От редакции: общение и разобщение

Нарва. Фото: Aldo Luud

Журналистский эксперимент – можно ли приезжему в Нарве выжить без эстонского языка – не дает покоя ни эстонским, ни русским читателям отечественных СМИ. Настолько, что наш ида-вируский корреспондент Ирина Токарева решилась его повторить.

Нужно сказать, что найти партнера для этого эксперимента из числа людей, для которых эстонский язык – родной или даже освоенный на уровне родного, оказалось нелегко. И это тоже по-своему показательно. Кому-то подобные «игры» априори не нравятся, а многие нарвские или посещающие Нарву эстонцы – о чем потом скажет и сотрудница Нарвского колледжа Тартуского университета – сами чувствуют себя глупо, заговаривая в приграничном городе на государственном языке, причем настолько, что вообще не пытаются этого делать.

Были и такие, у кого сложилось впечатление, что журналистка Eesti Päevaleht, сделавшая вывод, что в Нар­ве без русского языка приезжему делать нечего, получила такой результат, потому что изначально была на него ориентирована. И, возможно, доля истины в этом есть.

Проблема владения эстонским языком в сфере обслуживания вновь обострилась по мере того, как население страны стареет и сокращается, многие трудоспособные люди уезжают, а кафе и магазины, несмотря на все усилия, не могут долго удерживать персонал на предлагаемой зарплате. Продавцов и официантов, которые просят клиента повторить вопрос на русском, можно встретить не только на Северо-Востоке, но и в столичных магазинах и на рынках, и даже, как писал не так давно Postimees, в кафе на Ратушной площади Старого Таллинна.

Отвечать на вопрос, насколько это плохо, смысла нет. Вне зависимости от того, нравится ли такое положение дел СМИ, Языковой инспекции или покупателям, это жизнь. И в жизни этой всем нам вполне по силам обслужить и накормить, быть обслуженными и накормленными, а также избегать конфликтов, если мы усвоим, что язык – конечно, средство общения, но один только язык успеха в общении не гарантирует.

Вот еще один пример, за которым в Ида-Вирумаа ездить не нужно. Между Таллинном и одним небольшим городком в его окрестностях курсирует ряд автобусов. Водитель одного из них – по всей видимости азербайджанец, у которого одинаковые проб­лемы как с русским, так и с эстонским языком. Однако он настолько расположен к пассажирам и прилагает столько усилий для того, чтобы ответить на любую их просьбу, что ни разу не возникло даже намека на непонимание, а тем более ссору.

Чего не скажешь о двух его коллегах, по мрачному виду которых сразу ясно, что пассажиры для них – злейшие враги. Эстонским языком эти мизантропы действительно владеют неважно. Но считать, что именно в этом кроется корень их необщительности, можно лишь до того момента, пока вам в голову не придет повторить свою просьбу на русском. Если ваш вопрос чуть более необычен, чем сколько стоит билет до такой-то остановки, будьте уверены – вразумительного ответа вы не получите. Зато собеседник ваш зажмется еще больше и проникнется к людям, в окружении которых вынужден работать, еще большей неприязнью.

Так, может быть, дело не столько в том, насколько мы владеем языками, сколько в том, хотим ли мы и умеем ли находить общий язык?