26-28 апреля восемь лет назад в Таллинне произошли трагические события, вошедшие в историю нашей страны под названием «бронзовая ночь».
Урок, как нельзя вести диалог
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Восемь лет – достаточный срок, чтобы осмыслить случившееся. Какими видятся те дни, какое влияние они оказали на жизнь людей и что, по мнению участников тех событий, было сделано неверно и нужно было бы сделать по-другому, Postimees узнал, обратившись к людям, чьи имена вспоминают сразу, как только разговор заходит об апреле 2007 года.
Яак Аавиксоо, член партии Союз Отечества и Res Publica. В 2007 году министр обороны Эстонии, в ведении которого находились все военные памятники и захоронения.
«Вспоминая те события, непосредственным участником которых я был, могу сказать, что и по сей день я не вижу возможностей для другого варианта их развития. На тот момент правительству было уже совершенно ясно: памятник по политическим причинам нужно переносить. Поскольку с каждым годом все труднее становилось удерживаться в рамках мероприятий, которые проходили возле него накануне 9 Мая. Он становился источником напряженности и проблем. Правительство должно было найти решение. Возможно, если бы перенос памятника был осуществлен в девяностые годы, то «бронзовой ночи» не было бы в нашей истории. Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения.
Повторю, что правительство было едино в своих решениях, и я тоже был «за». Возможно, что премьер-министр Андрус Ансип слишком решительно продвигал идею. Но временные рамки нам устанавливала известная дата – 9 Мая. Мы не могли допустить все расширявшихся конфликтов возле памятника в этот день. Я знаю позицию многих русских или русскоязычных жителей Эстонии, которые имеют сильную эмоциональную связь с этим памятником: переносить нужно было по-другому – торжественно и с почестями. Однако на тот момент вопрос ставился уже: кто кого. Ошибка, наверное, была в том, что правительство оказалось не в состоянии объяснить, донести до русского населения причины своих действий. Диалога не получилось. Мы не могли вести диалог с экстремистски настроенным «Ночным дозором», а других представителей русскоязычного населения, с кем можно вести диалог, в Эстонии не было. Так что все случилось так, как случилось».
Дмитрий Линтер, общественный деятель, член организации «Ночной дозор», обвинявшийся в организации беспорядков. В тюрьме Дмитрий провел несколько месяцев, пока шло предварительное следствие. Однако позже он, как и другие его товарищи (Димитрий Кленский, Максим Рева и Марк Сирык), был оправдан судом.
«Для меня жизнь разделилась на до и после этих событий. От бизнеса и системного участия в общественно-политической жизни Эстонии меня и моих товарищей вынудили перейти к прямой защите наших ценностей, что привело к преследованию и тюрьме. Как следствие – невозможность жить в Эстонии. Этим последствиям способствовала оболганная и извращенная в Эстонии правда о победе в Великой Отечественной войне советского народа. Этот путь мнимой справедливости поддерживают ежегодники КаПо, где преподносятся сфальсифицированные и ложные факты о преследовании эстонцев во время пребывания в Советском Союзе, что потом транслируется эстонскими СМИ и интеллектуальными институтами Эстонии. Это массовое нарушение политических и экономических прав русских жителей Эстонии и как довесок – демонстративное глумление и плевки в сторону наших дедов и прадедов, а как следствие – снос 26 апреля 2007 года памятника Воину Освободителю, который теперь неофициально называют Бронзовым солдатом.
Мы тогда не умели и не знали, как организовывать гражданское сопротивление незаконным действиям правительства. Можно было бы отстаивать борьбу за свои ценности более эффективно с использованием СМИ и европейских политических союзников.
Сегодня я действовал бы решительней. Не стал бы рассчитывать на благоразумие эстонского политического класса. Они полностью лишили Эстонию суверенитета. Мелко гадить и бить исподтишка – вот уровень политической и общественной дискуссии в Эстонии. А если приходится отвечать по-взрослому, то надо быстро бежать к хозяевам и кричать всем, что у нас в спальне живет большой и толстый американец! Типа рейнджер – настоящий носитель демократии и свободы. Так я вижу последствия тех шагов, которые были совершены нашими противниками тогда, в апреле 2007 года, и того, что нас не услышали.
Игорь Грязин , депутат парламента, член Партии реформ.
«Анализируя события того времени, я могу сказать однозначно: другого реального сценария их развития не было. И в целом я оцениваю эти события положительно. Нет, конечно, жалко избитых людей и разрушенных магазинов. Я, кстати, тоже был в центре толпы, вместе с Кленским. И он – надо отдать ему должное – меня защитил, когда меня чуть не побили.
Что же хорошего, собственно, принесла «бронзовая ночь»? Вылетела в трубу евробюрократическая идея интеграции. Идея превратить русских в эстонцев была заранее провальной, я об этом говорил и писал еще в 1994-1995 годы. Понятно же, что у эстонцев своя культура, у русских – своя. Поэтому мы должны искать способы сосуществования, а не интеграции. Интеграция – это идея подчинения одного народа другому. Отношения после «бронзовой ночи» между общинами на какое-то время обострились, но, с другой стороны, стали честнее.
Когда говорят о том, что перенос Бронзового солдата мог быть более уважительным по отношению к местной русской общине, то я говорю: посмотрите на себя в зеркало. Не было там никаких националистических группировок! А вот мародеров, которые идут вслед за любыми протестными демонстрациями, было достаточно. И надо отдать должное, большинство русских сидели в эту ночь дома, смотрели телевизор. Что касается лично меня, то я впоследствии написал две статьи в зарубежные журналы на тему Бронзового солдата, в которых я рассматривал функции скульптуры в городском пространстве и сравнивал историческую судьбу разных памятников на примере Таллинна».
Андрес Анвельт, член Социал-демократической партии, чей прежний лидер Юри Пихль в год «бронзовой ночи» занимал пост министра внутренних дел и непосредственно участвовал в операции по наведению порядка и в мероприятии по демонтажу и переносу памятника. Бывший высокопоставленный полицейский.
«Могу сказать, что последствия этого события мы все ощущаем до сих пор: отношения между двумя общинами после «бронзовой ночи» обострились, выросло недоверие и подозрительность. Те же георгиевские ленточки как знак протеста появились в Эстонии именно тогда. И эти раны мы все будем еще долго залечивать.
Можно ли было избежать столкновений тогда? Наверняка! Конечно, во многом все эти события стали результатом политической игры: Партия реформ получила дополнительные голоса избирателей, настроенных антирусски, а также получила поддержку партии IRL. Хотя откровенно экстремистские настроения проявлялись с обеих сторон и обстановка была однозначно ненормальная. Опять же, мне кажется, слишком торопились с переносом памятника, а коммуникация и риторика правительства были не на лучшем уровне.
В целом же события восьмилетней давности можно рассматривать как урок для Эстонии, для эстонской и русской частей общества: урок – как нельзя вести диалог. Я думаю, что сейчас никто не желает повторения таких уроков. Время, конечно, лечит. Но лечение – процесс, к сожалению, достаточно долгий».