В понедельник, 27 июля, в Псковском областном суде возобновился судебный процесс по делу сотрудника Полиции безопасности Эстонии Эстона Кохвера.
Дело Кохвера, ох, дело темное
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Уголовное дело продолжили рассматривать во вторник и в четверг. Следующее заседание назначено на понедельник, 3 августа. Судебный процесс, который и так проходит в закрытом режиме под грифом «совершенно секретно», стал еще более закрытым для общественности: в понедельник журналистов не пустили в зал суда, а во вторник адвокат объявил о своеобразном обете молчания – отказался давать комментарии до вынесения приговора.
А судьи кто?
Судебный процесс был возобновлен после перерыва почти в два месяца, последнее заседание по делу Кохвера в присутствии самого подсудимого состоялось 8 июня. Из-за нарушений (предположительно, из-за отсутствия одной из страниц дела) дело было отправлено обратно в Москву на доработку. В Пскове оно вновь оказалось 13 июля, 17 июля было назначено новое судебное заседание, а срок содержания Кохвера под стражей был продлен до 7 сентября. Вначале было объявлено, что Кохвер будет этапирован в Москву, но потом выяснилось, что все это время он будет находиться в Пскове.
Перед началом нового судебного процесса было объявлено о замене судьи: Ларису Боброву заменила Юлия Уланова. Официальная версия такой перестановки – Боброва ушла в отпуск. Для журналистов, собравшихся в понедельник около здания суда в Пскове, замена судьи означала плохие новости – представителей прессы в здание суда не пустили. Не было сделано исключение и для местного телеканала «Россия-Псков».
В итоге эстонским и российским СМИ пришлось довольствоваться общением с адвокатом Евгением Аксеновым, защитником эстонского подсудимого. Учитывая, что предыдущий судья, несмотря на то, что судебный процесс является закрытым, позволяла представителям СМИ присутствовать в зале суда до начала заседания и лично увидеть Кохвера, возник вопрос: оправданны ли опасения, что новый судья жестче, чем предыдущий?
Этот вопрос был задан Аксенову, и в понедельник он ответил отрицательно. «Думаю, что они неоправданны. Для псковского суда рассмотрение дела по такому составу, как шпионаж – вопрос достаточно редкий в судебной практике. Судьи очень щепетильно к этому относятся, боятся риска обжалования, будут рассматривать дело во всех его нюансах и придирчиво изучать те документы, которые подготовили следователи в Москве, – ответил он, добавив, однако, что не знаком с новым судьей и не в курсе, какова ее репутация. – Пока мне об этом трудно судить, потому что коллег-адвокатов в Пскове у меня нет и проконсультироваться относительно репутации и приговоров, которые она выносила до этого, мне негде. Выбор судей – дело председателя суда».
«Но вы же понимаете, что мы сделаем из этого свои выводы?» – спросили журналисты, обращая внимание на ужесточение правил в отношении прессы. «Я это понимаю, и вы вправе делать любые выводы, – сказал защитник. – Но вряд ли они изменят свое решение (насчет замены судьи – прим. ред.)».
Однако уже на следующий день, во вторник, адвокат, до этого охотно общавшийся с прессой, перестал отвечать на телефонные звонки. Нашим псковским коллегам, которые обратились к нему по просьбе «ДД», он и вовсе заявил, что не будет давать никаких комментариев до окончания судебного процесса. Можно только догадываться, что подвигло всегда доброжелательно настроенного к работникам СМИ адвоката принять подобное решение. Ясно одно – процесс последовательно становится все более закрытым в информационном плане.
Когда развязка?
В начале недели суд решил процессуальные вопросы и провел допрос Кохвера. Подробности хода судебного разбирательства адвокат не раскрыл, сославшись на то, что дело находится под грифом «совершенно секретно». По его словам, процесс проходит в рабочей обстановке, выясняются обстоятельства, при которых, по мнению российской стороны, было совершено преступление. После этого в зал суда начали вызывать свидетелей. От эстонской стороны свидетелей не будет.
