Спасение младенца Дэвида

Ирина Каблукова
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Эти фото родители Дэвида сделали в больнице, когда до ребенка их почти не допускали. От бесконечных уколов мальчик покрылся синячками, на 
личике откуда-то взялась царапина, 
а на теле появились опрелости.
Эти фото родители Дэвида сделали в больнице, когда до ребенка их почти не допускали. От бесконечных уколов мальчик покрылся синячками, на личике откуда-то взялась царапина, а на теле появились опрелости. Фото: facebook.com

Живущая в Шотландии семья из Ида-Вирумаа борется за возвращение отнятого у нее трехмесячного ребенка.

Эта история длится уже полтора месяца. Все это время Фалынсковы, молодая пара из Эстонии, постоянно проживающая в Шотландии, ограничена в праве общаться со своим крошечным сыном. Решением местного суда ребенок изъят у родителей и отдан под опеку приемной семьи. Родительских прав мать и отец не лишены, им позволено видеться с ребенком пять раз в неделю по два часа под присмотром соцработников. Однако 16 сентября должно состояться заседание суда, на котором Фалынсковым предстоит ответить по обвинению в причинении вреда сыну: местные власти не исключают, что его попросту били.

Подозрение и наказание

Все началось в ночь с 9 на 10 июня нынешнего года, когда состояние здоровья маленького Дэвида Фалынскова резко ухудшилось: дважды после еды его вырвало, а когда ребенка пытались укачивать, заметили, что у него подергиваются ручка, ножка и веки. В течение всей ночи родители размышляли, вызывать скорую или дождаться утра и поехать в больницу самим, взяв с собой переводчика, но к середине ночи ребенок спокойно уснул, и его было решено не трогать.

Утром Фалынсковы отправились в больницу, где ребенка осмотрели врачи, но сразу не смогли прийти ни к какому выводу. Подозревали какую-то инфекцию, но анализы этого не подтвердили. После возникла идея сделать томографию мозга, однако для получения результатов мальчика пришлось перевести в другую больницу. Там и выяснилось, что у Дэвида имеется образование в головном мозге, которое, по мнению одного из врачей, могло возникнуть в результате падения или нанесения удара. Кроме того, сканирование тела ребенка, по словам врачей, выявило повреждения ребер.

Так на третий день пребывания ребенка в больнице, где безотлучно находились и его родители, там же появились сотрудники полиции и социальных служб. До этого момента Фалынсковы разлучались с Дэвидом, только когда его забирали для проведения различных процедур, но вдруг их общение с сыном резко ограничили и, как рассказывают они сами, еще до принятия официального решения об ограничении общения мальчика с семьей, стали допускать к ребенку только на два часа в сутки.

Первое заседание суда (так говорят сами Фалынсковы, но, может быть, это Комиссия по делам детей – Children Panel) состоялось 16 июня. Родители требовали присутствия эстонского консула и сами неоднократно обращались в наше посольство в Лондоне, однако на тот момент помощи от Эстонии, гражданами которой являются и они, и ребенок, оказано не было. Почему – к этому вопросу мы вернемся чуть позже.

В результате появилось первое постановление, согласно которому в течение восьми дней, пока полиция проводит свое расследование и устанавливает, по каким причинам с ребенком случилось то, что привело его в больницу, родители могут видеть его по два часа в сутки. В неурочное время приближаться к сыну Фалынсковым было запрещено.

Следующее заседание назначили на 24 июня, потом перенесли его на 25 июня, и временное ограничение на общение было продлено. В июле комиссия собралась вновь, и ситуация мало-помалу стала поворачиваться в пользу семьи. Во-первых, на этом слушании уже был официальный представитель Эстонии, во-вторых, как говорят родители, их доводы впервые согласились выслушать. А в-третьих, на сей раз родительских прав их не лишили. Они не признают обвинения в том, что плохо обращались с собственным сыном, поэтому теперь им предстоит предстать перед судом, который состоится 16 сентября и на котором будут представлены все собранные полицией и врачами доказательства. Фалынсковы готовятся к этой битве, но теперь они борются за своего ребенка не в одиночку.

За полтора месяца эта история не только получила широкую огласку, но и привлекла внимание людей влиятельных, которые пытаются разобраться в ситуации и хоть как-то помочь объективно и честно прийти к правильному решению. На кону судьба ребенка, у которого в итоге был диагностирован инфаркт мозга и наличие двух тромбов, и  судьба его матери и отца.

