Директор Маардуской гимназии Павел Титов отдал школе 38 лет. Солидно. Но это лишь малая часть общего педагогического стажа учительской династии, представителем которой он является.
Педагогический стаж – полтысячи лет
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Учителями были его прабабушка, бабушка и дедушка, мама и папа... Павел Владимирович – педагог в четвертом поколении. Учительству посвятили себя многие представители его рода по всем линиям, и их совокупный педстаж на сегодня составляет 535 лет. И продолжает расти: Титов остается школьным директором, работают учителями его сестра и ее муж... Наш разговор состоялся в преддверии Дня учителя.
Педсовет под яблоней
«Общий педстаж нашей семьи несколько лет назад подсчитал Вологодский институт развития образования, составивший по итогам своей исследовательской работы альманах „Педагогические династии Вологодчины”, – говорит Титов. – На тот момент это было 517 лет, а прибавить последующие годы труда не составило».
Впрочем, он не склонен преувеличивать значение этой арифметики. Ведь главное – кто и что стоит за сухими цифрами: «Мне не надо долго размышлять о том, какие педагоги оказали на меня наибольшее влияние. Это мои родственники: прежде всего, конечно, мама, учительница биологии и химии, и отец, преподававший историю. У них я и сам учился. Каждое лето у нас в деревне Григорьевской собиралась родня, 15–20 человек усаживались под яблоней за большим столом с самоваром, а поскольку большинство из них были учителями, разговоры велись в основном на школьные темы».
В вышеупомянутом альманахе помещен, к примеру, такой отзыв выпускников 1976 года: «...Не каждый человек может сказать, что в его жизни были педагоги от Бога, а у нас они были – это Владимир Иванович и Мария Ивановна Титовы». Как вспоминает их сын, односельчане часто приходили советоваться к родителям по вопросам, связанным не только со школой. Таким же авторитетом пользовалась и бабушка, которая после войны была директором детского дома.
Учиться Павел старался хорошо, чтобы не подводить родителей. Когда в программе появилась физика, этот предмет сразу стал его любимым. Но вообще интерес к этой науке у мальчика, еще дошкольника, зародился в 1961 году, когда в деревне проводили электричество (точный год запомнился благодаря полету Гагарина). До того жители деревни, в период весенней и осенней распутиц отрезанной от всего мира, пользовались керосиновыми лампами.
Когда пятилетний Паша увидел, что стоит лишь щелкнуть выключателем и лампа под потолком загорается ярким светом, для него это стало настоящим потрясением. И он начал свои первые «физические опыты»: вставлял в розетку металлические перья для письма, получал удар током, бежал во двор и совал пальцы в землю, чтобы ток из него вышел...
По части физики Павел был первым учеником, однако списывать никому не давал, рискуя подвергнуться презрению со стороны одноклассников. Тех, кто просил списать, он приглашал к доске и объяснял решение задачи. Это тоже были его первые опыты – теперь уже педагогические.
Кстати, родители Павла вовсе не настаивали, чтобы сын продолжил учительскую династию. Более того, даже не советовали идти по их стопам – дескать, очень уж трудная это профессия. «Так что решение поступать в педагогический институт было моим личным и осознанным, – подчеркивает Павел Владимирович. – А сейчас могу сказать, что и правильным. Я просто не представляю себя на другом месте».
Когда Павел окончил школу (с двумя четверками – по русскому и французскому, остальные пятерки), он собрался поступать в пединститут в Вологде. Однако тетя посоветовала ему пробиваться в Институт им. Герцена, объяснив, что в Ленинграде он больше почерпнет для себя, и не только в стенах вуза. «И она была права, – соглашается Павел Владимирович. – Ленинград многое дал мне, деревенскому парню, для саморазвития. При всей моей любви к родной Вологде». (Надо полагать, и до сих пор дает, если, например, на днях они с супругой съездили в Санкт-Петербург специально для того, чтобы посмотреть «Лебединое озеро»).
Выдержать большой конкурс и на первых порах учиться выпускнику сельской школы было, понятно, труднее, чем его сверстникам-ленинградцам, окончившим специализированные физико-математические школы, но Павел справился.
