Окно возможностей для Кохвера

Эстон Кохвер Фото: LIIS TREIMANN/PM/SCANPIX BALTICS

Ратификация эстонско-российских пограничных соглашений нынешней осенью в парламентах обеих стран могла бы открыть возможности для освобождения Эстона Кохвера, пишет журналист Яанус Пийрсалу.

Кремль любит рассматривать дела комп-лексно. Уже в эту среду Эстон Кохвер будет, с очень высокой степенью вероятности, приговорен к длительному тюремному заключению (оглашение приговора назначено на 19 августа), однако осенью откроется многообещающее окно возможностей для возвращения Кохвера домой. Оценить, насколько велика вероятность того, что сотрудника Полиции безопасности отпустят, сложно, однако расположение звезд в любом случае более благоприятно, чем полгода или год назад.

Прежде всего я должен уточнить одно обстоятельство. В одной из своих статей я сравнивал случай Кохвера с историей американца Эдмонда Поупа, арестованного в Москве в 2000 году и приговоренного к 20 годам лишения свободы за шпионаж. Через неделю после вынесения судебного приговора Поуп был помилован президентом России Владимиром Путиным, которого попросила об этом супруга американца, страдавшего раком кожи.

В связи с этим я писал, что прошение о помиловании, согласно российским законам, может быть удовлетворено лишь в том случае, если осужденный признает свою вину. Если верить адвокату Кохвера, назначенному ему российским государством, Кохвер своей вины не признал. Во время состоявшейся в прошлый понедельник встречи с эстонским консулом сам Кохвер ничего не успел сказать по этому поводу.

Законодательство России ничего не говорит о взаимосвязи между признанием своей вины и помилованием. В законе перечисляется множество лиц и организаций, которые могут подавать прошения о помиловании, однако при этом необходимо согласие на это самого осужденного. У президента России есть право помилования и по собственной инициативе, безо всякого ходатайства об этом со стороны кого-либо.

Знакомые российские адвокаты и судебные журналисты также утверждали, что на практике для помилования осужденного требуется признание им своей вины.

И все же имеется достаточно исключений из этой практики. Например, все тот же Эдмонд Поуп виновным себя не признал. Самый громкий такого рода пример – это Михаил Ходорковский, которого Путин помиловал в 2013 году. Можно предположить, что между Кремлем и Ходорковским имелись определенные договоренности (например, что он покинет Россию), тем не менее, признать свою вину бывший олигарх отказался.

Весной 2012 года в последние недели своего президентства Дмитрий Медведев помиловал так и не признавшего себя виновным оппозиционера Сергея Мохнаткина. Показательным примером является также, например, история бывшего лейтенанта ФСБ Дмитрия Максимова, который в пьяной драке зарезал ножом своего соперника. Убийцу приговорили к 11 годам лишения свободы, но четыре года спустя Путин его амнистировал, хотя вины своей Максимов не признал.

В свете всего вышесказанного Кохвер, до конца остающийся верным себе и выдерживающий бесспорно сильное психологическое давление со стороны ФСБ (а также еще и давление со стороны назначенного ему в России «адвоката»), имеет все основания надеяться на лучший исход своего дела.

Другим обнадеживающим моментом является то, что в отношениях между Эстонией и Россией сейчас, вопреки складывающемуся у общественности впечатлению, намечается положительная тенденция. Россияне положительно восприняли решение о назначении министром иностранных дел бывшего посла Эстонии в Москве Марины Кальюранд, особенно с учетом того, насколько им не по душе склонные к эмоциональным заявлениям в адрес России говорливые министры иностранных дел Латвии и Литвы.

В ближайшее время произойдет смена послов в Таллинне и в Москве. Новые послы сейчас ожидают утверждения своих кандидатур внешнеполитическими ведомствами Эстонии и России. Разумеется, новые послы не изменят политики в целом, однако их появление может стать поводом или толчком для новых инициатив. Особенно в связи с параллельной ратификацией договора о границе между Эстонией и Россией в парламентах обеих стран. Госдума России уже сообщала, что планирует сделать это в ноябре. Рийгикогу остается лишь последовать ее примеру.

