Допустим, образование уже есть. А что потом, как люди вашей профессии рабочее место находят – свою фирму организуют или ищут какое-то бюро?

– Профессия промышленного дизайнера подразумевает, что работа будет в какой-то фирме или команде. Но многое зависит от организаторских способностей. Скажем, в академии нас не учили, как нам свои работы продавать, продвигать на рынке. Сделал вещь  по законам эстетики и функционализма – и все.  

– Сложно было с предпринимательской стороной дела?

– Ну да, потому что гуманитарию как-то не хочется влезать во все эти законы, налоги и так далее. Даже если понимаешь, что это необходимо, душа противится. И я после довольно большого перерыва решил доучиваться: в ТТУ есть кафедра дизайн-инженеринга на английском языке. Там обучают, в том числе, и основам предпринимательства: как начинать свои проекты, как сделать бизнес-план.

Об учебе в ТТУ я подумывал давно. Когда я учился еще в академии, мы под  руководством Мартина Пярна – он теоретик и практик, один из ведущих специалистов промышленного дизайна в Эстонии – делали совместные проекты с ТТУ, чтобы понимать, как сотрудничают дизайнер и инженер. Они как будто люди с разных планет. Инженеру кажется, что дизайнер только форму рисует, а дизайнеру кажется, что инженер только высчитывает что-то и материалы тестирует. В итоге диалога не получается, а он нужен! Потому что компании нужна продукция.  

Вот, например, отдельная отрасль – автодизайн. Кажется, сидит там дяденька, который рисует форму машины. На самом деле отдельная команда – человек пять – занимается  только габаритными фарами. Другая команда – только интерьером. Третья – только колесами. И все команды должны собираться и обговаривать общую концепцию, связи и нюансы. И при этом есть ведущий дизайнер и инженер. Так что я теперь снова студент и на заказы времени почти не остается.

– А не сложно русским ребятам учиться в Художественной академии?

– Нет, не сказал бы. В каждой группе обычно есть два-три русскоязычных студента. Языковой барьер не такой уж сильный. В нашем деле важнее язык визуальный: рисуешь или делаешь работу, а преподаватель видит, правильно ты делаешь или нет. И каким-то простым языком пытается объяснить тебе, где есть ошибки и в какую сторону нужно  двигаться дальше.

– Объясните, как к дизайнеру приходят творческие идеи?

– По-разному. В академии, нам например, давали задание найти специфические проблемы где-нибудь в общественных местах – на улицах, остановках транспорта, в магазинах – и затем предложить их решение. Мы нашли проблему: на больших мероприятиях, куда люди, например, приезжают на велосипедах, нет возможности быстро организовать удобную парковку. Обычно фирмы, которые занимаются обслуживанием этих мероприятий, прикрепляют велосипеды к металлическим переносным ограждениям.

А они неустойчивы, и несколько часов уходит на их расстановку и разметку. Мы придумали штуку – что-то вроде раздвигающейся гармошки. Фирма, которая занимается организацией парковки, просто привозит ее на место, раздвигает – и парковка для десяти велосипедов готова. Это был учебный проект, но мы подумываем развить его. Обычно весь процесс работы – эскизы, схемы заносишь в скетчбук – рисуешь, рисуешь, рисуешь… Это удобно: ничего не теряется. А когда наступил момент творческой пустоты – бывает, ну нет идей! – берешь такую тетрадь, смотришь – и что-то цепляет. Сейчас я сам себе хозяин, сам ставлю задачу и сам ее решаю.

– А если, скажем, конкретные заказы поступают?

– Если фирма, к примеру, хочет заказать дизайнеру стул, она делает так называемый бриф, в котором излагаются технические характеристики и задачи. Бриф – это совершенно необходимая вещь даже для графического дизайнера. К примеру, приходит заказчик и говорит: сделайте мне брошюрку. Какую? Красивую, чтоб люди покупали мое пиво! А  какое у вас пиво, какой сегмент рынка оно охватывает, на какого покупателя рассчитано, какова цена, как эта брошюра будет распространяться? Из всего этого и создается представление о том, что человеку нужно. И дизайнер сможет четче понять, что от него требуется, прежде чем он начнет делать эскизы. Ведь заказчик всегда может сказать: я совсем не это имел в виду!

– А готовы ли люди покупать дизайнерские вещи? Цены-то в дизайнерских магазинах немаленькие.

– Да нет, покупают. Есть же разного типа дизайнерские вещи. Мы с женой делаем, например, вещи, выполняющие свою функциональную роль, но отличающиеся своей эмоциональностью. Например, вот кружка, у которой человеческое ухо вместо ручки. Концепция такова, что люди разговаривают, сидя за кружкой кофе, а кружка тоже все слышит. Эдакий безмолвный свидетель. И в то же время некая игра – кого-то взять за ухо. За ушко да на солнышко!

Но эту любимую тему – эмоциональность – мы добавляем только в продукцию своего магазина. Вот, к примеру, накладные усы, которые мы придумали. Пользуются, кстати, спросом для разных игр, вечеринок. Они сделаны из войлока. Их очень легко прикрепить на внешнюю часть носовой перегородки, если раздвинуть небольшую выемку в верхней части изделия. Войлок – гибкий материал, поэтому такие усы разных форм – «Дали», «Пуаро» – хорошо держатся, не мешают двигаться, пить. Их легко снять, положить в карман, снова надеть. Позитивная такая штука!

Комментарии
Copy

Ключевые слова

Наверх