Директор Балтийского центра исследований России Владимир Юшкин поделился в интервью Postimees своим мнением, о чем могли говорить на двухсторонней встрече президент США Барак Обама и президент России Владимир Путин, но «умолчали» при встрече с журналистами.
- Судя по всему, пока мы узнали лишь малую часть того, о чем более полутора часов беседовали лидеры двух мировых держав. Что все-таки было главным на встрече?
- Возможный раздел Сирии был одной из главных тем. На сегодняшний день президент Сирии Башар Асад контролирует 18 процентов территории. Половину страны, ее восточную часть занимает ИГИЛ, а четверть Сирии находится в руках вооруженной умеренной исламской оппозиции. Сирийская армия не способна сегодня и завтра изменить это соотношение сил. Убежден, что Обама и Путин говорили о том, что их позиции по борьбе с ИГИЛ на территории Сирии принципиально разные. Америка не поддерживает международную коалицию с участием Асада, а Россия настаивает на этом при поддержке Ирана.
Россия в полном соответствии с международным правом, с договором с Сирией от 1980 года постоянно поставляет туда вооружения, а также военных советников и специалистов, которые должны обслуживать военную технику. И это все не является нарушением международного права.
Полагаю, что они также говорили о том, что Россия вряд ли будет участвовать в наземной операции в любой конфигурации сил.
Понятно, что Асад не может вернуть под своей властью всю территорию Сирии. На повестку дня становится вопрос о разделе Сирии на ряд государств. Интенсивные переговоры России с Ираном, без которого раздел нельзя будет согласовать, тоже говорят о том, что переговорный процесс о разделе Сирии идет. Москва в лице Путина всегда говорила, что она не бросит давнего союзника в беде.
Наверняка, лидеры двух стран говорили о том, что та территория, которую сейчас контролирует Асад – побережье Средиземного моря и Дамаск с его окрестностями - может войти в новое государство. И две военные базы, которые Россия на данный момент интенсивно развивает, находятся сейчас на территории, где живут алавиты – этноконфессиональная группа населения, в которую входит и семья Асада. Асад может стать лидером нового государства алавитов, которое можно создать при разделе. При этом Россия выигрывает очень сильно. Ее базы останутся там, так как Россия поддерживает Асада, а значит – алавитов, и они могут служить опорными точками для защиты нового государства. Они расположены друг от друга на расстоянии около 80 км. Тартус превращается в порт базирования возрождаемой сегодня пятой эскадры Средиземноморского флота Советского Союза, а военно-воздушная база под Латакией является базой прикрытия этого флота. Эта пятая эскадра должна по своей силе и мощи противостоять шестому флоту США, который базируется в этом же регионе.
Россия своим ходом – вводом силовой группировки – говорит о том, что она возвращается как сверхдержава в наиболее проблемный регион Ближнего Востока.
Я считаю, что предложение Путина о создании новой международной коалиции по борьбе с Исламским государством было написано с использованием самого эффективного шифровального кода Советского Союза: говорим одно, делаем другое, подразумеваем третье. В этом предложении находятся одна тактическая и одна стратегическая цель. Тактическая цель России: в ходе переговорного процесса о создании коалиции перестать быть в международной изоляции. Стратегическая цель: под шум инициативы, которая будет долго обсуждаться и ни к чему не приведет, построить две базы. Путин выбрал очень точно время и место проведения этой операции.
- Из сирийского кризиса вытекает проблема беженцев…
- Здесь я готов поддержать позицию Путина. Проблему беженцев надо решать на территории, где она возникла. Но как это сделать? Прийти к тому, что Сирия должна быть разделена. Восточная часть должна находиться под международным протекторатом, при этом разделение, видимо, произойдет по этноконфессиональным предпочтениям.
- Изменятся ли отношения двух стран после встречи в Нью-Йорке? Насколько знаковым был этот визит Владимира Путина в США?
- Нет. Ни один политик США, который стремится сейчас в президентское кресло, на такую бы встречу не пошел. Но Обама – это человек, который может пожертвовать своей репутацией, потому что больше не будет президентом США. И в тот же момент в интересах США попытаться понять Путина и договориться на позиции, близкой к позиции штатов или Евро-Атлантического сообщества.
- А зачем Америке понимать позицию России и Путина?
- Америка понимает, что в мире, насыщенном интенсивными противоречиями, невозможно не оставлять каналов для переговоров. Американцы – рационалисты.
- Как отразится встреча Марины Кальюранд с Сергеем Лавровым на эстонско-российских отношениях?
- Как бы политики ни обостряли ситуацию, задача дипломатов – не прерывать контакты, потому что важно всегда знать, что точно думает другая сторона. Важно знать не то, что она артикулирует в СМИ, а то, что она думает, когда пьет чай. Задача дипломатов – донести до своих руководителей, что думает элита о развитии ситуации. То же самое делает и разведка, как бы мы к ней не относились. Задача разведки – узнать, что думает политическая элита во сне. Исходя из дипломатических знаний и знаний разведки страны выстраивают и подстраивают свою политику.
- Встреча Марины Кальюранд с Сергеем Лавровым была нужной?
- Она была нужной как символическая, потому что завершился конфликт между спецслужбами, нужно было сказать обязательные для приличного общества слова. Ни о каком политическом прорыве эта встреча не говорит, потому что в России внешнеполитические решения принимаются в очень узком кругу людей. И этот круг лиц – не политики, а спецслужбы, в первую очередь разведка. И все, что Путин реализует на внешнеполитической арене – достаточно удачные, если не сказать блестящие операции. Под тенью придуманной им новой международной коалиции Путин осуществил очень серьезный прорыв в своих внешних базах, расположенных в ключевых регионах мира, вышел на Ближний Восток в ее самую ключевую точку двумя базами. Это серьезный ход, в другой ситуации это бы обсуждалось как агрессия, а сейчас в силу этого кризиса Путин приносит в своих руках «голубя мира», призывая создать коалицию, которую создать невозможно, и строит мощные базы. Очень все рационально.
- Нужно ли Эстонии и России довести процесс ратификации Пограничного договора до логического конца?
- Безусловно. Думаю, что эстонский политический класс уже созрел для понимания того, что договор нужно ратифицировать. Я не вижу причин не делать этого. Может, кто-то видит, что когда-то мы станем сильными и сумеем вернуть 17 км территории. Думаю, что так рассуждает меньшинство. Но для того, чтобы общий климат отношений двигался в положительном направлении, договор нужно ратифицировать, потому что он никаким образом не наносит ущерба Эстонии.