У Лео Оржония, недавно переехавшего из Абхазии в деревню близ Алатскиви, удивительная судьба: родился в Эстонии, вырос в Абхазии, во время войны в тех местах был беженцем в Грузии, а теперь вернулся на родину.
Сыновья гор с эстонскими корнями ищут дом и работу
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
В Эстонию, в волость Алатскиви, Лео Оржония и его два сына перебрались полмесяца назад. Их паспорта, удостоверяющие эстонское гражданство, еще пахнут типографской краской. Общаясь с ними, невольно задаешься вопросом, где начинается или, вернее, заканчивается эстонец?
Лео Оржония достает из кармана пачку сигарет с налоговой маркой непризнанной в Эстонии Абхазской Республики. Хотя название сигарет написано по-абхазски, на пачке красуется предупреждение на русском языке, что сигареты не разрешено продавать на территории Российской Федерации.
Лео закуривает, и мы начинаем разговор. То и дело Лео, словно в подтверждение своих слов, касается моего плеча – видишь, друг, как получилось. «Двое сыновей и жена еще в Абхазии, они приедут сюда, как только подыщу для них отдельное жилье. Да и эстонские паспорта они еще не получили», – говорит Лео.
Рядом сидят двое его сыновей и сводный брат Георг Сикора, у которого они сейчас живут. «Лео родился в Сууре-Яани, но когда ему было девять месяцев, наша мать уехала в Грузию, а потом отдала Лео на воспитание в семью мегрелов», – объясняет Сикора. Мегрелы – субэтническая группа грузинского народа, живут в Западной Грузии и Абхазии.
Вообще-то по матери Лео эстонец, по отцу – русский, при рождении он получил имя Калев Сикора, новое имя и фамилию ему дали усыновившие его мегрелы. После переезда в Эстонию отец и сыновья Оржония решили сменить фамилию, в девичестве мать Лео носила фамилию Лийбанд.
Брат за брата
Мать, отдав Лео, продолжала воспитывать Георга, который еще до службы в армии пере-ехал в Эстонию, Лео остался в Абхазии. Так что Лео и его сыновья не являются потомками тех эстонцев, которые в XIX веке переселились в Абхазию и обосновались там. Георг, кстати, вырос в эстонской деревне Линда, а вот Лео с младенчества не слышал эстонского языка и не соприкасался с эстонской культурой. Георг поддерживал отношения с Лео, и мужчины всегда знали, что они родные люди, братья.
Когда в 1992-1993 годах в Абхазии началась война, Лео вместе с семьей мегрелов, в которой он вырос, бежал в Грузию. Рассказывая об этом, он показывает закатанный в пластик документ. Эти свидетельства, удостоверяющие статус беженца, в свое время им вручал лично министр. «Русские оккупировали Абхазию», – говорит Лео, так что его взгляд на ситуацию совпадает с официальной позицией эстонского правительства.
До войны у Лео было крепкое хозяйство: восемь коров, орешник на пяти гектарах, но из-за конфликта он всего лишился, а его дом дважды горел. Лео все же вернулся в Абхазию, вместе с сыновьями работал на ферме, но жизнь так и не наладилась. В Абхазии, по словам Лео, до сих пор, уже двадцать лет, действует комендантский час с шести вечера до шести утра.
По-русски Лео говорит так, как все грузины – то есть может говорить, а вот эстонского языка не знает совсем. По словам Георга, один из сыновей Лео даже по-русски не говорит, другой говорит чуть-чуть, их знание языков ограничивается мегрельским и грузинским.
Для подтверждения эстонского гражданства Оржония обратились в посольство Эстонии в Тбилиси, там же ходатайствовали об эстонском пас-порте.
Лео давно подумывал о том, чтобы вся семья переехала в Эстонию, но его приемная мать была категорически против. Похоронив приемных родителей, Лео все же решил перебраться в Эстонию, тем более что сводный брат Георг не отказался помочь. «Три года назад Лео разыскал меня. Я съездил в Грузию, здесь, в Эстонии, помог оформить документы, подтверждающие, что он имеет право на эстонский пас-порт», – говорит Георг.