Адвокат считает, что уже через две-три недели можно ждать развязки и приговора суда, так как специально затягивать судебный процесс никто не будет. «Всего пять томов, небольшое количество свидетелей и два-три основных эпизода, в которых будут рассматриваться действия Кохвера и российских пограничников. Если не будет затягиваться вызов свидетелей и рассмотрение ходатайств, уйдет не больше трех недель», – уверен он.
Правда, аналогичные утверждения Аксенов делал и в начале июня, перед тем, как выяснилось, что судебное заседание придется отложить из-за того, что материалы дела направляются в Москву. Кроме этого, срок содержания Кохвера под стражей продлен до 7 сентября, что также наводит на мысли о том, что судебный процесс за две-три недели точно не закончится.
«Возвращение дела в генпрокуратуру – это объективное обстоятельство, там действительно были нарушения, которые необходимо было устранить. На них было указано и гособвинением, и с моей стороны. Затягивания нет. Думаю, что в этом никто не заинтересован», – парирует адвокат.
Главный редактор газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин другого мнения. «Однозначно это затягивание процесса. Так говорят сами представители суда. Зачем? Никому непонятно, – разводит руками Камалягин. – Видимо, просто так. У нас так часто делается. Авось что-то выгорит. Они сами разводят руками и удивляются, зачем понадобилось продлевать содержание под стражей до 7 сентября».
Условия содержания
Другим важным вопросом стали условия содержания сотрудника эстонских спецслужб. «Кохвер содержится в следственном изоляторе №1. Я с ним встречался, когда проводились следственные действия. После прошлого заседания приезжал сюда на несколько дней и виделся с ним каждый день. С ним также встречалась консул Эстонии, – рассказал Аксенов. – Я пытался организовать визит врача, но не удалось. В Москве устроилось все без проблем, но на периферии боятся делать шаг в сторону, потому что, если пойдет что-то не так, будут выговоры, будут замечания, будет недовольство».
«Это плановый визит врача, которого вызывали еще в Москву, было ходатайство посольства о том, чтобы приехал специалист широкого профиля: кардиология, общая терапия. Нормально. Бытовые проблемы, связанные с содержанием в изоляторе в Пскове, были решены. Первоначально, по словам Кохвера, здесь был XV век, но потом какие-то бытовые вещи удалось урегулировать, условия содержания уже более-менее удовлетворительные», – отметил он.
Бывший уполномоченный по правам человека в Псковской области Виктор Иванов также считает условия содержания подследственных в псковском СИЗО удовлетворительными: «Пыточных камер и следов истязания вы не найдете, до европейских стандартов еще далеко, но жить там можно. Общественная комиссия дала общую оценку ''удовлетворительно" условиям содержания именно в этом СИЗО. В течение последних пяти лет я зафиксировал там единственное грубое нарушение – обнаружил там клопа».
Стоит отметить, что после того, как информация о жалобах Кохвера на условия содержания в СИЗО попала в прессу, она дошла до начальника УФСИН России по Псковской области Юрия Лымаря, и он лично проверил условия содержания сотрудника Полиции безопасности Эстонии, передает «Псковское агентство информации». «К сожалению, самого Кохвера в камере не было: его увезли на судебное заседание. По итогам посещения было установлено, что требования по оборудованию камеры следственного изолятора полностью соответствуют действующему законодательству», – отметил Лымарь.
Однако Камалягин ставит под сомнение сам факт того, что Кохвер находится именно в СИЗО. По его словам, даже представители Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) на самом деле не в курсе, где содержится Кохвер. «Политические фигуранты всегда на контроле у ФСБ, где есть свой специальный блок для подсудимых, в котором Кохвер, скорее всего, и находится», – предположил Камалягин, сославшись на источники в Федеральной службе исполнения наказаний. Псковский изолятор СИЗО-1, по его мнению, достаточно простой: один коридор на всех. Вряд ли он сидит с обычными уголовниками – ворами, грабителями и т.д.
«В советское время, по неофициальной информации, у нас было место принудительного содержания в здании КГБ, в подвале. Об этом рассказал человек, который там находился, – вспоминает Иванов. – Но за последние пять лет ко мне не поступило ни одного сигнала о том, что это место принудительного содержания по-прежнему используется».