Не сдавайся! Борись!
В одном из ведущих педагогических вузов страны и распределение выпускников было всесоюзным. Павла Титова распределили в Таллиннскую 50-ю среднюю школу. Это было в 1977 году. «Я заплутал в незнакомом городе, и, чтобы спросить дорогу, зашел в 53-ю школу, – вспоминает он. – И остался там почти на тридцать лет... Директор школы Валентина Николаевна Виноградова сказала, что в 50-й место физика уже занято, а им как раз такой учитель нужен».
Часто бывает в жизни, что какой-то случайный эпизод для человека оказывается судьбоносным. Вот и Титов считает, что именно 53-й средней школе он обязан своим становлением как учитель. А началась его карьера с небольшого конфуза. Когда молодой учитель первый раз зашел в девятый класс, ему показали – вот за той партой есть свободное место: за новичка-одноклассника приняли. Школу-то он окончил, когда ему и семнадцати не было, институт – в двадцать лет.
Через два месяца молодому учителю пришлось со школой расстаться, чтобы отслужить в армии. Все три класса, в которых Титов успел поработать, в полном составе пришли проводить его. Глядя в тот день на ребят, юный физик сделал два вывода. Первый: видимо, учитель он неплохой. Второй: не вернуться в эту школу он не может.
И, конечно же, вернулся, теперь уже надолго. Ученики же, которые его провожали, наоборот, из школы разлетелись кто куда. Однако учителя своего не забывают до сих пор: недавно пригласили Павла Владимировича на встречу по случаю 30-летия выпуска.
Память бывших учеников он считает самым надежным критерием качества учительского труда. Вспоминают они тебя добрым словом и через годы после того как расстались – значит, душу в них вкладывал. Не только преподаванием своего предмета живет школьный учитель. Вот и Титов семь лет подряд участвовал со своими учениками в движении ЭДШ – Эстонской дружины школьников. Он был командиром отряда «Парус», с которым ездил в Литву и в Пярнуский район. Впечатления – в целом самые хорошие: и трудились ударно, и отдыхали здорово.
Но один случай царапнул. Когда на республиканском слете ЭДШ его подопечные в смотре художественной самодеятельности представили свой номер на русском языке, эстонцы, а их было подавляющее большинство, выступавших освистали. Как реагировать – замкнуться, обидеться? Учитель предложил ребятам показать, что они выше обид, и на следующий год выступить на эстонском языке. Так и сделали. Не для того, чтобы угодить кому-то, а чтобы доказать: мы можем все! А вам слабо?
Запомнился еще один инцидент, случившийся там же на спортивных соревнованиях. Девочке из их отряда во время забега кто-то подставил подножку. Она упала, потеряла много времени, и все же финишировала первой. И вот ей эстонцы аплодировали... Символичный эпизод: несмотря на все превратности судьбы, не сдавайся! Борись! И заслужишь уважение.
В школу пришел адвокат
Наверное, это относится и к самому Титову. Ему, человеку с Вологодчины, не так просто было приспособиться к эстонским реалиям, особенно после того, как республика восстановила независимость. Тем не менее он вписался в них и продолжает заниматься любимым делом.
Директором таллиннской 53-й школы он стал, когда ему не было и тридцати, а в 2006 году – директором Маардуской гимназии. «Вроде и опыт к тому времени накопил уже солидный, но все равно волновался, – признается Павел Владимирович. – Я понимал, что меня будут сравнивать с предыдущим директором Лео Реппоненом, человеком в высшей степени уважаемым. Смею думать, что справляюсь, в том числе и благодаря моральной поддержке самого Реппонена на первых порах».
Так получилось, что вот уже 28 лет Титов является директором. А ведь не об этом он, наверное, мечтал? Или хорошо, что так получилось? В Таллинне, говорит он, удавалось сочетать директорство с преподаванием. Первые два года и в Маарду совмещал. Но однажды директора вызвали в горуправу, а у него как раз урок. Мэр Георгий Быстров, узнав причину, по которой Титов не смог прибыть немедленно, со свойственным ему темпераментом ударил кулаком по столу: «Я тебя директором брал или учителем? Тебе что, денег мало?»