Во время войны в Абхазии документы об усыновлении Лео были утеряны. «В Эстонии сказали, что эти документы нужно получить в Абхазии. Лео все же удалось раздобыть документы и он приехал с ними в Эстонию. Но тут ему сказали, что Эстонская Рес-
публика не признает Абхазскую Республику и выдаваемые ею документы, как будто не могли сказать об этом раньше», – недоумевает Георг.
По его словам, Департамент полиции и погранохраны настаивал на предоставлении документов, подтверждающих, что Лео эстонец. «Попросили даже представить фотографии, на которых я запечатлен вместе с братом. Мы все сделали, как просили, и в конце концов Лео получил гражданство», – сказал Георг, добавив, что поначалу в эстонском посольстве в Тбилиси Лео посоветовали поехать в Эстонию в статусе беженца. «Но Лео гордый. Почему он должен становиться беженцем, если он гражданин Эстонии?» – замечает Георг.
Хотя история о том, как Лео получил эстонское гражданство, на первый взгляд, кажется исключительным случаем, она не выходит за рамки процедуры получения гражданства по рождению. По Закону о гражданстве Эстонской Республики на гражданство, приобретенное по рождению, имеет право человек, на момент рождения которого хотя бы один из его родителей являлся гражданином Эстонии. Мать Лео имела гражданство еще довоенной Эстонской Республики, так что Лео (при желании) мог стать гражданином Эстонии.
Хотя Лео усыновили еще в младенчестве и он был воспитан как мегрел, его родная мать была гражданкой Эстонии, а это обстоятельство является решающим. Первым эстонское гражданство получил Лео, затем его сыновья, в жилах которых тоже течет эстонская кровь, несмот-ря на то, что их дед был русским, а мать грузинкой. Ведь если отец представил доказательства, что является гражданином Эстонии, то и сыновья в полном соответствии с законом могут получить эстонское гражданство, тем более, что отец имел эстонское гражданство на момент их рождения: он не ходатайствовал о том, чтобы его получить, а представил доказательства, что оно у него всегда имелось. И тот факт, что у Лео грузинский паспорт, значения не имеет.
Где найти работу?
Сейчас Лео и его сыновья живут в деревне Хаапсипеа и надеются найти работу и жилье. Когда это произойдет, сказать трудно, но отец и сыновья настроены оптимистично.
По словам Георга, если бы Лео ходатайствовал о статусе беженца, мог бы рассчитывать на различные льготы, о которых теперь может только мечтать. «Если бы они приехали сюда как беженцы, государство предоставило бы им жилье, возможность выучить эстонский язык, помогло бы найти работу. Сейчас у Лео ничего нет, все приходится искать самому», – сказал Георг. Лео и его сыновья не могут рассчитывать и на пособие по безработице, ведь в Эстонии они не работали ни дня. Правда, на учет в Кассе страхования от безработицы их приняли, и в августе они начнут учить на курсах от кассы эстонский язык.
В посольстве в Тбилиси, если верить Лео, им пообещали, что после получения эстонского паспорта они получат и работу и жилье. «А теперь выходит, что гражданин Эстонии должен сам искать и работу, и жилье. Они, конечно, надеялись, что когда приедут сюда, им дадут работу и крышу над головой. Теперь ни работы, ни жилья, ни даже пособия по безработице», – сетует Георг.
У самого Георга и его жены семеро детей, в доме и без того тесно. «Но родственникам нужно помогать», – разводит руками Георг, по словам которого, семья живет за счет пособий на детей и пенсии по инвалидности. Деньги у приехавших из Абхазии родственников уже закончились. Как говорит Георг, знал бы, что так дело повернется, больше бы картошки посадил.
Лео надеется, что они с сыновьями найдут работу на ферме, ведь в Абхазии он 30 лет проработал ветеринарным фельдшером. «Обязательно найдем работу, без работы никак! И эстонский язык выучим, не такой уж он и сложный», – уверенно говорит Лео, считающий себя эстонцем.
Так что если кто-то ищет трех работящих мужчин, может связаться с автором статьи.