Ближний Восток, особенно так называемый Большой Ближний Восток (Greater Middle East), охватывающий всю Северную Африку, Турцию, Иран, Афганистан, Пакистан, а по некоторым оценкам, еще и другие «страны» (точные границы различные источники определяют по-разному), на протяжении растянувшейся почти на шесть тысячелетий письменной истории человечества играл в ней куда более важную роль, чем любой другой регион.
Именно из этих мест берут свое начало три важнейших исходных очага цивилизации: шумерская цивилизация в Месопотамии (современный Ирак), цивилизация Древнего Египта на берегах Нила и цивилизации долины Инда (преимущественно – современный Пакистан).
Перекресток чужих дорог
Важнейшие самостоятельно зародившиеся очаги цивилизации располагаются еще и в Восточной Азии (в первую очередь в Китае), а также в Центральной и в Южной Америке, однако последние были почти полностью уничтожены европейцами в ходе «открытия Америки». Развитие же Восточной Азии вплоть до последних столетий осуществлялось относительно изолированно от остального мира, хотя Китай и дал миру достаточно много: например, бумагу, искусство печати, порох и компас.
Причина исторической важности Большого Ближнего Востока проста: он располагается на так называемом мировом перекрестке – в точке соприкосновения Азии, Европы и Африки. Поэтому там представлено множество как принятых, так и отраженных в иных направлениях культурных влияний. Через эти места пролегали важнейшие торговые пути (например, Шелковый путь) и маршруты знаменитых военных походов (Александра Великого, Чингисхана и его потомков).
Да и в современном мире Ближний Восток играет очень существенную, во многих смыслах центральную, роль. Хоть я и не располагаю точной статистикой, осмелюсь заявить, что именно эти места чаще всего фигурируют в новостных каналах. К сожалению, преимущественно в негативном свете. Бесконечные войны, конфликты и очаги напряженности, терроризм, миллионы беженцев... Хорошие новости обычно сводятся лишь к тому, что та или иная ось напряжения немного ослабла, то есть дела идут не так скверно, как можно было опасаться. Действительно, положительные новости поступают с Ближнего Востока совсем нечасто. В чем же дело?
Не доставайся никому?
Трудно однозначно ответить на вопрос, почему именно Большой Ближний Восток является таким конфликтным регионом планеты. Причин здесь множество. Некоторые из них локальные, иные обусловлены глобальными геополитическими и экономическими факторами. Поскольку регион располагается в месте пересечения важных экономических и политических силовых линий, свои интересы здесь имеют не только все крупнейшие державы, но и страны средних размеров, и малые государства. Даже наша крошечная Эстония в лице государственного предприятия Eesti Energia планирует за счет финансирования (не менее 2 миллиардов евро) со стороны преимущественно китайских банков развернуть добычу горючего сланца и производства на его основе электроэнергии и газа в Иордании.
Интересы крупных держав зачастую оказываются полярными, и потому не приходится удивляться, что именно Большой Ближний Восток становится одной из главных арен глобальных геополитических игр.
При этом ясно, что упрекать в возникновении в этом регионе очагов конфликтов и их частой эскалации одни лишь внешние силы было бы несправедливо. Местные жители и сами во все времена были склонны к острым конфликтам друг с другом и порой решали эти разногласия посредством бесчеловечного насилия. При этом для ближневосточных конфликтов характерно столь многослойное переплетение различных противоречий, как локального, так и всемирного характера, что трудно определить, где заканчивается один конфликт и начинается новый. И конфликтов этих огромное количество. Если ввести в поисковик Google словосочетание «конфликты на Ближнем Востоке», от результатов запроса начнет рябить в глазах.
Запутанный клубок
Во-первых, разумеется, это противостояние Израиля и палестинцев с поддерживающими их арабскими странами, а если смотреть шире – то с большей частью мусульманского мира. Это и есть ближневосточный конфликт в самом традиционном и узком смысле. И все же израильско-палестинский вопрос в последнее время все больше оказывается в тени еще более кровавых и, быть может, даже более глубоких и трудноразрешимых противостояний.
