Месть пармезану

Андрей Кузичкин. Фото: Eero Vabamaegi/

Почему в России уничтожают продукты? Власть пытается искусственно спровоцировать в стране нехватку продовольствия, а потом объяснить народу, что Запад мечтает поставить великую Россию на колени и задушить российский народ голодом – такое видение ситуации с уничтожением санкционных продуктов предлагает бывший российский госчиновник Андрей Кузичкин, получивший политическое убежище в Эстонии.

Новости из России напоминают сводки с фронта: «По данным на 15 августа, в России было уничтожено 50 тонн иностранной продукции животного происхождения и 450 тонн растительной продукции… Свыше 500 кг продуктов было изъято из ручной клади россиян, прибывающих из-за рубежа. Изъято – и уничтожено». Что случилось, что произошло? Почему в России объявлена война итальянским и испанским помидорам, французским сырам, польским яблокам и норвежскому лососю?

Дело в том, что 6 августа этого года президент России Владимир Путин подписал указ об уничтожении санкционной продукции, нелегально провезенной на территорию России. Понятно, что нелегально ввозить продукцию нельзя – нет сертификатов, нет гарантии качества. Понятно, что может пострадать желудок потребителя этой нелегальной продукции. Только есть вопрос: а почему в Россию продукты из Европы везут нелегально? Ответ: потому что президент Владимир Путин присоединился к санкциям Европы против России.

Да, США и страны Евросоюза наложили запрет на экспорт в Россию технологий и продукции двойного назначения, которые могут быть использованы для ведения военных действий пророссийскими сепаратистами на Украине. А Владимир Путин в ответ запретил кормить россиян европейскими фруктами и мясом. Ну, запретил и запретил – дело барское. Но зачем же уничтожать колбасу и нектарины бульдозерами?

Санкции ввели еще в прошлом году, и все это время европейские продукты через Белоруссию и Казахстан спокойно везли в Россию и продавали в магазинах по всей стране. Почему же Кремль вдруг рассвирепел именно сейчас и даже велел закупить специальные крематории, чтобы в печах сжигать баварские сосиски и иберийский хамон?

У меня есть три версии для обсуждения. Версия первая: экономическая. Сразу вспоминается классика советского кино – фильм «Кавказская пленница», в котором герой Юрия Никулина, сыто зевая, считает, сколько взятая в заложницы невеста выбросила в пропасть шашлыков и разбила бутылок вина. Правда, «разбитые» бутылки стоят рядом. Но пустые. А шашлык застрял в зубах Никулина.

Вот я и думаю, что на одну тонну уничтоженного под Саратовом пармезана приходится пять тонн рокфора, который был мужественно спасен сотрудниками российской таможни, Роспотребнадзора и управления внутренних дел (полиции). Спасен, отправлен в торговые сети и продан под видом белорусского или российского сыра под каким-нибудь чудесным названием, вроде «Сплавленный сырок со спертым духом». А по документам было уничтожено шесть тонн сыра.

И вот уже из Москвы сообщают, что на рынках появились целые развалы китайских нектаринов, подозрительно напоминающих греческие, которые только что под прицелом видеокамер уничтожали под Петербургом. Но кто считал, сколько их было уничтожено? По документам – одна тонна, реально, может быть – 100 кг.

И если вдруг через год после беспощадной войны с европейской едой сотрудники российской таможни, Роспотребнадзора и полиции станут покупать недвижимость в Арабских Эмиратах, никто не удивится: ведь за спасение (или списание) погибающих продуктов положена государственная награда.

Версия вторая: экзотическая. Уничтожение продуктов в России – это символ новой веры. Веры крепкой, языческой. И апостол ее – Владимир Путин. В языческих культурах зародилась традиция подвергать надругательству трупы врагов. Зародилась, и прижилась в христианстве. И коммунисты не гнушались этой традиции. Это помогало власти объединять народ на борьбу с врагом, которому можно было плюнуть в лицо. Потому товарищ Сталин и устраивал публичные суды над своими противниками. А ненависть Кремля к проклятому Западу просто зашкаливает. Потоки черной информации хлещут с экранов российского телевидения.

Но слова словами, а народ хочет зрелищ. Вот и резвится прокремлевская патриотическая молодежь: то чучело Обамы сжигает, то в портреты западных лидеров стреляет, то на бомбах «На Берлин!» напишет. И европейские продукты в этой новой российской языческо-кремлевской культуре стали олицетворением Запада.

Это не персики уничтожали в дождь и в грозу под Петербургом – уничтожали европейские ценности, ставшие поперек горла Владимиру Путину. Ценности, помешавшие кремлевским планам раскола Европы. Брюссель поджечь не удается – зато как ярко горит немецкая свинина! Душу греет! Правда, похоже, и головы кремлевских стратегов при этом перегреваются.

Версия третья: политическая. Но что-то неладное происходит в Российской империи. Впервые за 15 лет народ не выразил единодушной поддержки действиям власти и не одобрил уничтожение продуктов. В России – особое отношение к еде. Никогда в нашей стране не ели вволю. И вот, согласно последним опросам, большинство граждан России недовольно борьбой с едой. Хлеб для русского народа – Имя существительное. Даже заморский хлеб. Но, похоже, российская власть намеренно обостряет общественные настроения.

Режим Владимира Путина уже 15 лет держится на нефтяных ценах и питается эмоцио-нальной поддержкой народа. И не важно, как эти эмоции окрашены, главное, чтобы были сильными. Поэтому для поддержки власти годится все: и уничтожение ЮКОСа во главе с Ходорковским, и борьба с чеченскими сепаратистами, и Олимпиада в Сочи, и оккупация Крыма. Ведь это все – победы Кремля, значит, и победа всего народа. А победа для российского народа такое же священное слово, как и хлеб. Но!

Возможностей для новых побед у Кремля нет: экономика падает, положительные эмоции после поглощения Крыма в обществе быстро иссякают. Значит, нужен новый эмоциональный мотив. И это – Голод, историческая память о котором живет во многих поколениях россиян. Даже я помню, как бабушка в деревне сыпала мне в чай манную крупу вместо сахара, потому что сахара в сельских магазинах в шестидесятые годы в СССР не было.

Продовольственный кризис 1988–1990 годов также жив в памяти народной. И картинка уничтожения продуктов, которую показали по всем российским телеканалам, ужасает: ведь хлеб убивают! На уровне подсознания рождается страх.

А как объяснить странное решение правительства: ограничить поголовье скота в личных хозяйствах? И обещанные сельхозпроизводителям кредиты российские фермеры так и не могут получить. Импорт быстро сокращается – на 50%, а производство российских продуктов растет медленно – на 5%. Ассортимент продуктов в российских магазинах беднеет, качество продовольствия резко падает, цены растут.

Все это заставляет предполагать, что власть пытается искусственно спровоцировать в стране нехватку продовольствия. Не сразу это случится – через год. И целый год в народе будет расти раздражение, копиться недовольство. А потом гуру российского телевидения – Дмитрий Киселев, Владимир Соловьев, Александр Гордон и прочая информационная обслуга Кремля – легко объяснят народу, что во всем виноваты гнусные пиндосы и европейские сволочи. Что именно Запад пытается поставить великую Россию на колени и задушить российский народ голодом.

И если в России случится взрыв общественного гнева, он накроет не Кремль, а превратится в готовность народных масс встать под ружье и отправиться на фронт воевать с врагами Родины. А значит, с врагами Путина. Цель – великая, и если путь к ней лежит через борьбу с апельсинами, будем уничтожать апельсины.

И лозунг: «Убей пармезан!» через год будет читаться как: «Убей француза!».