Перед Эстонией открывается уникальная перспектива: интегри-ровать мигрантов в эстонское общество, учитывая многочисленные ошибки западноевро-пейских стран, считает пакистанский журналист и писатель Ахмед Рашид.
Ахмед Рашид: ошибка Запада
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Автор мирового бестселлера «Талибан» Ахмед Рашид приехал в Таллинн, чтобы выступить на 20-м Форуме открытого общества. Конференция была посвящена исламу в Европе и отходу от либеральных ценностей в некоторых европейских странах, но больше всего участники форума обсуждали проблему беженцев: общественность крошечной Эстонии внимательно следит за происходящим на южных границах ЕС.
Вина и ошибки
– Беженцы. Кто эти люди и почему они вынуждены с риском для жизни перебираться в Европу?
– Эти беженцы – в основном, люди, которые покинули Сирию в течение последних пяти лет. В основном представители среднего класса. Я только что вернулся из Германии, и немцы говорят, что беженцы объясняют свое желание перебраться в Европу тем, что на родине их дети не могут получить нормальное образование. Это типичное для среднего класса устремление – дать своим детям образование. Это не безработные, у которых нет профессиональных навыков, но им пришлось провести четыре года в лагерях для беженцев в Ливане, Иордании, Турции, в самой Сирии. Условия проживания все это время только ухудшались. Как нам известно, финансирование по линии ООН сократилось на двадцать процентов. В какой-то момент у людей терпение кончилось, и они решили перебираться в Европу самостоятельно.
Кто виноват? Думаю, есть две причины. Во-первых, ошибка Запада. В течение пяти лет Запад продемонстрировал неспособность прекратить насилие и наладить мирный процесс в Сирии. Я шокирован тем, что Барак Обама последние две недели молчит. Ни одного заявления не сделал! И это несмотря на очевидную ответственность американцев за происходящее, я имею в виду вторжение в Ирак в 2003 году при президенте Джордже Буше-младшем.
Во-вторых, позиция лидеров арабских стран. Они не проявили должной инициативы, чтобы прекратить кровопролитие. Напротив, они открыли новый фронт в Йемене, идут на противостояние с Ираном, не учитывают интересы местного населения.
– Чего Эстонии стоит опасаться в условиях постоянно растущего потока беженцев?
Проблема в том, что исламский мир находится в кризисе. Это результат многочисленных военных конфликтов, а ответственность за развязывание этих
войн несут как местные элиты, так и великие державы. СССР ввел войска в Афганистан, потом США сделали то же самое. Американцы вторглись в Ирак. Вам в Эстонии важно помнить, что беженцы – не люмпен-пролетариат и не экстремисты. Это образованные люди, поэтому Германия выразила готовность принять еще 800 тысяч беженцев: население самой Германии стареет.
Я понимаю, что для Эстонии с населением 1,3 миллиона человек этот вопрос приобретает совершенно иное измерение. В Пакистане наберется с десяток городов, население каждого из которых больше, чем всей Эстонии. Но мне кажется, что эстонская идентичность не может быть подвергнута сомнению. По-моему, эта идентичность – светская, и в Эстонии не так много глубоко религиозных людей.
Мне кажется, что перед Эстонией сейчас открывается уникальная перспектива – разработать политику интеграции мигрантов в эстонское общество, учитывая ошибки других европейских стран, а ошибок было сделано неприлично много, особенно в период до 11 сентября 2001 года. В Великобритании многие выходцы из Пакистана и Бангладеш принципиально отказываются говорить по-английски. Почему? Потому что страны-импортеры рабочей силы из мусульманских стран проводили неудачную иммиграционную политику. Это такая же катастрофа, как и недавние столкновения в Париже.
Религия не проблема. Главный вызов для Эстонии – светского характера, и заключается в том, готова ли Эстония предоставить мигрантам хорошие языковые курсы, а детям мигрантов – действительно хорошее образование.
Что может и должен Китай
– Чего не хватает Центральной Азии для того, чтобы в регионе воцарилась стабильность? Спокойный Пакистан? Более сильный, освобожденный от санкций Иран? Реализация китайского «Нового шелкового пути»?
