Помощь: людям вообще или человеку в частности

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Фото: Teet Malsroos / Õhtuleht

Говорим ли мы о равноправии или о беженцах, мы склонны делить людей на группы, но реальные люди со своими проблемами ни по каким признакам на группы разбиваются, пишет председатель правления Института по правам человека Воотеле Хансен (СДПЭ).

Когда министр социальной защиты принял решение назначить новым уполномоченным по рав­ноправию Лийзу Пакосту, это вызвало вопросы, мнения высказывались разные, и даже были недовольные.

Может ли принадлежность к одной и той же партии служить препятствием при назначении на должность или нет? Проводился ли конкурс в соответствии с установленным порядком или нет? Дать ответ на эти два вопроса могут министр и организаторы конкурса, и они на них ответили. А вот удовлетворят ли эти ответы тех, кто вопросы задавал – решать им самим.

Высказывание Марианн Микко о том, что Лийза Пакоста не принимала активного участия в дебатах по законопроектам, инициированным социал-демократами или при их участии, а в некоторых случаях даже голосовала против, натолкнуло меня на некоторые мысли. Напрашивается вывод, что упреки в адрес вступающего осенью в должность нового уполномоченного продиктованы тем обстоятельством, что Пакоста не объявила себя во всеуслышание сторонником подобающих идей или же не принадлежит к числу тех, кто считает равноправие неотъемлемой частью своего существования.

Согласно принципу равного обращения, на основании некоторых признаков в первую очередь выделяют группу людей, которых дискриминируют, а затем, разумеется, другую группу, которая ущемляет права первой или, во всяком случае, относится к этой первой группе негативно. Для описания процессов, происходящих в обществе, такой подход годится, но разве государственный чиновник в своей деятельности должен исходить исключительно из теорий общества?!

История доказала, что когда власть, ставя перед собой некую задачу, создает реальность, исходя из того, что она нафантазировала себе, опираясь на какие-то умные теории, в таких случаях о справедливости говорить не приходится, результат противоположный, а именно: неравноправие и насилие. Государство – всего лишь средство для организации жизни общества, но никак не перст указующий, и право должно приспосабливаться к происходящим в жизни людей переменам, а не давить на них.

В Конституции перечисляется немало прав, в осуществлении которых нельзя чинить препятствий, но которые в реальности не гарантированы. Одним из таких прав является свобода предпринимательства, но не у всех есть для этого необходимые умения или деньги. Государство не должно делать из всех предпринимателей, но должно каждому гарантировать это право. В то же время есть случаи, когда одного только наличия права недостаточно – нужны равные возможности для его реализации.

Из данных Департамента статистики за январь нынешнего года можно узнать следующее: «Самыми бедными являются семьи с одним родителем, из них в относительной бедности проживают 36% и в абсолютной бедности – 16%». Здесь мы также видим выделение определенной группы людей на основании одного признака, однако полагаю, что для обеспечения детям из этих семей равных возможностей одних только замечательных инициатив будет недостаточно – их необходимо претворять в жизнь.

Согласно Закону о равном обращении, уполномоченный консультирует правительственные учреждения и анализирует возможные последствия применения правовых актов в отношении различных групп людей, но, на мой взгляд, более значимой деятельностью является поиск решений реальных проблем реальных людей. Реальные люди со своими проблемами ни по каким признакам ни в какие группы не умещаются. Помимо соблюдения закона и здравого смысла нужно сочувствие, обращенное к конкретному человеку.

То, что реальное или воображаемое разделение людей и ограничение их дея-тельности или принуждение к деятельности по гендерному, национальному, расовому или религиозному признаку, а также дискриминация по убеждениям, возрасту, наличию особых потребностей или сексуальной ориентации существует, это факт. Но вместо написания программ развития или проведения показательных судебных процессов, которые никого не делают счастливым, людей можно было бы выслушать, помочь им понять друг друга, если они не могут найти общего языка. Вместо поиска виновных и их наказания должно быть больше понимания и примирения.

