Вокруг темы беженцев, которых должна будет принять Эстония, развернулась дискуссия, свидетельствующая о том, насколько глубоко усилиями определенных политических кругов в нашем обществе укоренились ксенофобия и пещерный расизм, пишет журналист Владислав Копылков.
На первом этапе объявленной Евросоюзом помощи беженцам из Средиземноморья Эстония должна будет принять 150 человек. По словам министра внутренних дел Эстонии Ханно Певкура, в будущем их количество может увеличиться на 20-30 человек. То есть, в общем, Эстония должна будет принять до двухсот беженцев.
Разумеется, мы должны допускать погрешность в заявлениях нашего правительства и ожидать, возможно, даже тысячу, а то и две тысячи беженцев. Но даже и такая цифра не стоит тех провокаций, которые были устроены в нашей стране в связи с этой темой. А организованы они были в значительной степени усилиями политических сил, решивших пропиариться на этой теме, посеять страх и озлоб-ленность не только среди своих сторонников, но и среди плохо разбирающихся в этом вопросе обывателей.
Людей запугивали примерами из практики европейских стран, уже
столкнувшихся с этой проблемой, ростом религиозного фанатизма, разгулом преступности на сексуальной почве и т.д. То есть де-факто формировалось общественное мнение о том, что 150-180 беженцев будут держать в страхе всю Эстонию: грабить, насиловать и убивать во имя Аллаха.
Хуже всего, что большинство попыток начать конструктивный диалог было сведено на нет популистскими приемами в стиле: «они не проживут на эстонскую минимальную зарплату, а, значит, свяжутся с криминалом». Беженцев, еще до их прибытия, записали в потенциальные преступники, априори отказав им в возможности интегрироваться в эстонское общество.
Я сам стал свидетелем двух эпизодов, по которым можно судить о том, что запугивание местного населения беженцами приводит к общественному одоб-рению расизма и ксенофобии.
Первый эпизод произошел во время фестиваля «Ыллесуммер» на Певческом поле, когда приличный, на первый взгляд, мужчина подошел к палатке, торгующей армянским шашлыком, и спросил, где находится общественная уборная. Получив вежливый ответ на эстонском языке от продавца со славянской внешностью, он сказал: «Ничего вы не знаете, чурки тупые».
Второй эпизод еще ярче свидетельствует о том, что за критикой решения о приеме беженцев некоторые люди совершенно перестали замечать, какой дикий расизм и невежество стали для них нормой поведения.
В греческом ресторане в Старом городе двое, опять же вполне приличных молодых мужчин, открыто и громогласно рассуждали о том, что неграм не место в Эстонии, что тут уже достаточно своих негров, живущих в Ласнамяэ. Удивительно, что и обслуживавший их работник ресторана, как ни в чем не бывало, присоединился к их дискуссии и активно поддакивал клиентам.
Я уверен, что именно запугивание людей стало причиной такого откровенно пещерного невежества по отношению к теме приезжих вообще и к беженцев в частности.
Наверное, многие из вас были свидетелями таких разговоров, возможно, вы и сами думаете в аналогичном ключе. Но тогда спросите себя: не обманулись ли вы, не стали ли жертвой политических манипуляций? Или вы и вправду считаете, что 200 беженцев – это реальная угроза для общественной безопасности?
Возможно, стоит напомнить, что сами эстоноземельцы не раз бежали из своей страны по тем или иным причинам. Например, в период государственной независимости с 1924-го по 1930 год из Эстонии уехало более 17 000 человек. Часть из них была оптантами, которым было трудно приспособиться к новым жизненным условиям.
Только один пример: в 1939 году в Австралии проживало 897, а в 1947 году – уже 1102 человека, родившихся в Эстонии.
20 сентября 1944 года Таллиннский порт был полон судов, готовых взять на борт покидающих Эстонию беженцев. Около 32 000 эстонцев бежало, а также было вывезено в Германию, где начиная с 1947 года они получили разрешение эмигрировать в Англию, Америку (11 000 эстонцев), Канаду (12 000 эстонцев) и Австралию (4700 эстонцев). К концу Второй мировой войны родину покинуло, в общей сложности, от 75 000 до 80 000 эстонцев. Вся эта информация доступна в книгах Сильвии Ыйспуу и Сеппо Зеттерберга «История Эстонии».
Парадокс, но потомки беженцев сегодня рассуждают об угрозе нескольких сотен беженцев для их личной и государственной безопасности.
Поверьте мне, я совершенно не сторонник массовой иммиграции беженцев в Европу. Но когда, спекулирая на этой теме, пытаются внушить людям, что их пещерный расизм – это не что иное, как справедливая и мудрая позиция – это мерзость. Когда вместо серьезного диалога люди твердят, что не похожим на нас по цвету кожи или вероисповеданию людям не место в нашем обществе – это мерзость. И, наконец, мерзость – это то, что сами эстонцы уже позабыли, что когда-то они тоже были вынуждены бежать из своей страны, и им была оказана помощь.
Сегодня же отдельные представители нашего общества, к сожалению, не в малом количестве, пытаются отстоять право Эстонии на периферийность и отсталость, и это в контексте современных мировых процессов! Вопрос в том, готовы ли мы отправить их на периферию нашего общества или же будем молчаливо им поддакивать, позволяя ксенофобии набирать обороты.