– Наверное, в первую очередь, «Новый шелковый путь». В Китае открыли региональный банк под этот проект – Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Представители 57 стран подписались под соглашением о создании банка. По объему капитала его можно сравнить со Всемирным банком. Амбиции зашкаливают: по завершении строительства нового транспортного коридора перевозка товаров между КНР и Западной Европой будет занимать считанные дни вместо нынешних шести недель.
Китайцы намерены также соединить трубопроводом Пакистан и Индию со странами Персидского залива. В результате арабская нефть будет поставляться в КНР через Пакистан. Это проект века, амбиции которого превосходят строительство Великой китайской стены, крупнейший инфраструктурный проект в мировой истории.
– Как, по-вашему, воспринимают этот проект в США?
– Полагаю, американцы особого энтузиазма не испытывают. США не вошли в число 57 стран-участниц нового банка. Однако я не считаю, что Америка будет активно противодействовать проекту, который поддерживают Европа и Азия. Вопрос не в этом. Сейчас важно, чтобы строительство не замедлилось по экономическим причинам. И конечно, на всем протяжении трассы должен быть мир. В КНР понимают, что построить ветку от «Нового шелкового пути» в сторону Афганистана в данный момент невозможно. И сейчас мы наблюдаем за тем, как впервые в истории афганского конфликта Китай пытается обеспечить мирное соглашение властей Афганистана с Талибаном.
Пакистан получил от США миллиарды долларов, но на что были потрачены эти деньги? На ядерное оружие, армию, Талибан, противостояние с Индией. Китайские инвестиции для Пакистана – последний шанс наладить ситуацию в стране. КНР заинтересована в эксплуатации природных ресурсов региона и обещает противоборствующим сторонам огромные инвестиции в обмен на прекращение огня.
– Но способен ли Китай обеспечить мир во всей Центральной Азии?
– Основная проблема в отношениях Китая и стран Центральной Азии в том, как китайское правительство относится к мусульманам, например, к уйгурам. На сегодняшний день их превратили в граждан второго сорта, вызвав негодование всех мусульманских стран Азии. КНР запретила мусульманам страны соблюдать пост в священный месяц Рамадан, детям запрещено посещать мечети и обучаться в медресе. Политика Китая в отношении ислама и мусульман должна измениться. Китайская политика в отношении религиозных сообществ основывается на принципах сталинизма. То же самое происходило в Советском Союзе в 1930-х.
– А что вы можете сказать об отношении эстонского правительства к исламу?
– По-моему, у Эстонии до сих пор не было особой причины определяться с политикой в отношении мусульман четко. Но повторюсь, я не думаю, что миграционные процессы последнего времени каким-либо образом угрожают эстонской национальной идентичности.
Справка «ДД»:
Ахмед Рашид
• Журналист, писатель, автор множества книг об Афганистане, Пакистане и Центральной Азии.
• Родился в 1948 г. в городе Равалпинди, Пакистан.
• Окончил колледж Малверн, государственный колледж Лахора и колледж Фитцвильям в Кембридже.
• По окончании университета провел около десяти лет в горах Белуджистана (Западный Пакистан), где пытался организовать восстание против военной диктатуры Айюб Хана и Яхья Хана. После поражения восстания ушел в журналистику.
• Более двадцати лет был корреспондентом Daily Telegraph и Far Eastern Economic Review в Афганистане, Пакистане и Центральной Азии. В настоящее время пишет для Wall Street Journal, The Nation, Daily Times (Пакистан) и в научные журналы. Регулярно появляется в эфире CNN и BBC World.
• Известен как критик администрации Буша по поводу войн в Ираке и Афганистане.
В 2000 году опубликовал книгу «Талибан: воинствующий ислам, нефть и фундаментализм в Центральной Азии», которая стала бестселлером в течение пяти недель и была переведена на 22 языка с общим тиражом более 1,5 миллиона экземпляров.
• Проживает в городе Лахор, Пендждаб, Пакистан, с женой и двумя детьми.