Когда есть кому заступиться

О развернувшейся в Шотландии драме мы вряд ли узнали бы, не подними родители настоящий и очень правильный шум. Не получив никакого вразумительного ответа из эстонского посольства, они обратились за помощью к одному из самых популярных в Эстонии, а особенно на Северо-Востоке, откуда они сами родом, и где живет бабушка Дэвида, политику – депутату Европарламента Яне Тоом.

Сама Яна говорит, что родственники мальчика связались с ней в социальной сети Face­book. Теперь понятно, что это было самое верное решение, поскольку Тоом внимательно следит за поступающими к ней обращениями и оперативно реагирует, если запрос находится в ее компетенции.

«Как член комитета по петициям Европарламента я активно занималась темой принудительного усыновления в Анг­лии, неоднократно встречалась с активистами НКО MacKenzie Friends, которые не первый год борют­ся с британской практикой в этой сфере. С латышкой Лайлой Брице, у которой отоб­рали дочку уже семь лет назад (она ненадолго оставила дома одну спящую двухлетнюю девочку, но неожиданно пришел хозяин квартиры, шумом разбудил ребенка и вызвал полицию), мы общались достаточно подробно. Думаю, в том числе и от нее родители Дэвида получили мои контакты», – объяснила Яна. (В настоящее время Лайла, которая до сих пор борется за возвращение ей ребенка, оказывает поддержку родителям, попавшим в аналогичную ситуацию – прим. ред.)

Узнав о происходящем, Тоом сама несколько раз пыталась связаться с эстонским посольством в Лондоне, но там ее заверили, что все находится под контролем и дипломаты ждут, когда появится хоть какая-то объясняющая происходящее информация. Когда же стало ясно, что звонками ничего не добиться, Яна обратилась за помощью к своему коллеге в ЕП, бывшему министру иностранных дел Эстонии Урмасу Паэту, который на просьбу откликнулся.

Серьезная активность Яны Тоом и помощь Урмаса Паэта, который буквально поставил на уши всех своих бывших подчиненных, и привела к тому самому июльскому заседанию, о котором родители пишут как об удачном. На сей раз консул Эстонии был на месте, семья начала получать и помощь переводчика, и юридическую помощь.

А до широких народных масс история дошла благодаря журналистам – сначала нарвским, с которыми встретилась бабушка Дэвида Светлана и которые начали бомбардировать МИД запросами. Одновременно в Facebook появилась страница в поддержку семьи Фалынсковых, где стали выкладывать всю текущую информацию на русском и эстонском языках. Потом тему подхватили уже и крупные издания, но, как сообщила «ДД» Яна Тоом, одному из журналистов Министерство иностранных дел «поставило на вид»: за излишнюю и несвоевременную активность, которая может навредить и ребенку, и его родителям.

Ребенок превыше всего

На данном этапе ситуация такова, что родители видят своего сына по два часа в день и готовятся к суду. Мы же решили выяснить, а на каком вообще основании иностранное государство может отнять ребенка у граждан Эстонии? Как может и должен реагировать МИД, и к кому вообще бежать нам с вами, если вдруг в чужой стране решат, что мы опасны для своего чада?

На наш запрос в МИД согласилась ответить новый министр Марина Кальюранд. По правде говоря, отправляя вопросы, мы прежде всего решили выяснить, не является ли гражданин Эстонии Дэвид еще и подданным Великобритании, поскольку мальчик родился в Шотландии, и всю свою пока еще короткую жизнь прожил с родителями там.

Оказалось, что тамошние законы не предоставляют ребенку гражданства по одному только факту рождения на данной территории, поэтому вся семья Фалынсковых имеет только паспорта Эстонии. Являясь гражданами страны-члена Евросоюза, они считаются гражданами ЕС, в состав которой входит и Великобритания, то есть могут жить и работать там без каких-то дополнительных разрешений и видов.

Кальюранд объяснила, а позже это подтвердила и Тоом, что у иностранных государств есть полное право отобрать ребенка у кого угодно, даже у иностранцев, если возникает подозрение, что его жизни и здоровью что-то угрожает. «В данном случае Шотландия в качестве основания использовала Interim Compulsory Super­vision Order (Порядок временного обязательного надзора ICSO). Это документ, на основании которого ребенок временно помещается под опеку приемной семьи, если есть угроза его благополучию», – объяснила министр.

Она подчеркнула, что такое решение еще не означает окончательного изъятия ребенка у родителей. Это временное постановление, которое может быть отменено, если в ходе расследования все подозрения будут развеяны. И в данном случае нет разницы, на каких основаниях человек проживает в стране, в которой у соцработников возникли подозрения: важен сам ребенок, жизни и здоровью которого ничто не должно угрожать.

