Эта доля для «Ежа»

Postimees
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.

Крупномасштабные военные учения «Ёж» вновь заставили говорить о разнице в отношении эстоноязычной и русскоязычной частей общества к подобным мероприятиям. Конечно, однозначной картины нет ни на одном из флангов – среди русскоговорящих жителей Эстонии есть те, кого демонстрация военной техники живо интересует или забавляет.

А среди эстонцев хватает тех, кому перекрытые улицы, стрельбы на расположенных недалеко от их домов полигонах и завывающие в небе самолеты уже поперек горла.

И все же, действительно, встретить среди русскоговорящих жителей страны тех, кого бы подобные демонстрации военной силы наполняли уверенностью в будущем (а такое отношение не редкость в эстонской среде), очень трудно. И смириться с тем, что демонстрируется эта сила в первую очередь России, для тех, кто ощущает свою связь с соседней страной, психологически сложно.

Все это делает русскоязычное население более чувствительным и к тем чисто бытовым неудобствам, которые так или иначе возникают в  жизни гражданских лиц из-за военых учений. Например, можно было бы сказать, что для нынешних жителей Румму, Эмари и Клоога, рассчитывавших на мирную жизнь в поселке дачного типа, возросшая активность на авиабазе в Эмари стала неприятным сюрпризом. Однако даже тамошние старожилы убеждены, что в прежние времена военные самолеты меньше нарушали покой местного населения, а это уж никак не может быть правдой.

В советские годы вылеты с аэродрома Сууркюль (нынешняя Эмари) мало того, что проводились гораздо чаще, так еще и аварийность зашкаливала. Здесь базировались бомбардировщики Су-24, которые в 1998 году первый заместитель главнокомандующего ВВС РФ Виктор Кот назвал «наиболее аварийными летательными аппаратами в боевой авиации». Аварийность Су-24 составляла 5–6 падений в год, катастрофы в Эмари случались, например, в 1985-м, 1986-м, 1991-м годах. О потерях той поры наглядно свидетельствует и маленькое кладбище близ Эмари. Но именно это несоответствие воспоминаний и реальности является для армейского командования лишним поводом задуматься.

Для значительной части русскоязычного населения защита от России – не аргумент, чтобы любить армию. Это данность, на которую бесполезно сетовать, с ней нужно работать, используя целесообразные средства. Если говорить о настрое русского меньшинства, то в этом контексте для Эстонии надежной страховкой от нестабильности стал не столько НАТО, сколько Евросоюз. Даже те, кто сам пользуется минимум преимуществ жизни в ЕС, хотят, чтобы их дети и внуки и дальше могли свободно работать, учиться и путешествовать по всей Европе. Так и Вооруженные силы Эстонии могли бы нагляднее демонстрировать практические плюсы, которые дает гражданскому населению соседство с армией.

Речь идет не только о создании новых рабочих мест в сфере обслуживания военных, но и, например, о благоустройстве соседствующих с армейскими объектами населенных пунктов. Да, такая работа ведется, но, видимо, с недостаточным размахом. Привыкнув видеть в солдате помощника и защитника в повсе-

дневной жизни, люди стали бы более снисходительными и к тем неудобствам, которые доставляют им военные учения.

Комментарии
Copy

Ключевые слова

Наверх