Мировая литература потратила немало слов, чтобы описать демонические, кошачьи, раскосые глаза роковых женщин, заставляющих мужчин отказаться в их пользу не только от своего имущества, но и от чести, достоинства, имени, отказаться от Бога и поклоняться на манер язычников кумирам.
В XVIII веке аббат Прево создал в романе «История кавалера де Грие и Манон Леско» бессмертный образ сладострастной Манон, которая могла обчистить и обмануть любого мужчину, присвоив себе его деньги и душу. В назидание читателям труп молодой Манон был закопан в песок обломком шпаги кавалера де Грие, но и это вызвало восторг: «Была зарыта шпагой, не лопатой Манон Леско!» – писал Михаил Кузмин.
«И образ твой, прелестен и лукав»
В XIX веке Проспер Мериме создал незабываемую Кармен, как и Манон, жадную одновременно и до денег, и до свободы, к которым обе были привязаны, как карточный игрок к зеленому сукну, к игровым автоматам, к рулетке. И несчастный Хосе, ставший ради своей возлюбленной грабителем и убийцей, в конце концов – опять же в назидание читателям – закапывает тело Кармен в лесу, поскольку ей всегда хотелось обрести вечный покой среди шумящих дубрав…
Сменив роковую цыганку Кармен на окутанную нестерпимым запахом жасмина еврейку Сусанну, Чехов написал рассказ «Тина», в котором демоническая женщина обирает и берет в кабалу всякого, кто, проезжая мимо ее дома, задержится хоть на минутку: войдет, отравится жасминным запахом и уже не сможет жить без этого яда.
«Есть места… где трезвого тошнит, а у пьяного дух радуется. Помню, в оперетку и к цыганам я ни разу трезвым не ездил».
Я выбрала трех знаменитых героинь одного типа (их гораздо больше, конечно). Они коварны и красивы, они изворотливы и циничны, они корыстолюбивы и красноречивы, но главное их очарование – в той безрассудной, окрыляющей, открывающей сотни дорог свободе, что было редкостью и дивом.
Ради свободы они принимали яд, нож, отторжение от общества так называемых порядочных людей. Думаю, именно они наполняли сладостью грезы феминисток и революционерок, добивавшихся равноправия полов, рвавшихся и рвущихся к полной свободе.
Ища «вотще исчезнувших забав»
Но никакой свободы, по-моему, не получилось. Просто Манон, Кармен и Сусанна стали мужчинами, а состоятельные и благородные мужчины превратились в женщин, которых легко обобрать, приманив теми самыми ценностями, отрицанию которых женщины посвятили не один век.
По всему миру сегодня действует огромное количество брачных аферистов, нацеленных исключительно на женские деньги. Иные ограничиваются отношениями по переписке, поражают словесными нежностями, готовятся к встрече, и только в самый последний момент выясняется, что им не хватает 500 или 1000 евро, чтобы срочно выкупить билет на самолет (заплатить налог на наследство, забрать у ювелира обручальное кольцо).
И большинство «невест» мидл-класса догадываются или даже со всей очевидностью понимают, что их обманывают, но ничего не могут поделать со своей природой, жаждущей любви невероломной, искренней, внезапной, с первого взгляда и на всю жизнь. Они высылают и пятьсот, и тысячу евро и до последней секунды надеются на то, во что сами мало верят. У таких женщин обычно есть всё: любимая работа, положение в обществе, деньги (даже, если им хочется, ребенок), но нет возможности быть слабой и беззащитной, капризной и своенравной, опаздывающей и рассеянной, забывчивой и пугливой.
И они готовы платить за виртуальную возможность вернуть себе вторичные половые признаки, к которым, например, относится неразличение левого и правого поворота (что может вам подтвердить опытный инструктор по вождению).
Конечно, брачные аферисты были всегда, но вошедшие в мировую культуру мужчины-демоны к ним не относились: Дон Жуан и Казанова были соблазнителями, завоевателями, обладателями трофеев; картины, которые они рисовали колеблющимся жертвам, ничуть не напоминали устойчивое, традиционное, семейное благополучие, где во главе стола сидит муж, а покорная жена взволнованным взглядом следит за движением его бровей.
Нынешние же профессионалы по всей Европе успешно продают женщинам то, что женщины внешне отвергают, как социальное зло, но втайне мечтают о его возрождении. Ничего личного у мужчин, никакой морали – просто успешный бизнес. Женщинам за их часто очень большие деньги предлагается верный преданный муж, с которым они не будут расставаться ни на секунду до конца дней, который будет их обеспечивать, заботиться о них, угадывать их малейшие желания и прихоти, носить на руках.
Я даже не рассматриваю сейчас те случаи, когда долгожданный жених действительно является: в назначенное время сходит с самолета и… Порой за это женщине приходится расплачиваться не только крупной суммой, но и утратой всего состояния, квартиры, дачи, машины, а то и жизни. Но это уже сюжет для детектива или триллера. Нет, меня гораздо больше волнуют сделки по обоюдному согласию, когда одна сторона делает вид, что влюбилась в фотографию и хочет жениться, а вторая – что верит в ложь, позволяя себе понежиться в грезах.
«До той поры, когда, без сил упав»
Нынешнее упорное разрушение семейных ценностей (эмансипация не может без этого обойтись, остановившись на полпути) чем-то напоминает исторический период, когда разрушались церкви и насаждался атеизм. Сейчас в Швеции, как известно, детям нельзя навязывать их половую принадлежность, они ее сами выберут со временем. Собственно, сегодня, имея деньги и желание, можно менять пол по своему усмотрению, вполне вероятно, что и не один раз. Но церкви рано или поздно начинают восстанавливаться, и возрождение религиозного сознания принимает тогда мощные, порой страшные, порой уничтожающие человеческую индивидуальность формы.
Мы живем, разрушив старые ценности, но не создав новых. Оказалось, что деньги, которые последние четверть века пытались стать всенародным идолом, действительно не принесли счастья никому. И сегодня богатый человек – это, скорее, мишень для соперников и подельников, первый кандидат на финансовую гибель в условиях кризиса, чем предел мечтаний и образец для зависти.
Власть сегодня не является ни защитой, ни охраной. Это Елизавете Английской было странно убивать Марию Стюарт и создавать прецедент: в нашем мире можно отдать под суд любого премьер-министра или бывшего президента, законно или незаконно обвинив его в чем угодно.
То есть ни власть, ни деньги, ни их совокупность не дают ни душевного, ни, тем более, духовного насыщения, а потребность, а духовная жажда у человека есть всегда. Она вполне может быть реализована внутри семьи, где человек живет ради детей и внуков, которые его переживут и обеспечат ему своей жизнью некое бессмертие – духовную цель. Вне семьи (особенно разрушенной, ибо соединение равного с равным и сильного с сильным уже само по себе обесценивает союз) человеку очень трудно в нынешнем мире найти какую-то великую цель, достижение которой не сопровождалось бы звериным рыком, сохраненным в гортани со времен первобытно-общинного строя.
Я сейчас выношу за скобки искусство, которым живут немногие, науки, которые тоже волнуют далеко не всех, я говорю об обычных людях, готовых вернуться к племенному сознанию и готовить для врагов, покушающихся на их территорию, отравленные стрелы. Самая страшная охота – это охота на врага. А если еще и у очага никто не останется, и женщины встанут в строй рядом с мужчинами, то быть беде…