Здесь, разумеется, на первый план выходят события в Ираке и в Сирии, где культивирующее бесчеловечное насилие самопровозглашенное Исламское государство (ИГИЛ) ведет войну с Багдадом, а точнее – с опирающимся преимущественно на шиитов правительством Ирака, а также с режимом Башара аль-Асада, преимущественно алавитским (это весьма своеобразная секта шиитов) в Дамаске.
Разумеется, события в Ираке и в Сирии безнадежно переплетены, а помимо вышеперечисленных, там имеется немало и других конфликтующих сторон. Это местные христиане, езиды и друзы (представители еще одной самобытной местной религии), которые являются главной пострадавшей стороной в конфликте. Не дают забыть о себе и курды, численность которых в данном регионе (не только в Ираке и в Сирии, но еще в Турции и в Иране) составляет 20-30 миллионов человек, и они с полным правом претендуют на собственную государственность. Есть и еще целый ряд военных и террористических группировок, перечислить которые мне уже не под силу. Кроме того, в конфликте замешаны влиятельные глобальные и региональные силы.
Четыре внешних игрока
В первую очередь это, конечно, США, которые вот уже полвека играют в регионе роль гегемона. Именно они начали войну для свержения Саддама Хусейна, которая и положила начало нынешней смутной эпохе. Удивительное дело, но, кажется, Вашингтон потерял голову. Администрация Барака Обамы, похоже, уже не способна обозначить национальные интересы США в этом регионе и отстаивать их.
С одной стороны, Штаты поддерживают действующие против официального Дамаска силы в Сирии, однако наиболее вероятная альтернатива им – это ИГИЛ либо другие бесчеловечные и антизападные группировки, оказывать поддержку которым тоже никак невозможно. Вместе с тем американцы поддерживают своих традиционных союзников в лице Израиля и Саудовской Аравии, хотя при этом и ищут примирения с их главным соперником в лице Ирана. Если прибавить к этому неотвратимое снижение возможностей США выступать в роли всемирного гегемона, становится ясно, что происходящее на Ближнем Востоке зависит от США все меньше и меньше.
Разумеется, это вовсе не означает, что влияние Вашингтона утрачено. Отнюдь, просто количество самостоятельных или наполовину самостоятельных действующих лиц стремительно возросло, и поэтому сама игра и ее результаты становятся все более трудно предсказуемыми.
Интересы Москвы кажутся простыми и конкретными – поддержать правительство аль-Асада в Дамаске, пресечь расширение влияния радикальных исламских группировок на территорию России, а также иметь в регионе свою руку и точку опоры. Именно этим и объясняется нарастание в Сирии активности со стороны России.
Проводимая Пекином политика исключительно прагматична. Ее главный интерес связан со стабильными поставками нефти и газа по разумной цене. Хотя, конечно, это еще и постепенное расширение собственного экономического и политического влияния, олицетворением которого является проект Шелкового пути, простирающегося до Ближнего Востока. Как это чаще всего и происходит, китайцы гнут свою линию спокойно и осмотрительно, сохраняя чистоту собственных рук.
Роль Европейского союза в формировании реального расклада сил в данном регионе относительно невелика. В основном ЕС придерживается политической линии Вашингтона. Поскольку линия эта расплывчата, цели Европы тоже туманны. Хотя именно Европа и является главной страдающей стороной, расположенной за пределами самого региона. Нарастающий поток беженцев становится самым значительным за последнее время вызовом, как для всего альянса, так и для его отдельных членов. Однако предпринимать что-либо никто не готов и/или не желает.
