Премьера постановки Арво Пярта и Роберта Уилсона, намеченная на 12 мая в бывшем литейном цехе Ноблесснера, привлекает и эстонскую, и международную общественность.
В ожидании «Страстей Адама»
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
За восемь дней до премьеры в том же бывшем литейном цехе, ныне превращенном в концертный зал, прошла пресс-конференция, на которой присутствовали постановщик Роберт Уилсон и музыкальный руководитель и дирижер Тыну Кальюсте. Уилсон, огромный 73-летний техасец, считающийся самым авангардным театральным режиссером Америки, работал с такими знаменитостями, как минималист Филип Гласс, поэт Уильям Берроуз и музыкант Том Уэйтс. Именно Уилсон поставил в начале 1970-х оперу Гласса «Эйнштейн на пляже», неимоверно прославившую обоих.
Творческие люди такого ранга заезжают в Эстонию редко. Тем интереснее посмотреть на то, как Уилсон истрактовал религиозную музыку Пярта. Постановка Уилсона зиждется на четырех музыкальных текстах композитора – «Плач Адама», Tabula Rasa, Miserere и Sequentiae; последняя композиция – совсем новое произведение.
Роберт Уилсон говорил долго, медленно, тщательно подбирая слова, всячески уклоняясь от того, чтобы выдать хоть одну деталь будущей постановки, и иллюстрируя свои довольно сложные и абстрактные теории различными примерами. Музыку Пярта, по словам Уилсона, превратить в спектакль невозможно – любое действие на сцене отвлечет зрителя от прослушивания и, следовательно, повредит восприятию: «Вероятно, ставить спектакль по этой музыке нельзя». Как разрешить этот парадокс? Очевидно, единственный путь – создать такое визуальное оформление, которое по возможности не мешает, а помогает услышать, вообразить, ощутить композиторский месседж.
Ключевым в постановке будет понятие пространства (которым бывший цех, надо сказать, изобилует) и другой, родственной ему категории – пустоты.
Также одним из основных компонентов постановки станет освещение: «Мы начнем со света, ведь без света нет пространства. Во тьме свет создает пространство, его структуру».
Другой вопрос, который Уилсон хочет поднять в своей постановке, – собственно слух: как мы слушаем музыку? Иллюстрацией стала история приемного сына режиссера, афроамериканского глухонемого мальчика, который, по словам Уилсона, слышал всем телом. «Это скорее поведение животного: так слушают собаки, так слушают медведи гризли, так корова слышит землетрясение задолго до того, как люди ощущают первые толчки...»
Но главное – Уилсон и его коллеги не собираются навязывать слушателям интерпретацию музыки Арво Пярта. То, что слушатель поймет, он поймет сам. Или не поймет, тут уж кто как.
Постановка «Страсти Адама» (думается, слова Aadami passioon нужно переводить именно так: «Страсти по Адаму» – это Страсти Христовы в изложении Адама, чего, в общем-то, не бывает) с самого начала была обречена стать элитарной. Eesti Kontsert, по почину которого возник проект, надеется, что спектакль Уилсона будет показан много где в мире и принесет нашей стране законную славу. Осталось дождаться 12 мая.