На фестиваль «Золотая Маска в Эстонии» вместе со спектаклем «О-й. Поздняя любовь» Дмитрия Крымова приехал наш соотечественник Андрей Михалёв.
Если бы Гамлет был профессором
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Молодой актер четыре года назад уехал из Эстонии, весной этого года окончил ГИТИС, где учился в актерской группе на режиссерском факультете. «О-й. Поздняя любовь» – первый большой спектакль Андрея, выпущенный как дипломный и получивший впоследствии путевку в большую театральную жизнь.
Расскажите, пожалуйста, о себе. Я знаю только, что вы родились 1 сентября 1990 года в Таллинне...
Я вырос в Маарду, закончил здесь школу, пошел в театральную студию при Русском театре, закончил ее – и в 2011 году поехал поступать в Москву.
Эстония оказала на вас большое влияние?
Конечно. Взять хотя бы язык: я очень долго не говорил по-эстонски, а потом понял, что мне это крайне необходимо – вокруг много людей, с которыми мне надо общаться, так что без языка не обойтись. В итоге классе в одиннадцатом я решил серьезнее отнестись к урокам эстонского, стал общаться на этом языке, нашел компанию. У меня до сих пор много знакомых эстонцев. Естественно, все это оказывает влияние на мою личность.
Эстония – не Россия, и это чувствуется сильно. Мои однокурсники, приехавшие сюда вместе со мной, делятся своими наблюдениями, говорят, что здесь как-то спокойнее... ближе к Европе, что ли. Менталитет какой-то другой все-таки.
Когда вы переехали в Москву, контраст между Эстонией и Россией ощущался?
Всякий раз, когда я приезжаю в Москву из Таллинна или, наоборот, из Москвы в Таллинн, дня два уходит на акклиматизацию.
Вы часто тут бываете?
Я стараюсь бывать в Эстонии два раза в год. Правда, пока учился, времени было мало, так что выбираться удавалось только в каникулы.
Почему вы поехали поступать в ГИТИС, а не пошли в местный театральный вуз?
В тот год у меня не было возможности учиться на русском языке, а эстонский язык я знал недостаточно хорошо. Само собой разумеется, что все ученики студии при Русском театре пробуют поступать в России. А у меня как-то так хорошо пошло все, что я решил остаться там. И – я хотел учиться. Студия привила мне любовь к театру, но я понимал, что много еще не знаю. Мне и сейчас нужно учиться, конечно.
С чего у вас началась любовь к театру?
Я посмотрел спектакль Романа Виктюка «Служанки» – и впервые подумал, что, наверное, было бы интересно попробовать себя на сцене. Но в тот момент ничего не предпринял. А потом случайно оказался по программе европейского обмена на тренинге, посвященном форум-театру – это такая форма социального театра, нетрадиционного. Мне стало интересно, я собрал друзей и начал заниматься социальным театром. Начал размышлять над проблемами общества. Понял, что мне недостает знаний, чтобы объяснять друзьям, как надо играть, – и пошел в студию. И осознал, что вообще ничего не знаю про театр.
Спектакль «О-й. Поздняя любовь» – не слишком классическая интерпретация пьесы Островского. Вы сами тяготеете к новаторству?
Мне кажется, да. «О-й» – это не такая уж из ряда вон постановка, в ней просто использованы приемы масочной игры, как в комедии дель арте. Наши персонажи носят маски и смотрятся иногда как куклы. По сути мы рассказываем ту же историю, но с более острым рисунком.
Постановщик спектакля Дмитрий Крымов – один из ваших педагогов...
На самом деле наше знакомство с Дмитрием Анатольевичем началось как раз с работы над этой пьесой – он работает с режиссерами и сценографами, которые учились с нами вместе, мы с ним как с режиссером до того не сталкивались. Но благодаря его комментариям к нашим актерским этюдам у нас формировался какой-то вкус – он учил нас мыслить образами.
Крымов – жесткий режиссер? Он позволяет актерам импровизировать?
Многие вещи рождаются из импровизаций. Дмитрий Анатольевич позволяет нам раскрывать наши актерские индивидуальности. У него нет картинки, куда он хочет всех нас встроить, – он идет от нас, смотрит, что интересно нам, и внедряет что-то такое в наши роли. Скажем, до работы над этой пьесой я не думал, что когда-нибудь буду танцевать хип-хоп. В итоге мой персонаж Дормидонт танцует хип-хоп на сцене...
Вам нравится то, что Крымов сделал с Островским?
Да, очень.
Как вы относитесь к играм с классикой?
Это то, чему нас учили. Нам дается какой-то материал – и мы находим к нему образный подход, какие-то смелые, оригинальные решения.
На юбилее режиссерского факультета ГИТИСа вы играли роль, о которой мечтают многие актеры, – Гамлета. Сценка называлась «Виттенберг»...
Это тоже было оригинальное решение классического материала. Я предположил, что Гамлет вернулся в Виттенберг, стал читать там лекции – и по дороге в университет ему приходит в голову мысль, которую он озвучивает перед студентами в форме монолога «Быть или не быть?». А среди его студентов – Офелия... Естественно, это был отрывок, сделать спектакль из него невозможно.
Есть роли, которые вы мечтаете сыграть?
Я сейчас читаю роман Кнута Гамсуна «Пан» о человеке, который живет в лесу вместе со своей собакой. Может быть, что-то в этом роде.
Каковы ваши дальнейшие планы?
Меня взяли стажером в театр Петра Фоменко. Я пока еще не полноценный актер. Наша стажерская группа должна приносить какой-то материал, его смотрят разные люди, помогают нам развиваться. Может, уже в этом сезоне я выйду на сцену...