Однако нам свойственно делить людей на группы и наклеивать ярлыки. Обсуждая вопрос о приеме беженцев, мы начинаем искать признаки, которые должны бы быть у принимаемых беженцев, чтобы нам от них была какая-то польза. А мы могли бы мыслить и по-другому: если бы на нашу землю напали, людей убивали, насиловали и захватывали в рабство, разве мы не хотели бы, чтобы кто-то предложил нашим женщинам и детям убежище? Или мы готовы смириться с тем, что убежище и помощь получат только те из нас, кто отвечает неким требованиям к уровню образования и здоровья и владеет определенными умениями? В наших дебатах как-то остался неучтенным принцип, согласно которому, поступать с другими нужно так же, как хотелось бы, чтоб поступали с тобой.

Исходя из этого принципа, помогать следует всем, кто в этом больше всего нуждается, тем, кто лишился крова над головой, имущества, кормильца и кто сам не может к нам добраться. Тем, за кем придется ехать в лагеря беженцев, чтобы затем помочь им переправиться в Эстонию. Войны на Ближнем Востоке ведутся уже несколько лет, и мы должны признать, что не подготовились к тому, чтобы оказывать людям помощь, и общественность об этом не знает ничего.

В притче о добром самаритянине священник и левит прошли мимо нуждавшегося в помощи, руководствуясь требованиями чистоты вероучения.

Иногда иммиграцию увязывают с высоким экономическим уровнем привлекательного региона или культурным многообразием, а тех, кто с предубеждением относится к иммиграции, слишком легко упрекают в ксенофобии. Но для осторожного отношения к ней есть основания. Всего поколение назад Европа была частью света с быстро растущим населением, здесь проживала четверть населения земного шара. Европа была самым крупным поставщиком иммигрантов.

В 1907 году только в США уезжало более 3500 человек в день, а с середины XIX века до Первой мировой войны за океан перебрались почти 55 миллионов европейцев. Добавим еще и тех, кто отправлялся в Сибирь и Цент-ральную Азию. Люди уезжали, желая избавиться от давящих оков сословного монархического государства или преследований на религиозной почве (например, российские евреи).

О Балканах тоже можно говорить как о несостоявшемся государстве, поскольку Османская империя, старый больной европеец, не сумела достаточно быстро реорганизоваться, делая выбор между национализмом и пан-исламизмом.

Однако главной причиной эмиграции была безработица. Больше всего народу покидало те регионы, в которых промышленность развивалась медленными темпами, а сельскому хозяйству не требовалось столько рабочих рук.

Сейчас в подобной ситуации оказалась Африка. По данным сайта Департамента статистики Соединенных Штатов, в Африке удельный вес тех, кому меньше 15 лет, составляет 40% местного населения, в Европе – 16%. Если рабочих мест для молодежи там не прибавится, в ближайшее время поток эмиграции оттуда не уменьшится. Еще со времен назначенного нам т.н. сахарного штрафа мы знаем, как ревностно защищает Евросоюз свой внутренний рынок. Оберегая собственное производство свекловичного сахара, мы не закупаем у Африки тростниковый сахар, и тем больше прибывает к нам эмигрантов с Черного континента.

Мы знаем, что случилось с народами и культурами там, куда пришли европейцы. Разделение людей на толерантных и нетолерантных не уменьшит опасений многих перед будущим, но ведь никто не должен жить в страхе. И здесь тоже речь идет о конкретных людях, а не о группах людей.

Вместо лозунгов нужно больше реальных действий, нужно разъяснять людям, что ни эстонский язык, ни образование, ни делопроизводство на эстонском языке никуда не исчезнут, если мы будем отстаивать их. Вот и с жизнью без страха так же – это когда равные права реализуются на деле и каждый день, это шаг в направлении открытого общества. Разделение городов на районы для приезжих и для местных может быть свидетельством мягкой иммиграционной политики, но не открытого общества.

Комментарии
Copy
Наверх