Все хороши
Зато все крупнейшие силы региона непосредственно причастны к конфликту. Еще сто лет назад (в большей или меньшей степени) управлявшая почти всем этим регионом Турция по-прежнему, вернее, вновь претендует на статус доминирующего там государства. Несомненно, современная Анкара не сможет восстановить былое величие Османов, однако считаться с интересами Турции придется всем сторонам. Самый непосредственный интерес Турции заключается в том, чтобы не допустить создания курдами собственного государства. А поскольку именно курды являются основной силой, противостоящей ИГИЛ, это обстоятельство в глазах Запада придает происходящему особую деликатность.
Иран и Саудовская Аравия тоже претендуют на роль регионального лидера, вмешиваясь тем или иным образом в большинство возникающих локальных конфликтов. Их интересы сталкиваются исключительно остро. Конфликт между шиитами и суннитами столь же древний, как и сам ислам. Вражда то вспыхивает, то угасает, однако в последнее время борьба между двумя главными направлениями ислама становится все более острой и кровопролитной.
При этом Тегеран и Эр-Рияд подливают масло в огонь и используют происходящее в своих негласных интересах. Противоречия между Саудовской Аравией и Ираном настолько остры, что нельзя исключить вероятность прямого военного столкновения (пока борьба ведется при помощи их марионеток), а также и гонку ядерного вооружения между этими двумя странами.
И, конечно, еще Израиль. Еврейское государство в первую очередь заинтересовано в своей собственной безопасности. Возможно, оно единственное извлекает выгоду из воцарившегося сегодня хаоса, поскольку все враги перессорились друг с другом и заняты другими вопросами.
Рубить нельзя распутать
Можно ли распутать ближневосточный гордиев узел или его придется рубить?
Боюсь, что нельзя. Ни распутать, ни разрубить. Во всяком случае, в обозримом будущем. Разрубить, наверное, даже было бы можно, однако, это стало бы катастрофой для всего человечества. То, что Ближний Восток является колыбелью всей цивилизации, вовсе не означает, что именно там должна взять свое начало гибель всего человечества.
Полномасштабное решение проблем Ближнего Востока немыслимо, хотя это не означает, что не следует пытаться хотя бы смягчить тамошние противоречия. До сих пор мы в Эстонии наблюдали за тем, что там происходит, преимущественно по телевидению. Теперь же проблемы Ближнего Востока в лице беженцев начинают проникать и к нам. Все подчеркивают, что ключ к решению проблемы беженцев расположен за пределами Европы, он лежит на Ближнем Востоке, и проблему необходимо решать на месте событий. К сожалению, никто не имеет понятия, как это сделать.
Особая тема – ислам. Все страны Большого Ближнего Востока (кроме Израиля) являются мусульманскими. Однако ислам крайне раздроблен, он достиг той самой фазы религиозных войн, которая охватила христианский мир пятьсот лет назад. Таким образом, одной из причин проблем этого региона является неспособность исламского мира к модернизации. Но каким образом организовать процесс модернизации, вопрос особенно сложный.
Во всяком случае, инициированная пятнадцать лет назад президентом Джорджем У. Бушем кампания по демократизации, стабилизации и модернизации Ближнего Востока явно потерпела крах. Ситуация стала намного хуже, чем была до этого. При этом по сути прекратила свое существование созданная после крушения Османской империи британцами и французами система Сайкса – Пико: значительная часть государств данного региона сохраняется лишь на бумаге.
Новый «имперский мир» не в состоянии обеспечить ни одна внутренняя или внешняя сила. Единственная возможная и относительно положительная перспектива связана с поддержанием хрупкого и основанного преимущественно на взаимном страхе баланса между региональными силами Ближнего Востока (Турцией, Ираном, Саудовской Аравией), если бы только этот баланс по умолчанию были бы готовы поддержать глобальные силы (США, Россия, Китай, а также Европа, Индия и др.). Теоретически подобная перспектива стала бы наилучшим для всех (если не считать самых разнообразных радикалов) возможным решением, однако это потребовало бы очень искусной и дальновидной дипломатии. Однако по части последней в мире, к сожалению, ощущается дефицит.