Яна Тоом добавила, что подобные разбирательства обычно проводятся по законам страны, где ребенок был изъят, и только на ее территории. По словам Кальюранд, именно этот факт существенно ограничивает МИД в его работе, поскольку Эстония в ход следствия и разбирательства дела вмешиваться не может.

И до того, как расследование завершится в пользу Фалынсковых, которые в компетентность местных эскулапов больше не верят, из Шотландии с сыном им не уехать, даже для лечения ребенка, у которого диагностированы серьезные заболевания.

Контроль и рука на пульсе

Но мы все же попытались выяснить, почему посольство и МИД начали заниматься этим вопросом не сразу, а только после давления со стороны депутатов Европарламента и прессы?

Во-первых, по словам Марины Кальюранд, иностранное государство не обязано информировать посольство страны гражданства семьи и ребенка, если соцработники забирают несовершеннолетнего из семьи. «Речь идет об очень деликатных данных, распространение которых ограничено», – уточнила министр. Однако если посольство по каким-то другим каналам узнает о произошедшем, оно может обратиться с запросом к властям страны, в которой развиваются события.

По данным Кальюранд, посольство начало работу с момента первого обращения Фалынсковых, то есть с 16 июня. Насколько это верно и как активно работали дипломаты, можно судить по комментариям семьи и Яны Тоом. Но министр объяснила, что Эстония все равно не могла бы взять контроль над ситуацией, поскольку не имеет права вмешиваться в процесс, происходящий по британским законам. Другое дело, что представители посольства не просто могли, но были обязаны следить за соблюдением основных прав своих граждан, то есть проследить, чтобы британцы предоставили семье адекватного переводчика и адвоката. Фалынсковы утверждают, что и с первым, и со вторым в самой активной стадии этой истории были большие трудности.

Кальюранд также заверила, что: «Работники МИДа и дипломаты в Лондоне сотрудничают со всеми имеющими отношение к делу учреждениями в Великобритании. У нас нет оснований считать, что власти Британии в своей деятельности исходят из чего-то иного, нежели интересы ребенка. Идет полицейское расследование, которое установит все обстоятельства данного дела. Надзор за ребенком организован только на время проведения расследования». Так что, по словам министра, эта история находится под особым контролем МИДа и входит в число приоритетных.

А что, по мнению Яны Тоом, могли и должны были сделать МИД и посольство, чтобы не было упреков в том, что Эстонии ее граждане не нужны, раз с их проблемами за границей начинают работать только после скандала?

«Во-первых, адекватно отреагировать на информацию. Однако в течение трех недель семье говорили, что проблема не касается посольства и решать ее надо самостоятельно. Подвижки начались лишь после того, как я обратилась за помощью к Урмасу Паэту, а он, в свою очередь, сел на телефон и стал трясти бывших подчиненных», – ответила евродепутат.

Во-вторых, она считает немыслимой ситуацию, при которой и посол, и консул одновременно оказываются в отпуске: «А дела ведет телефонная барышня, которая, по меткому замечанию пожелавшего остаться анонимным бывшего высокопоставленного работника МИДа, „jalad prügikastis vastab kõnedele“ (отвечает на звонки, положив ноги на мусорную корзину)».

В-третьих, сотрудники посольства должны были убедиться, что семья обес­печена услугами качественного перевода и адвоката, а также обеспечить присутствие представителя посольства на всех судебных слушаниях с самого начала: «Консульская защита – обязанность посольства и неотъемлемое право граждан любой страны. Гражданство Эстонии достается неэстонцам дорогой ценой, а в ситуации с семьей Фалынсковых поневоле возникает циничный вопрос о соотношении цены и качества. Действия МИДа не должны провоцировать такие ситуации».

И, в-четвертых, дипломаты должны изучить опыт латышей: в случае с Лайлой Брице дело дошло до президента Латвии, который выразил семье безусловную поддержку. Комитет Сейма по иностранным делам обратился с письмом в британский парламент. Все эти шаги не дают возможности «замести дело под ковер».

Тоом пообещала держать руку на пульсе и помогать с официальной перепиской. Юристы ее бюро всегда готовы прий­ти на помощь: «А в сентябре непременно инициирую обсуждение в Европарламенте. Ну и при необходимости готова оказать любое практическое содействие».

Комментарии
Copy
Наверх