Реакция в Эстонии
Когда бы ни закончился судебный процесс, рассчитывать на оправдательный приговор практически не приходится, считают в Министерстве иностранных дел Эстонии. «Похищение Эстона Кохвера с эстонской территории – это нарушение норм международного права. Все происходящее сейчас является незаконным с самого начала. Судебный процесс в Пскове не является справедливым и независимым. Это показательное дело, которое не меняет наше отношение к случившемуся, – заявила глава МИДа Эстонии Марина Кальюранд. – Чего можно ждать от процесса? Сегодня, наверное, ни у кого уже нет иллюзий: судебный приговор будет обвинительным».
Аналогичного мнения придерживается и бывший уполномоченный по правам человека в Псковской области: «Оправдательный приговор будет вряд ли. Наоборот, возможно даже будет устроена показательная порка: прогремит тема лазутчика, диверсанта на территории России, которому мы врезали по полной программе в назидание другим», – отмечает Иванов.
Адвокат Аксенов считает, что тюремный срок меньше десяти лет – это уже хороший исход: «Как адвокат я хотел бы в лучшем случае оправдательного приговора или хотя бы приговора ниже низшего предела, то есть до десяти лет, поскольку реального ущерба интересам России не нанесено. Дальше уже все зависит от того, на чьей стороне окажется фортуна».
Кальюранд обещает, что МИД будет оказывать политическое давление до тех пор, пока Эстон Кохвер не будет освобожден и не окажется в Эстонии: «Вместе с нашими партнерами и союзниками мы требуем незамедлительного освобождения Кохвера. Мы поднимаем этот вопрос на встречах со всеми представителями российской стороны. Мы также ходатайствовали о встрече с министром иностранных дел России Сергеем Лав-ровым во время сессии Генеральной ассамблеи ООН в сентябре».
Бывший министр иностранных дел евродепутат Урмас Паэт в выражениях в отношении судебного процесса не стесняется. Он считает дело фарсом и даже советует не называть происходящее судебным процессом: «Это политический и юридический фарс и грубейшее нарушение прав человека. Неважно, что будет сфабриковано в отношении Кохвера. Процесс затеян для того, чтобы поднять авторитет ФСБ в глазах сотрудников спецслужбы и всей России. Цена этой пропаганды – десять месяцев жизни Эстона Кохвера».
Стоит отметить, что в самом Пскове судебный процесс широкого резонанса не получил. «У нас есть информационные агентства, которые кратко освещают процесс. При этом стоит отметить, что события, которые интересны федеральным и международным изданиям, в Псковской области не имеют такого большого резонанса. О процессе Эстона Кохвера у нас практически не говорят», – отмечает Камалягин.
У Виктора Иванова своя версия на этот счет: «Я смело могу утверждать: ни одному государству не выгодно афишировать ход дела, связанного с иностранными гражданами, когда нужно строго соблюдать требования норм международного права. По делу Кохвера у нас выдают дозированную информацию. Но говорить о том, что это имеет какое-то большое значение для общественного мнения Пскова, не приходится. На этом не заработать политические очки», – отмечает он.
Справка «ДД»:
Полиция безопасности Эстонии 5 сентября прошлого года сообщила, что на территории Эстонии в Меремяэ, близ пограничного пункта Лухамаа в юго-восточной части страны, неизвестные лица, прибывшие с территории России, силой захватили сотрудника КаПо Эстона Кохвера, исполнявшего служебные обязанности. Применив физическую силу и угрожая оружием, неизвестные увезли его в Россию. Перед тем как похитить сотрудника полиции, неизвестные с территории России вели помехи оперативной радиосвязи, а также применили дымовую гранату.
Согласно российской версии, Кохвер был задержан в Псковской области при проведении агентурной операции, у него изъяли пистолет с патронами, пять тысяч евро, спецтехнику для осуществления скрытой аудиозаписи, а также материалы, «имеющие характер разведывательного задания».