«Вот деньги-то здесь точно ни при чем, – говорит Павел Владимирович. – Просто хочется заходить в класс, смотреть в глаза школьникам, учить их, учиться у них... Ну хочется!»
Сам Титов не является жестким руководителем, и недостатком это не считает: «Все вопросы можно решать спокойно. И с коллегами, и с учениками. Наверное, влияние родителей сказывается. Я не помню случая, чтобы мама или отец повысили на кого-то голос».
Но, говорят, дети бывают такие, что слов не понимают... «Нет таких! – настаивает директор. – Даже у самого отъявленного хулигана внутри есть что-то хорошее. Надо найти эту точку и воздействовать на нее. Я сам имел дело с такими, кому, как казалось сначала, все нипочем, а к концу беседы этот герой уже всхлипывал...»
Титов припоминает лишь один случай, когда позволил себе лишнего, это было в начале его педагогической деятельности: «Ездили мы со старшеклассниками на картошку. Один парень изрезал ножом сиденье в автобусе, когда поймали – стал грубить. Я и съездил ему по физиономии... Прошло 36 лет, а до сих пор себя казню. А тот парень, наоборот, позже благодарил меня. И сожалел, что потом рядом не оказалось человека, который так же жестко поставил бы его на место. Тогда, может, он избежал бы тюрьмы...»
Сегодня такой поступок учителя без последствий, конечно, не остался бы. И словно в подтверждение директор поведал, как на днях ему пришлось общаться с адвокатом: «Мама одной ученицы решила, что ее дочь мы учим не так, как полагается. Послала мужа разобраться. Муж привел адвоката. Причем сам ни слова не произнес. Говорил только адвокат. На своем юридическом языке. Я слушал его и думал: вот дожили!»
Радости и печали
От преподавания директор отказался не потому, что решил не сердить градоначальника. Просто решил не отнимать хлеб у предметников, у них и так нагрузка небольшая. Тем более что физика теперь не считается приоритетным предметом, судя по тому, что количество часов, отведенных на нее, так уменьшилось.
Теперь Титов сосредоточен только на директорских обязанностях. Что это за обязанности? «Примерно те же, что у дирижера, который давеча палочкой махал перед оркестром на „Лебедином озере”, – неожиданно проводит он параллель. – Для того, чтобы организм функционировал слаженно. Кстати, он вроде непринужденно так махал, но к концу спектакля пот с него градом лил».
Мы с Титовым тоже беседуем в конце рабочего дня. Пот с него не льется. Но значит ли это, что работа у директора гимназии легче, чем у дирижера оркестра? Отнюдь! Хозяйство большое и хлопотное. Кстати, сколько сейчас учеников в гимназии? В дневной – 710 и в вечерней – 150. Когда-то было полторы тысячи. Девять лет назад, когда пришел сюда, – 900 только в дневной. Зато в этом году на 30 учеников больше, чем в прошлом! Первоклассников приняли 83, а в прошлом году – 72. Таковы нынче маленькие директорские радости...
А каковы нынче директорские печали? Они все те же, давнишние. Не идет молодежь в школу. Нет мужчин в коллективе, хотя педагогика – профессия мужская. «Сегодня роль учителя – не столько передавать информацию, которую ученики и сами без труда могут найти, сколько учить их учиться, пробуждать интерес к полезным знаниям, а главное – воспитывать личностей, – рассуждает директор. – Конечно, это всегда было важно. Но в наше сложное время, мне кажется, особенно».
А вот то, что династия прервалась и ни его дети, ни дети сестры учителями не стали, Титова особо не печалит: «Никто из нас не шел в школу ради каких-то рекордов. В нашей семье учителями становились по призванию. А если призвания нет, то лучше и не надо».
...Провожая меня к выходу, он предупредил работницу на вахте: «К 18.30 будут подходить люди. Попечительский совет собирается».
Рабочий день директора продолжался.