Что происходит за кремлевскими стенами, нам, конечно, не видно, но если задуматься о вариантах положительного развития событий, то именно одновременная ратификация пограничных соглашений в парламентах двух стран могла бы создать благоприятную почву для освобождения Кохвера.

Если принять во внимание то, где именно был задержан Кохвер, то его освобождение стало бы для российской стороны возможностью сделать красивый жест: мол, теперь, когда яснее ясного местоположение нашей границы, забирайте своего парня!

Надо надеяться, что Кохвер не был изначально выбран в качестве заложника в истории с пограничными соглашениями. В этом случае поведение эстонских политиков в части ратификации договоров самым непосредственным образом повлияло бы на судьбу Кохвера, а такая мысль является не особенно приятной.

Ратификация пограничных соглашений и освобождение Кохвера вписываются и в тот привычный расклад, при котором Россия выбирает одну из Балтийских стран в качестве объекта особенного давления (сейчас, видимо, настала очередь Латвии), а какую-то другую, наоборот, «премирует».

Третий обнадеживающий момент я усматриваю в том, что вместе с приходом осени грядет значительный спад напряжения в отношениях между Россией и Западом. Особенно, если станет ясно, что в нынешнем году на Восточной Украине крупномасштабных боевых действий не начнется, а после назначенных на октябрь муниципальных выборов Киев примет важные решения об автономии регионов Донецка и Луганска, с которыми, под давлением Москвы, согласятся и тамошние сепаратисты.

Подобное общее снижение напряженности стало бы прекрасным фоном для небольших взаимных уступок между Россией и Западом, одной из которых могло бы стать и освобождение Кохвера.

Таково мое представление о развитии событий в идеале. Надо надеяться, что и в реальной жизни все благоприятные обстоятельства совпадут, хотя, к сожалению, вероятность этого не столь велика.

На самом деле все, разумеется, зависит от интересов и целей ФСБ и Кремля. Расположение звезд может указать им и на нечто совершенно иное. С таким же успехом может получиться, что Кохверу придется провести несколько лет в какой-нибудь российской колонии, и ФСБ будет выжидать благоприятного момента для того, чтобы обменять на кого-то сотрудника КаПо. Все дело в том, что на сегодняшний день мы не знаем случаев, аналогичных инциденту с Кохвером, которые позволяли бы нам судить о том, как действует в подобных ситуациях ФСБ.

Есть только надежда и вера в то, что с Кохвером не произойдет ничего страшного, как это случилось со знаменитым пилотом американского разведывательного самолета U2 Фрэнсисом Пауэрсом в начале 1960-х годов. Когда весной 1960 года Пауэрса

сбили над территорией России, советско-американские отношения были далеко не самыми хорошими. К 1962 году две тогдашние сверхдержавы в результате Карибского кризиса находились в двух шагах от войны. И все-таки в том же самом году отсидевший почти два года за решеткой в России Пауэрс был обменян на другого знаменитого разведчика – шпиона КГБ Рудольфа Абеля.

Существует, разумеется, и еще одна возможность – передача осужденных в судебном порядке лиц на основании Европейской конвенции, то есть, проще говоря, конвенции об обмене заключенными. Россия ратифицировала конвенцию в 2007 году (именно поэтому она объявила нынешней зимой об аннулировании двустороннего соглашения с Эстонией об обмене заключенными). В рамках этого договора Эстония имела бы возможность ходатайствовать перед Россией о переводе осужденного Кохвера в тюрьму в Эстонии.

Но здесь загвоздка в том, что Эстонии пришлось бы подтвердить России, что Эстон Кохвер будет продолжать отбывать наказание. Если же Эстония, дав такое обещание, отпустит Кохвера на свободу, в дальнейшем Россия уже не согласится передать ни одного из граждан Эстонии для отбывания наказания на родине.